Елена Асеева - По то сторону Солнца. Часть вторая

И ахан несильно вздрогнув, сомкнул обе створки, напоследок пустив из своих внутренностей, где все еще находилось не переваренное мясо, зеленую пузырчатую жидкость.

— Голубчик, что случилось? — внезапно раздался позади голос Аруна Гиридхари, и юный авгур только сейчас отметил собственным диэнцефалоном, как едва слышно отворилась, а потом закрылась створка в половину негуснегести.

— Все благополучно, ассаруа, — торопливо отозвался ссасуа, разворачиваясь и пряча поврежденную руку за спиной. — Я так рад тебя видеть, ассаруа. Вже стосковался по тебе, — с нежностью добавил он, не отводя взора от столь дорогого ему лица негуснегести.

— Я также, мой поразительный абхиджату, стосковался, — проронил Арун Гиридхари, медленной поступью шагая к ссасуа. — Что случилось, голубчик? — вновь повторил негуснегести, слегка вздев вверх правую руку, и тем, указывая не таится.

— Царапины, ассаруа, не более того. Ури просто слишком громко кричит, — оправдываясь, молвил Камал Джаганатх, одновременно, вытирая об материю голубо-золотистого паталуна пальцы, стараясь избавиться от ставшей многажды более вязкой крови.

— Я же просил голубчик, — достаточно ровно отметил Арун Гиридхари, все еще удерживая вытянутой руку, таким жестом требуя показать поврежденные пальцы. — Не кормить аханы канвы, понеже они могут покалечить тебя. Ты меня будто не слышишь, — теперь в изданном звуке прозвучало огорчение.

За чувства в велесвановском языке зачастую отвечала тональность звука. И ноне довольно низко прозвучавшее явствовало, что негуснегести открыто расстроен непослушанием собственного ссасуа.

— Это не мой ахана на меня напал, ассаруа, — протянул Камал Джаганатх. Он, несмотря на юность, к которой относились взрослые велесвановцы снисходительно, старался не расстраивать негуснегести, оно как очень его любил и был от него зависим. — Соседний. Ты бы видел, ассаруа, как Гиле за меня вступился. Глянь он даже покалечил обидчика, — досказал юный авгур и обернувшись мотнул здоровой рукой в сторону побитого ахана, у которого с поверхности нижней створки сочилась черная густая жидкость, каплями опадающая вниз на растущие на почве растения.

Арун Гиридхари уже достигнув ссасуа, едва только взглянул на указываемый ахана и тотчас перехватив поврежденную руку, мягко огладил пальцы, смахивая оттуда вязкую кровь.

— Не надобно называть ахану величанием халупников, голубчик, — проронил он, теперь пройдясь подушечкой большого пальца по тыльной стороне ладони ссасуа, проверяя ее на реакции. — И днесь сии повреждения совсем некстати. Я не могу обратиться за помощью к лекарям перундьаговцам, — дополнил негуснегести удрученно.

Камал Джаганатх уловив эту сокрушенность, и сам пробежался взглядом по пальцам, понимая, что кожа с них содрана прилично сильно, отчего зримо выступила коричневатая плоть, чуть слышно с виной в голосе проронив:

— Прости, ассаруа, не хотел тебя побеспокоить. Но ежели перста обернуть тесьмой, они заживут вскоре. И не нужно будет прибегать к помощи перундьаговских лекарей. Ты, уезжал из Вукосавки? — задал он вопрос, дабы перевести тему, и не тревожить негуснегести.

— Да, голубчик, — мягко протянул Арун Гиридхари, вновь огладив поврежденные пальцы и выпуская их из хватки. — Ездил в слободу Госпаву к Юджешу, абы обговорить его действия, по случаю моего отлета.

— Ты улетаешь, ассаруа? — испуганно вопросил юный авгур и так как негуснегести развернувшись, направился к беседке, быстро шагнул вслед за ним.

— Мы, голубчик, улетаем. Ты и я, — пояснительно откликнулся Арун Гиридхари, и, вздев правую руку, слегка провел по вытянутым пальцам подушечкой большого, произведя чуть слышимый щелчок, схожий со стрекотом земного сверчка.

И безотлагательно стоящий возле створки в половину негуснегести, весь тот срок, Ури вскинул вверх голову, воззрившись на хозяина, так, что на его мордочке (ибо теперь ссасуа только так и ассоциировал их) проскочила собачья преданность, приправленная страхом.

— Ури, принеси тесьму, — указал Арун Гиридхари, неспешно опуская вниз руку. — Надо обработать перста, голубчика.

Под тесьмой понималось растительное средство в виде плоской ленты, накладываемое на рану фиксирующее кости, и, параллельно, обеззараживающее. Тесьма была разработана тарховичами нарочно для велесвановцев, и зачастую очень быстро заживляла у юных ссасуа те или иные повреждения кожи или костей, так как более серьезные травмы осматривали перундьаговцы.

Старший халупник зримо обрадовавшись, что его за вопли не накажут, враз развернувшись, пропал за створкой в половине негуснегести, поспешив исполнить означенное.

— В связи с твоей фантасмагорией, голубчик, — продолжил Арун Гиридхари. — Я не отпустил Самира к верховному правителю звероящеров, разорвав с ним договоренность. Но контрибуционная плата была перечислена на мое имя в Основное Вспоможательное Учреждение. Да и НгозиБоипело Векес с его слов уже понес потери по снаряжению товаром кхагел састрама. Понеже он подал прошение в Великое Вече Рас разобрать причину разрыва согласительного пакта, потребовав моего там присутствия. Я пытался с ним договориться, абы разбор велся удаленно, и мне не пришлось прилетать, но он прервал связь, не пожелав выслушать. А пречистый канцлер-махари Врагоч Вида Вышя дистанционно присутствующий при сей беседе, не поддержал мою просьбу, сочтя ее не существенной.

Арун Гиридхари остановившись в нескольких шагах от беседки и дерева с повислыми ветками, покрытого желтыми цветами, в свое время названное юным авгуром вишней, неторопливо развернулся и опустился в позу лотоса, подмяв под себя стебельки трав опушенных головками бирюзовых листочков.

— Но ты, ассаруа, — наблюдая за взволнованностью негуснегести, не менее тревожно сказал Камал Джаганатх, замирая напротив. — Всегда говорил грядущее нельзя изменять. А ежели ты не отпустил Самира, ты его изменил.

— Ну, я же не мог допустить гибели Самира, голубчик, — молвил Арун Гиридхари, снова обретая власть над собой и ссасуа, да легохонько кивнув, указал последнему присесть. — В данном случае мы не можем воспользоваться макетом Самира. Абы актами амирнарха воспрещено создание искусственного подобия представителей двух рас: тарховичей и велесвановцев. У меня не было иного выхода, або уберечь Самира. Хотя я осознаю, что днесь измененное грядущее становится вельми туманным. Да и нет у меня ноне подтверждения угрозам и самим действам верховного правителя звероящеров. Понеже нам придется с тобой лететь в систему Тарх. — Негуснегести вновь качнул головой, и когда взволнованный ссасуа, опустился напротив него в позу пуспа, протянув правую руку, нежно огладил края его ноздрей, — я записался на прием к амирнарху Раджумкар Анга Змидра Тарх, думаю, если не канцлер-махари, так он поддержит меня на разбирательстве. И мы всего-навсего вернем контрибуционную плату , выплатив консоляцию за понесенные расходы.