Анна Одувалова - Личная помощница ректора

— Нет! — завопила из угла рыжая. — Не смейте!

— И до вас очередь дойдет, — шикнула я на нее.

— Не дам измываться над коллегой! — Министерская дама с вазой выступила в нашу сторону, заставив попяться даже лича. Ситуация вырисовывалась патовая. Другого специалиста по иллюзиям у нас не было, а дама готовилась сражаться до конца. Ректор это понимал, поэтому не выдержал.

— Ну вот что у меня за персонал такой безголовый! — начал он. — Одни амебы, которым даже самое элементарное поручить нельзя. Ладно это чудо белобрысое, которое вечно неприятности притягивает и работает без году неделя! От нее я ждал какого-нибудь подвоха! Но вы, герра Сибилла! Вы же женщина со стажем и большим жизненным опытом!

— А что я? — Герра Сибилла уперла руки в крутые бока. — Делать-то что прикажете? Густав смотался. Что я еще могу предложить? Свою юбку для этой! — Она кивнула в сторону обморочной блондинки. — Обмотается два раза и пусть топает восвояси. А даме с вазой мы можем достать элегантную шляпку с лентами. Мне на прошлый день рождения невестка подарила. И выкинуть рука не поднимается, и не наденешь, потому что издалека непонятно: то ли шляпа, то ли торт на голове! Других вариантов нет.

— Ну, герра Рисса? — удивительно вежливо поинтересовался ректор у воинственной рыжей. — Рискнем, зажмуримся и воспользуемся услугами того специалиста, что есть в наличии, или посылаем герру Сибиллу за шляпкой и юбкой? У герры отменный вкус, это вы можете заметить по ее сегодняшнему наряду — ярко-фиолетовому сарафану и легкому оранжевому топу.

— Нет-нет… — Рыжую аж передернуло, и она отставила вазу в сторону. — Я справлюсь. Что же я, как Лиссандара, не умею в обморок в нужное время падать? — печально вздохнула она.

— Вот и замечательно! — улыбнулся ректор, который с трудом удерживал в объятиях не очень легкую блондинку.

— Ничего замечательного, — покачала головой чиновница. — В этот раз вы своим стандартным набором не отделаетесь. Извиняться придется очень долго и дорого.

— Ничего страшного, я даже знаю, у кого из зарплаты все вычту, — кровожадно заметил он и уставился на меня.

— А я-то что?

Моему возмущению не было предела.

— Нужно ли говорить, чья невезучесть нам подкидывает подарки?

Возразить было нечего, поэтому я понурила голову, промолчала и поймала на себе заинтересованный взгляд герры Сибиллы. Она-то еще ничего про проклятие не знала.

Если с обморочной блондинкой проблем не возникло — мы ее аккуратненько переложили на диванчик, лич склонился, пошептал чуть-чуть, и юбка у дамы стала как новенькая, — то вот за рыжей пришлось побегать.

Она, изначально вроде бы на все согласившаяся, неожиданно передумала и дала деру. Заметалась по кабинету, словно испуганный таракан, но, сообразив, что бежать-то, собственно, некуда, с удивительной для ее возраста и комплекции грацией заскочила на письменный стол. Уговаривали слезть втроем: я, ректор со слащавой улыбкой и герра Сибилла, потрясающая телесами и пузырьком нашатыря. Лич тоже пытался вставить свое веское слово и призвать даму к благоразумию, но на него шикнули, и он, осознав серьезность проблемы, на время отступил в тень.

Зато когда все, ко всеобщему облегчению, завершилось, блондинке все же сунули под нос тот самый нашатырь. Причем герра Сибилла кинулась к дивану с радостью, словно ради этого и работала в академии магии последние двадцать лет.

Министерские дамы сбежали, даже толком не попрощавшись. От чая и коньяка отказались, покосившись на лича, который не спешил уходить. Когда ректор закрыл за гостьями портал, герра Сибилла со вздохом уселась на диван.

— Ну вот и ладненько! — вздохнула она. — С проблемой разобрались.

— Да что вы такое говорите? — язвительно заметил Арион фон Расс, подливая себе коньяк.

— А что? — Дама всплеснула руками. — Не так, что ли? Из академии они смотались, инспектировать больше ничего не будут, жалобу не написали. А вам все не так и не этак.

— Теперь они ждут меня к себе с ответным визитом и подарками! Пить снова придется, на коленки толстые любоваться! Тьфу!

— Ну, чай, не сахарный, не растаете!

— Не растаю. — Ректор вздохнул, осушил стопку коньяка и заметил меня. — А вы почему еще здесь? — недовольно осведомился он.

— А где я должна быть?

— Платья примерять. Уже минут сорок. Бегом, а то модист заждался, наверное!

— Ой! — Я спохватилась и кинулась к выходу, а ректор крикнул в спину:

— И герань свою не забудьте. А то она мне полкабинета сожрет!

— Вот же! — Я едва сдержалась, чтобы не выругаться, и заглянула за шкаф, где стоял Васик. Картина, которую застала, поразила до глубины души. Мохнатый поганец-шушель сидел на подоконнике в обнимку с моим цветочным горшком и тихохонько попискивал. Васик обвил демоненка стеблем, мурчал по-кошачьи и шел крупными розовыми клубничками, которые, судя по всему, приводили шушеля в дикий восторг.

Вредить цветочку демоненыш, похоже, не собирался, и я, подумав, все же решила не вступать еще раз в открытую конфронтацию. Вместе эти двое, по крайней мере, не устраивали тотальный беспорядок. Сидели тихонечко и мирно.

Я осторожно отступила, опасаясь нарушить идиллию, но так просто уйти мне не дали.

— Ну, что застыла? — сварливо отозвался ректор. Я спиной чувствовала его недовольный взгляд. — Что там с твоей геранью?

Я не стала отвечать, только пожала плечами и указала на подоконник за шкафом.

— Фу ты! Гадость какая! — резюмировал заглянувший мне через плечо ректор, но согласился с доводами и разрешил оставить демоненка и цветуй здесь. Хотя и выражение лица при этом имел крайне недовольное, но я предполагала, что ректор тоже прикинул масштаб разрушений, если этих двоих разлучить, и решил не вмешиваться. Когда нужно, он умел принимать правильные решения.

А я выдохнула. Так было даже лучше. Может, с самого начала не стоило выходить на тропу войны? Васик — тот еще хитрюга, может очаровать кого угодно. Вот и к шушелю подход нашел.

Примерять платья я примчалась такая уставшая и задерганная, что было уже не до моделей и расцветок. Я согласилась со всем, что предложил модист, даже с готовыми нарядами. Вопрос: «Кто платит?» — меня тоже не особо волновал. Я ли — в счет будущих зарплат, которые такими темпами совсем не заработаю, или ректор. Если есть у него такое желание, пусть меня одевает.

Я уже неплохо его узнала и понимала: он не из тех, кто будет требовать взамен какие-то услуги, которые я не готова оказать. Точнее, он явно припомнит, и не раз, и даже намекнет на что-нибудь этакое, но несерьезно. Ариона фон Расса боялись, но, по мне, совершенно зря. При всей его показной гневливости он был справедлив и отходчив.