Кристофер Голден - Охотники за мифами

— Я бы хотел задать вам несколько вопросов, — сказал Холливэлл. — Но дело пойдет быстрее, если я просто расскажу вам о расследовании, над которым работаю. У нас есть труп, пожилой мужчина за пятьдесят. Убийство. Преступник вырвал ему глаза. В соседнем округе убита девочка. Почерк преступления тот же.

По телефонным проводам до него донесся легкий вздох отвращения, и Бек воскликнул тихо, но отчетливо:

— Господи…

— Вы догадываетесь, почему я вам звоню…

Бек мрачно усмехнулся:

— Вы увидели сообщение в новостях и захотели узнать, как именно была убита наша жертва.

— Именно. На Си-эн-эн просто сообщили, что жертва ослеплена.

— Хорошо, детектив. Перейдем к делу. Сначала — главное. Никаких следов насильственного вторжения в дом, никаких свидетелей. Ни чужих автомобилей на стоянке, ничего. Обычный ребенок, девятилетний мальчик, страдающий легкой формой аутизма. Семья принадлежит к среднему классу, отец — оператор на местном отделении Эй-би-си. В момент убийства дома была только мать, но у нас на девять-один-один записан ее голос, и никто не считает ее виновной. Но если не она, то кто же? Дом был заперт на все замки. Джейсону давно полагалось спать, но мальчик никак не засыпал и совсем задергал мать. Просил почитать ему еще полчасика. Хотел послушать, чем закончится глава в книге под названием «Волки из Уиллоби-Чейз». Тяжеловатое чтиво для девятилетнего… И вот мать входит в комнату с книжкой и видит, что ее мальчик лежит на кровати, а подушка залита кровью, хлещущей из его глазниц.

Да, так все и произошло. Преступник вырвал ему глаза. Медэксперт все еще пытается определить, каким инструментом воспользовался убийца, но, я должен сказать, он нисколько не деликатничал. Мы с напарником первыми прибыли на место. Выглядело все так, будто этот тип просто… выковырял ему глаза десертной ложкой. Причиной смерти стала остановка сердца. У девятилетнего мальчика. Травма, болевой шок… У малыша случился инфаркт.

Бек закашлялся, а Холливэлл почувствовал, как по телу пробежал холодок. Сердце заволокло мрачной тоской: он вспомнил Алису Сент-Джон.

— Никаких зацепок? — с надеждой в голосе спросил Холливэлл.

Бек помолчал. А когда заговорил снова, в голосе появилась некоторая осторожность, словно он подумал — а не следует ли все-таки проверить, кто такой Холливэлл.

— Их немного, — ответил он наконец. — Физических улик никаких. То есть, как я уже сказал, никакого взлома. Мы начали было подозревать мамочку, потому что у нас не оставалось другого выхода, но тут дежурный принес «Лос-Анджелес таймс». Его жена увидела газету у сестры, к которой ходила в гости. Она обратила внимание на крохотную заметку об убийстве в Париже, в колонке зарубежных новостей. Обстоятельства преступления — ребенок в постели перед сном, никаких следов насильственного вторжения в жилище — показались мне достаточно похожими, так что я проверил. Сходство оказалось почти полным.

Тед Холливэлл работал в полиции много лет. По голосу Бека он понял, что тот чего-то недоговаривает. Он почти слышал эти лакуны в его рассказе. И чувствовал, что знает, чего недостает.

— Он забрал их с собой, да?

— Прошу прощения?

Холливэлл вздохнул. Он знал, что не ошибается. Это был абсурд, но предчувствие говорило совсем иное. Он рассказал Беку об убийстве Алисы Сент-Джон — оно произошло на глазах у множества людей и тем самым резко отличалось от случаев в Париже и Сан-Франциско. Однако картина убийства Макса Баскомба, хоть он и не был ребенком, почти полностью подпадала под описание. Холливэлл поделился с Беком скудной информацией об известных ему случаях, хотя и знал, что это ничего не прояснит. А потом вернулся к своему вопросу.

— Убийца забрал их. Ведь так? В обоих наших случаях, с Баскомбом и малюткой Сент-Джон, глаз на месте преступления не обнаружили. При запертых дверях и так далее.

Молчание на том конце провода сказало ему все, что он хотел знать. Холливэлл глубоко вдохнул и откинулся на спинку стула. В пустой комнате снова раздался скрип. В мозгу пылало множество вопросов. Они метались в его голове, не находя ответов.

— Но как это может быть? — спросил детектив Бек, и Холливэлл не сомневался, что тот обращается не к нему, а к некоей космической силе, которая, как он верит, услышит его. — Не подождете минутку? — вдруг спросил Бек. И, прежде чем он перевел телефон в режим ожидания, Холливэлл уловил слова детектива: — Лейтенант! У нас еще один случай.

Последняя фраза эхом звучала в его ушах целых две минуты, пока он ждал, когда Бек снова возьмет трубку. Наконец тот вернулся, и Тед чуть не заорал:

— Еще один случай? О чем это вы, детектив Бек? Послушать вас, так можно подумать, что таких случаев уже черт знает сколько!

— Нам звонили не только вы.

Холливэлл прищурился и посмотрел на пустой, темный компьютерный монитор, словно тот мог внезапно загореться и выдать какое-то объяснение.

— Сколько?

— Один, совершенно точно, — в Праге. Другой — в Торонто. Два в Луизиане, но они могут и не иметь к этому отношения. И еще сиротский приют в Германии, в пригороде Мюнхена.

Холливэлл почувствовал тошноту. Он согнулся, упершись локтями в стол и проводя рукой по редеющим волосам:

— Сиротский приют?! Там был не один…

Бек предвидел вопрос.

— Все. Двадцать семь детей, от полутора до одиннадцати лет.

Холливэлл зажал рот ладонью и невидяще уставился в дальнюю стену комнаты.

— Алло? — окликнул его Бек.

— Я здесь. Простоте. Просто… слишком трудно. Я давно работаю в полиции, но двадцать семь ребят…

— Тридцать три, если считать всех, включая ваших. Плюс один взрослый. Странно, не так ли?

Холливэлл рассмеялся, и смех гулко зазвенел в его ушах.

— Странно? Проклятье, это уже не просто странно! Одному человеку такое определенно не под силу. Значит, здесь какой-то заговор. Может, все идет через Интернет? Собралась шайка психов, пообщалась в чате или где там еще, потом они идут на улицу, делают свое дело, сообщают остальным…

— Может быть. — Похоже, он не слишком убедил Бека. — Я буду практически счастлив, окажись разгадка такой простой. Но как объяснить, что во всех случаях нет никаких признаков насильственного вторжения, никаких физических улик? Ваш случай — пока единственный, в котором есть свидетели. Если преступников много, хотя бы один из них должен был наследить, оставить хоть что-нибудь, что следователи могли бы взять на вооружение.

С этой логикой Холливэлл поспорить не мог. Ни один из детективов не хотел признать, что поставлен в тупик, но это вытекало из их разговора. Вмешательство спецслужб, в том числе ФБР, — лишь вопрос времени. Когда возникает подозрение в серийных убийствах, тем более — выходящих за пределы одного штата, ФБР обязательно сует в заварушку свой нос. Раньше это вызвало бы раздражение у Холливэлла, но теперь он был рад любой помощи.