Сворн Турайсеген - Враг хозяина штормов

Первые несколько шагов южанин всё же пытался делать сам, но потом повис на моих руках. Хорошо, на полдороги подоспел Йорд и, забрав уже потерявшего сознание Шайраха, унёс в дом.

На пороге мы столкнулись с взволнованной Йортрен, выскочившей в одном платье, сонным Арве и скользнувшим тенью Вульсе.

— Где вы были? — спросила вдова дроттена.

Я вздохнул, тоскливо посмотрел на море. Сейчас я его ненавидел ещё больше, чем когда-либо.

— Нужен лекарь.

Йортрен зябко повела плечами, но кивнула.

— Идем, я в этом разбираюсь.

…я не вникал в происходящее вокруг. После зелий хозяйки дома Шайрах заснул спокойным сном. Рана оказалась от удара, скорее всего — камнем, так как никакого оружия у чудесницы не было. На мой вопрос: зачем они ездили в город, Шайрах сказал, что Рангрид сама попросила его сопровождать в поисках нужных трав и камней. Мол, неведомо, какие испытания ждут, быть войне и раненым. В общем, хотела сделать целебники. Я хмыкнул: какая заботливая. По возвращении она первой заметила корабль. А когда Шайрах уперся и не согласился оставить одну — оглушила.

Когда Шайрах заснул, я молча встал с лавки и покинул комнату.

— Оларс! — крикнула Йортрен.

— Я вернусь, — бросил, не останавливаясь.

Вернусь… Но дайте время.

Пришлось быстро заскочить к себе и выудить из седельной сумки узкий флакон лаайгской работы. Уж если кого и спрашивать, то только одного человека.

Мороз на улице стал злее, звёзды россыпью драгоценностей смотрели вниз. Казалось, можно было заледенеть от одного их света. Снег под ногами скрипел, я шёл куда глядят глаза, лишь бы подальше.

Не было причин не верить Шайраху. Я ещё очень хорошо помнил слова Гунфридра, помнил и сказанное всевидицей… Да и сама Рангрид говорила о проклятии. Но поверить всё равно не получалось. Чтобы так — сразу… Упорно билась мысль, что её зачаровали и увезли силой. Боги севера, помогите мне…

Онемевшие пальцы ничего не чувствовали, пришлось опустить флакон в карман, чтобы он ненароком не выскользнул. Холодный ветер успокаивал, замораживал звеневшую натянутой струной тревогу.

Хорошо, что жилище Йортрен расположено ближе к окраине. Я всё же вышел к морю, но по другую сторону скалы с храмом Гунфридра. Некоторое время молча смотрел в небо. За что же ты так со мной, Рангрид?

Достал флакон с твилом, ловко выдернул массивную пробку. Принюхался. Запах острый, свежий, но ни на что не похожий. Криво усмехнулся. Что ж, хуже не будет.

Поднёс к губам и сделал большой глоток. Потом ещё и ещё. Сразу ничего не понял: язык онемел, в горле стала комом горечь. Я сглотнул и закашлялся. Спустя миг во рту разлилась дурманная прохлада с остатками горечи. Перед глазами всё померкло, тело вдруг стало легче пушинки. Все чувства и ощущения пропали, оставив меня только в безграничной пустоте.

Я покачнулся, на лбу выступил холодный пот. Безумный вихрь подхватил меня и понес вверх. Миг — ноги коснулись твёрдой поверхности. Вихрь стих. Я тряхнул головой и огляделся: тьма — по ту сторону Мрака, и то повеселей будет!

Одна за другой начали вспыхивать яркие точки. Сначала по одной, а потом россыпью, словно кто выпустил из горсти драгоценные камушки. Сразу я ничего не мог понять, но потом неожиданно стало легко и свободно. Я даже рассмеялся — знаю, видел уже, гулял по этим ночным небесам вместе с Мяран.

