Елена Асеева - По то сторону Солнца. Часть вторая

Весь тот срок, каковой юный авгур неторопливо рассказывал увиденное и пояснял причину, по которой Арун Гиридхари разорвал согласительный пакт, НгозиБоипело Векес стоял подле него, слегка вздев голову, так, чтобы было невозможным заглянуть в его глаза и прочитать мысли. Но как только Камал Джаганатх смолк, он, медленно развернувшись, направился к своему дивану и замер подле него, резко передернув мощными плечами, отчего и под материей халата зримо зашевелилась мышечная их масса.

— Не понимаю Векес зачем вам надобно расчленять Вышень и чем так вас раздражает дайме асгауцев? — закончил свой рассказ вопросом юный авгур, продолжая пронзительно смотреть на фигуру людоящера, не осознанно желая вновь проникнуть в его мысли, пусть бы и текущие в данный момент времени.

— Так, что насчет моего предложения, относительно Иошинори? — вопросом на вопрос отозвался НгозиБоипело Векес, и степенно повернувшись, с той же величавостью опустился на диван, точно предоставляя возможность Камалу Джаганатху видеть его лицо, на котором прямо-таки замерли все черточки, или все же читать сами мысли.

— Добро, Векес. Я согласен на ваше предложение. И не стану пытаться убежать с планеты Ладодея. И постараюсь не читать мысли ваших сродников, — протянул, наконец, юный авгур. Впервые в жизни своего искусственного диэнцефалона, не только этой плоти, но и первой вынося смертельный приговор живому существу, и с тем, не ощущая какой-либо к нему жалости. — Взамен чего, вы исполняете свою часть уговора, касаемо смерти Иошинори.

— Вы, не представляете себе, Камал Джаганатх, — откликнулся явно удовлетворенный верховный правитель, и, расслабившись, прилег на спинку полудивана. — До чего на самом деле примерзкий субъект этот дайме Хититами Сет. Каковой постоянно шастует по твоему лицу взглядом жаждая выудить и сделать свои мелочные выводы на основании всего только дрогнувшей губы. Хититами Сет неизменно голосует против любого моего решения в Великом Вече Рас, запрещает летать моим судам через его системы, вплоть до их уничтожения, — и на округлом подбородке НгозиБоипело Векес, где кожа с розоватым отливом имела гладкость, выступили красноватые, мелкие пятна. — Дайме не раз науськивал против меня прпацманцев, коредейвов и даже перундьаговцев. Хотя знает, что с князем перундьаговцев руксам Баоша Ялись Дьаг у нас теплые отношения. В целом, Камал Джаганатх это долголетняя и обоюдная ненависть, в коей по непонятной мне причине стал участвовать ваш необыкновенный диэнцефалон. Относительно Самира, — как-то и вовсе враз перепрыгнул людоящер с одной темы на другую, определенно, более не желая говорить о дайме асгауцев. — Я бы никогда не стал его расчленять, или вредить ему. Ведь большей части правителей высокоразвитых рас известно, что Самир лучший лоцман в гиалоплазматических Галактиках, и любимец, баловень его превосходительства Аруна Гиридхари.

НгозиБоипело Векес смолк и тотчас отвернул вправо голову, выскальзывая из взора юного авгура, которому показалось, али может он это все-таки прочитал, что рассказано ему было очень мало. Ибо людоящер о политике, межрасовых раздорах не стал распространяться, не потому как не доверял Камалу Джаганатху, просто, как и ассаруа, считал его слишком юным и неопытным. Впрочем, слова о том, что Самир считался любимцем и баловнем Аруна Гиридхари, болью ревности обожгло диэнцефалон юного авгура, мгновенно отозвавшись не менее острой болью в раненном плече. Отчего даже приятно стало осознавать, что затеянная негуснегести защита своего любимца обернулась похищением его же ссасуа. Так как из объяснений ассаруа явствовало, увиденное в фантасмагории грядущее нельзя изменять по причине того, что вновь возникшее будущее может ударить, в первую очередь, потому кто его принял. Однако, погодя, на место этому чувству пришла томительная тоска по сыну Павке, оставленном без попечения умерщвленных родных и томившемся в детском доме солнечников. А после тугое, как и само дыхание, понимание, что возможно появление его — Камала Джаганатха сулит неприятностями столь ему дорогому Аруну Гиридхари.

Удивительное небо на планете Ладодея мгновенно поразило Камала Джаганатха. Ибо сам его оттенок имел розоватый отсвет, видимо, потому что звезда Ярга, охватывающая почти треть небосклона, была красного цвета. Ее огромный, круглый, диск, окруженный тройным ореолом, кажется, и не испускал положенных лучей, переполняя все видимое пространство алыми полутонами. Впрочем, сами ореолы смотрелись много бледней диска Ярги, а пористость звезды, так вроде в ее верхнем слое проделали небольшие щели, и вовсе расплывчатостью форм входила в поверхность планеты на линии кругозора, придавая местности дымчатость восприятия. Вся остальная часть небосвода не занятая Яргой была покрыта удивительными по цвету перламутровыми облаками, растянутыми вдоль рельефа планеты в виде объемных складчатых полос.

Если говорить о ландшафте Ладодеи, так насколько хватало взгляда, перед Камалом Джаганатхом высились длинные параллельные, каменистые, горные гряды удивительного белого оттенка, разделенные глубокими, узкими каньонами, где в окружение круто спускающихся берегов таились широкие медленно текущие реки, с насыщенно розовой водой. Это была целая горная страна, в обрывистых расщелинах которой за редкостью удавалось рассмотреть широкие и, одновременно, складчатые долины, представленные низкими конусообразными возвышениями схожими с кратерами, цвет каковых, как и самой поверхности земли, был голубо-лазурным, с легким сероватым затемнением, парящим над ними. Высокие гребни уходили во все стороны на многие километры, словно подпирая сам розовый небесный купол или касаясь вершинами поверхности красной Ярги, и в отличие от горных гряд Земли их не покрывали ледники, вечные снега, вспять того они зарились белыми глыбами каменных пород.

Сейчас, стоя на одной из срезанных вершин, образовавшей ровную, круглую с металлическим покрытием площадку, куда и приземлился гюрд-хра, спустив по подъемной площадке вниз верховного правителя и юного авгура, и глядя вниз, очень четко просматривались переливающиеся белым светом крутосклонные ущелья, точно отражающиеся в алом цвете текущих рек. Местами на горных стенах росли низкие кустарники, стелющиеся по каменистой поверхности темно-сиреневыми длинными стволами, покрытыми на всем протяжение белыми мелкими цветами. Однако, привычных юному авгуру деревьев (пусть даже и не высоких) в этой горной системе не было видно, не только на самих склонах, но даже и по руслам рек в глубинах каньонов.

— Это родовая планета людоящеров, — протянул НгозиБоипело Векес, подходя к юному авгуру, стоящему в двух шагах от окружающего рубеж площадки полуметрового металлического парапета. И тотчас ухватил ссасуа за плечо, очевидно, опасаясь за его жизнь. — На Ладодею также как и вообще в систему Та-уи нет доступа иным расам. И я думаю, тарховичи поколь не станут искать вас тут, ибо это закрытая система и вход в нее разрешен лишь определенным судам, принадлежащим людоящерам. Все остальные суда в пределы Та-уи могут войти только с моего одобрения, или согласно утвердительного акта амирнарха.