Терри Брукс - Странствующий Морф

Некоторое время он лежал тихо, несчастный и напуганный. Его раны пульсировали, но кровотечение прекратилось. Он постарался не обращать внимание на боль, но она слишком напоминала о себе. Ему хотелось взглянуть на раны, увидеть, насколько они тяжелы. Ему хотелось чего–нибудь поесть и попить. Ему хотелось, чтобы он упал на землю, когда Праксия крикнула ему, вместо того, чтобы пытаться добраться до вездехода. Он хотел быть умнее, сильнее и быстрее и много чего еще, чтобы это все помогло ему убежать.

В итоге, ему просто хотелось не быть одному — чтобы Симралин пришла за ним.

Его желания всплывали как призраки и исчезали в ночи.

Он задремал на время, лежа на боку в темноте, слыша, как рядом двигаются скрэйлы с тихой беготней и приглушенными криками. Он часто просыпался от тревожного сна, и каждый раз боль от ран и веревок становилась сильнее, чем до этого. Он пытался придумать способ сбежать, но с так сильно связанными руками и ногами на это было мало надежды.

Он только заснул, когда когти ухватили его за плечи и грубым рывком поставили на ноги. Пара скрэйлов стояли по обе стороны, а третий присел на колени, чтобы освободить его лодыжки. Они подтолкнули его вперед и он попробовал пойти, но им пришлось поддержать его с десяток шагов, прежде чем к его ногам вернулась чувствительность. Спотыкаясь, он шел вперед, ведомый скрэйлами, их кожистые крылья мягко хлопали во время их ходьбы, а лица рептилий иногда наклонялись близко к его собственному. Он смог почувствовать запах болота от них, зловонный и сырой, а также холод их когтей в тех местах, где они хватали его.

Впереди стал виден огонь сквозь прорехи в группе скелетообразных деревьев, силуэты которых походили на кости мертвых. Темные фигуры двигались на фоне огня, крылатые и сгорбленные. Еще скрэйлы. Кирисин задумался, что же происходит. Его желудок скрутило, а горло сдавило.

Командир скрэйлов ждал, весь согнутый и костлявый, как уменьшенная копия деревьев. При появлении мальчика, он повернулся с того места, где сидел на коленях перед костром, а затем поднялся и направился поприветствовать его. Не сказав ни слова, он ударил Кирисина по лицу рукой в мозолях, удар был резкий, жесткий и болезненный.

Кирисин закричал и попытался вырваться. Командир ударил еще раз, посильнее.

— Итак, пацан, — прошипел он, — где эльфийский камень?

Кирисин замотал головой, слезы катились по его лицу:

— У меня его нет.

Командир снова ударил его:

— Расскажи–ка мне, чего я не знаю, ты, дурачок! Где он?

Кирисин от ярости скрипнул зубами:

— Он у Рыцаря Слова.

Корявая тварь зашипела на него, как змея, и снова ударила:

— Ты лжешь! Где он?

Кирисин бился в тисках скрэйлов и почти освободился от связывавших его пут. Он плюнул в командира:

— Я же сказал тебе!

Он встретил взгляд того и выдержал его, глядя в обветренное лицо, которое все состояло из впадин и выпирающих костей под морщинистой кожей. Странные зеленые глаза были яркими и с тяжелыми веками, нос чуть поднимался над ноздрями, а рот представлял собой сосущее отверстие, лишенное зубов. Зловоние от него было почти невыносимым, но мальчик отказался отступить от него.

— Ну, может так, а может и нет. — Рот перекосился. — Мы спросим другого и посоветуемся по этому поводу.

Он кивнул и скрэйлы, державшие Кирисина, подвели его к краю костра и заставили его опуститься на колени. За одно ужасное мгновение, мальчик подумал, что они собирались бросить его в костер. А потом командир подошел к самому краю костра и подкинул что–то еще в пламя. Огонь взорвался снопом искр и изменился на злой зеленый цвет, который осветил все вокруг — командира, скрэйлов, мальчика и ближайшие деревья. Даже сама ночь, казалось, изменилась.

Потом командир начал жестикулировать, произнося что–то на языке, которого Кирисин никогда не слышал. Скрэйлы отступили назад, даже те, которые держали его за руки, и их пронзительное перекрикивание приобрело новую настойчивость. Кирисин внезапно стал свободным, но он оставался на месте на коленях. Он был окружен своими похитителями, ослаблен до крайности, ранен, и находился где–то посреди страны, с которой почти не был знаком. Он подумал было попробовать сбежать, но такая попытка в данный момент казалась совершенно нереальной.

Он почувствовал чье–то присутствие за плечами. Один из скрэйлов снова приблизился, наверное, почувствовав, о чем он думал. Его шанс сбежать, и до этого хрупкий, исчез.

Его глаза вернулись к костру. Что–то очень странное творилось в самом сердце пламени. Какая–то фигура принимала форму, вырастала в размере и поднималась из огня. Сначала он появился как дух, образованный из дыма и огня, посыпанный пеплом и окруженный испарениями из–за жара. Но затем он приобрел окончательный вид, приняв образ и облик старика, облаченного в серые робы. Глаза, такие холодные и неумолимые, как у змеи, пронзали марево из дыма и пламени, перемещаясь от командира к Кирисину и обратно.

Это он , подумал мальчик с дрожью, которая пробежала от его шеи до основания позвоночника. Это демон, который руководит всеми остальными, тот, который охотится за эльфами и Путеводной звездой .

Демон в пламени негромко прошипел:

…Это тот самый мальчик…

— Да, хозяин, — ответил командир, слегка наклонив голову в знак уважения.

…Ты взял у него Эльфийский камень…

Командир вздрогнул:

— На нем его не было.

…Он рассказал тебе, что он с ним сделал…

— Нет, хозяин.

Долгое молчание оставило воздух неподвижным и пустым от жизни. Призрак не двигался, пока внимательно оценивал командира.

…Он рассказал тебе о судьбе наших шпионов в городе эльфов…

Командир покачал головой.

…О Деллорин и ее охоте на Рыцаря Слова…

Командир снова покачал головой, но на этот раз менее уверенно.

…Из всего этого, ты дурак…

— Хозяин, я пытался…

Тот оборвал его взмахом своей руки. Новый столб поднялся из его эфирной формы, белое облако на фоне темноты.

…Пытался, не так ли? Как же мне повезло, что ты не старался слишком усердно. Ты иногда слишком усердно стараешься, Каликс! И это заставляет тебя делать слишком много из того, что ты хотел так много сделать. Не так ли…

— Да, хозяин, — кротко ответил командир.

Холодный взгляд переместился на Кирисина и надавил на него как тяжелый груз. В этом взгляде было обещание страданий и смерти, мучительных часов перехода от первых до второй, часов, чтобы лишить его здравомыслия и оставить его безмозглой оболочкой. Мальчику захотелось отвести взгляд, но глаза демона держали его в таких кандалах, которые он не мог разорвать.

Одна рука в робе слегка махнула, подзывая его.