— О, я слышу смех, — то ли скрип снега, то ли хриплый женский голос. — Позвал меня, чтобы радостью поделиться?

Звёзды замерцали, выпустили лучи, которые слились друг с другом, став маленькими ступеньками. По ним медленно спускалась Мяран, на её плечи были наброшены белоснежные меха. Волосы придерживала широкая кожаная повязка с роговыми пластинками. Однако ступни всевидицы были босыми, будто лютый холод зимы ей был нипочем.

— Я уже и соскучилась по тебе, Оларс.

В лучиках морщинок возле глаз спрятались смешинки, на губах появилась улыбка.

С всевидицей было что-то не то. Будто… моложе стала. Но разве лаайге известен секрет молодости?

Я передёрнул плечами:

— Я рад тебя видеть тоже. Жаль, причина не из приятных.

Мяран подошла ближе, положила руку мне на плечо, вмиг стала серьёзной. От прикосновения вдруг стало тепло и спокойно.

— Говори, — сказала тихо и повелительно. Но не как вождь или царь, а как мать непутёвому ребёнку, что и не подумаешь ослушаться.

— Рангрид, — произнёс я, во рту тут же пересохло, — Хозяин Штормов увёз Рангрид.

Мяран чуть заметно склонила голову. Разумеется, всевидице это не новость.

— Как её спасти?

Мяран убрала руку с моего плеча.

— Она ушла по своей воле, Оларс.

Внутри снова всё заледенело.

— Но почему? — собственный голос прозвучал как жалко. — Она же его ненавидит!

Всевидица молчала, но от её взгляда у меня по коже пробежал мороз.

— Мяран…

— На чудеснице из Мерикиви лежит проклятие Хозяина Штормов. Он пометил её, как свою собственность. Давно, ещё в детстве.

— Неправда, — огрызнулся я.

Лёд, сковавший сердце, разрастался, медленно вымораживая всё изнутри.

Мяран смотрела на меня спокойно и совершенно бесстрастно, будто внезапно сквозь маску живой женщины выглянула сама Госпожа Зима.

— Мне жаль, — голос резал стальным лезвием. — Но ты должен это принять. Как бы она не пыталась, не сможет противиться силе проклятия. Она любит тебя, Оларс. Любит, как может любить женщина. Но чем сильнее её привязанность к кому-то, тем вернее она губит человека. Ты не спрашивал, сколько уже жизней унесла чудесница из Мерикиви?

Ответить… Что ответить тут? Стиснул зубы и шумно вздохнул. Не спрашивал. Но… не верю. Не могу поверить.

— Но почему именно сейчас?

— Она не пошла бы с вами на Хозяина Штормов, — мягко сказала Мяран. — Хоть и желала этого всем сердцем, но не сумела причинить ему вред. И сейчас… много ли ей известно о вашей подготовке?

Я покачал головой:

— Не знаю. Но думаю, что немного. Я с ней почти не говорил, разве что Йортрен и ванханенцы могли что сказать.

Она нахмурилась:

— Всё равно плохо. Она расскажет ему.

Я провёл ладонями по лицу:

— Утбурд! Но должен же быть какой-то выход!

Сцепив руки за спиной, обошёл вокруг невозмутимой всевидицы. Так почему-то думать получалось лучше.

Она покачала головой:

— Мне очень жаль.

Я резко остановился:

— Но ведь можно же как-то снять это проклятие?

Всевидица чуть пожала плечами:

— Убить её.

Я вздрогнул, уставился невидящим взглядом на Мяран. Повисла тишина.

— Нет, — произнёс тихо, но твёрдо.

Она вздохнула:

— Это не моё желание. Но чары Хозяина Штормов сильны. И исчезают только после смерти. Такова уж суть Мрака.

— Нет, Мяран! Нет!

Некоторое время мы молчали. Кажется, где-то вдалеке шумел ветер, но мне было не до него. Я не принимал и не желал понимать её слова.