Ратибор Степанов - Призма-2

— Что же уважаемый Шу-нун?

— Что эти видения посылает тебе Анорис. — Шу-нун оторвал свой пронизывающий взгляд от глаз Энин и встал.

— Вы, правда, так думаете?! — изумление и радость отразились на красивом загорелом лице девушки.

— Да. Далеко не все сбывается, но и не в этом дело. Тебе посылается предупреждение о возможной опасности, к которой лучше приготовиться, чем оплакивать жертвы. Твой дар светлый и потому мой выбор пал на тебя, женщину. В нашем роду остался один очень древний свиток, который когда-то, очень-очень давно, был частью важной книги, принадлежавшей нашим предкам. Большая часть этой книги исчезла, возможно, с нашими соплеменниками ушедшими на север. Нам же досталась эта часть. С тех пор мы бережем ее как священную реликвию. Сильно изменился наш язык с тех пор и я многое уже не могу понять из нее, но главное передал мне предыдущий старейшина, а тому его учитель. Она является фрагментом, предупреждающим нас о страшной опасности, которая грозит не только нам, оставшимся здесь, но всем нашим родованам, ушедшим на север и в другие земли. Я не смог прочитать ее, но кое-что мне поведал мой предшественник, а ему его наставник. Там говорится о темной силе, надвигающейся на нас и готовой поглотить все живое, светлое и доброе на Земле. И по многим деталям описания — время это наступает.

— Свиток говорит, как бороться с этим злом?! — Энин не смогла усидеть и легким движение встала на ноги. Тело ее напряглось в ожидании ответа, взгляд ловил каждое движение старца.

— Этого я не знаю. Рукопись лишь часть Книги, и только соединив все части можно что-то узнать.

Тело Энин резко расслабилось, как расслабляются мышцы после долгого дня тяжелой работы, ощутившие долгожданный отдых.

— Так значит, нам никто не сможет помочь? — Девушка уже слышала о этой книге, но то были сказки, рассказываемые маленькой девочке на ночь. А сказки и быль редко сходятся на перекрестках нашего времени. Поэтому она еще не до конца поверила в слова старейшины.

— В нашей части говорится о какой-то девушке и ее друзьях, способных вступить в борьбу с надвигающейся темнотой. Это почти единственное, что мне удалось разобрать, не считая еще пары непонятных мест.

— А ваш наставник не знал о чем говорится в Книге? — Тот отрицательно покачал головой.

— Не успел. Он рассказал, где спрятан артефакт и святыни рода, но обучение мы не прошли. В силу трагических обстоятельств. Многие тайны и знания рода были навсегда в тот день утеряны. — Шу-нун был совершенно спокоен, лишь где-то в глубине его темных глаз мерцали какие-то отдаленные воспоминания о боли, давно прошедшей и контролируемой, но далеко не забытой.

— Что за девушка? — не стала бередить она былые раны.

Старик поднял голову и усмехнулся.

— Имя ее не указано. Вообще это отрывок, не более того, в котором многое мне уже не понятно. Говоря откровенно, почти все. Не думаю, что та девушка — это ты. Тебя же я позвал, чтобы посоветоваться, узнать, что ты видела в своих посланиях и принять окончательное решение. Возможно, это интересно и важно для нас. — Шу-нун начал расхаживать из угла в угол, все больше удаляясь в глубину своих мыслей.

— Я никому не говорила об этом. Видения были ужасны.

Старейшина непроизвольно помассировал свой лоб и словно на что то решившись, подошел к Энин, взял ее за руку и слегка сжал ладонь:

— Говори.

— Наш поселок, и все в нем живущие, будут уничтожены черными рабами Нафанчара. В моих видениях они ищут какого-то важного человека и что-то еще, я не поняла, слишком смутной была картинка.

В черных глазах Шу-нуна заплясали огненные языки растерянности.

— Ты уверена в этом, девочка моя?

— Да. — сухо ответила Энин.

— Что мы сможем сделать? — невольно развел руками Шу-нун.

— Для начала я должна посмотреть эту рукопись, — немного подумав, ответила ему Энин.

Старик исчез так надолго, что Энин показалось, что он просто забыл о ней. Минки ожидания тянулись так медленно, словно Коло остановил свой нескончаемый бег по небосводу вселенной. Вдруг захотелось есть и пить, но Энин никогда бы не встала с этого места, не ушла из дома старейшины. Она скорее бы умерла, чем оставила надежду увидеть то, о чем многие в деревне шёпотом говорили, но никто не верил. Легендарная, таинственная, сказочная и всемогущая Книга предков — «Родовин». Сколько же она слышала о ней фантастических историй. Что написана, нет, создана она великими, божественными первопредками родовичей, пришедшими с Сияющей звезды, той звезды, что находится в созвездии Ан-эден-на или Лады-праматери. Так говорят ведуны. Эта книга обо всем — как сеять и собирать урожай, как охотиться и на кого, за кого можно выходить замуж и жениться, как распознавать темные силы и как бороться с ними, как добыть огонь и правильно его направить. О звездах и вселенных, о силе магии и духах, Великом Золотом Пути, о мирах Яви, Нави и Прави, о мире Сварги и еще многом многом другом, о чем мы уже давно забыли и потеряли Знание. Все в деревне знали о ней и никто не верил в ее существование. Книга о прошедшем и уже давно забытом Величии и Знании, а главное о Пути к Анорису, пути которым ходили наши предки еще во времена Золотого Оленя. Неужели сейчас она увидит пусть частицу этой великой Книги. Шу-нун просто возьмет и вынесет ее сейчас в эту комнату. Энин не могла поверить в это, но и просто встать и уйти тоже была не в состоянии. Всегда легкие на подъем, стройные и неутомимые ее ноги сейчас словно одеревенели.

Старейшина появился, когда девушка уже потеряла надежду на его возвращение. Как всегда, сильно ссутулившись, он вынырнул из какой-то тайной двери, словно и не выходил никуда. В руках его был обычный сверток из грубой рогожи, обтянутый по всей длине старыми, совсем истертыми кожаными ремнями. Он с удивительной молодецкой сноровкой почти мгновенно освободил рукопись из плена, сторожившей ее обертки. Заметив совершенно ошарашенный, обалдевший вид девушки, он ехидно усмехнулся.

— Вижу удивлена. Это тебе не репу сажать или тростник вязать. Реликвия. — Шу-нун осторожно разложил в ряд двенадцать металлических пластин-страниц. Точно в той последовательности, как его учил предыдущий старейшина рода, а до него еще много-много других. — Ты, девонька, не тушуйся. Понимаю, я увидел бы в первый раз такое, обомлел. Откровенно говоря, первый раз когда посмотрел на них, так и было, трухнул немного. Потом привык, обыденностью даже стало какой-то. Бывало спрячусь от всех, разложу их и сижу, думаю, что же там написано. Полетками сидел, голову ломал. Так мне хотелось ответы получить на все мои вопросы. А главное, как жить дальше, что делать. Тяжелые времена настали, а помощи от этих железок никакой. Прямо зло берет.