Ратибор Степанов - Призма-2

Энин не слышала старика, завороженно вглядываясь в священный артефакт. То, что видела она сейчас эмоционально намного опережало все события в ее жизни. А она уже два раза помогала принимать роды у своей матери, будучи еще маленькой девочкой. Ей казалось, что воспоминания о тех событиях уже ничто не затмит. Однако то, что чувствовала она сейчас было ни на что не похоже. Такая энергия, такая мощь, просто магия исходила от этих простых на вид, тончайших, металлических пластинок. Единственное, что смогла выдавить из себя Энин было:

— Они такие тонкие.

— Вот и я удивился поначалу, хоть репу режь. Таких тонких пластин ни один кузнец в мире не сможет наковать. Первым, что подумал. А еще смотри. Видишь металл какой-то светло-серый. Поверь мне, а я понимаю в этом, такого металла не бывает. Вот сурьму когда добавишь, то да, но все равно, не то. Я даже не знаю сколько им весен. И они не ржавеют. — Последние слова Шу-нун сказал почему-то шёпотом, даже слегка наклонившись к девушке. — Не ржавеют и не ломаются, хотя такие тонюсенькие. Я пробовал, не сдержался. — До того желтые иссушенные щеки старейшины вдруг залила краска стыда, заполняя капилляры густой и тягучей кровью. — Хотел понять, как они сделаны.

Взгляд Энин выражал глубочайшее возмущение. Старый человек, а шкодил как малолетний мальчуган.

— Да как вы могли! Право дите малое. Это же артефакт, Священная реликвия, на нее молиться надо, а вы гнуть давай.

— Виноват, хромыга попутал. После того раза, никогда больше, клянусь. Да, с ними ничего и не сделаешь, чудеса кудесные и только. — Он осторожно протер рукавником каждую страницу, одну даже в уголке поковырял своим потрескавшимся ногтем. — Что это за пятнышко взялось, не было раньше.

Энин, успокоившись, начала внимательно рассматривать металлические страницы. Каждая была размером не больше ее двух ладоней, вся усыпана столбцами из каких-то неизвестных, но до боли знакомых знаков. Символы были похожи на их алфавит, но гораздо более сложнее в написании, а множество было совсем неизвестны. Выглядели они как новые, словно только что с наковальни искусного кузнеца-мага. Воспоминание молнией стрельнуло у нее в мозгу. Где-то она уже видела подобные листы. Но где?

— Сколько я не бился, не советовался с другими старейшинами (неформально) только малую часть распознал. Древний, очень древний шрифт. Текст идет столбцами то справа налево, то слева направо. Смена направлений мне до конца непонятна, но как-то связана со знаком Свентовита. Знаки отдаленно похожи на наши буковы и руны, но прямой схожести нет. Разобрал, например, вот эту строку. Там написано «…и стали темные анунаки соперниками светлых и разразилась меж ними война, Нинлиль схватился с Неригалом и звуки той битвы были слышны до краев Вселенной, и камень плавился от их взгляда, вода закипала от их дыхания, и звезды падали с потолка Вселенной от взмаха их боевой палицы, горы превращались в пыль от ударов, воздух был черен от вздымавшегося оплавленного песка, все живое погибло в округе тысячи лиг и земля раскололась на месте их битвы, навечно скрывая в своих недрах побежденного…». Честно скажу я бы это не понял, если бы наши легенды не хранили память об этой великой битве богов. Если мой перевод верен, то можно попытаться распознать и остальные тексты. Но смена направлений все время ставила меня в тупик и получалась какая-то белиберда. Вот на этой странице, возможно, говорится о родах и расах людей, что населяли нашу Землю. Вот видишь этот знак, так похож на наш родовой герб, а вот тотем асеманов, этот олатов, что когда-то на севере жили, а вот этот отрывок говорит о девушке.

— Согласна. Этот тотем данатов, хотя откуда я могу его знать. — Энин задумалась. Рука машинально накручивала кончик русой косы на палец, туда-сюда, туда-сюда. Внимательный взгляд не обошел и еще неизвестно откуда узнаваемых знака. Три вертикальные палочки обвитые по горизонтали тремя кругами и две сдвоенные палочки сверху накрытые полуокружностью. — Этот знак я узнаю — «уходящий далеко на север», им обозначали края расположенные на крайнем севере, за третьим кругом ойкумены, куда не только нога человека не ступала, а даже историй про те страны нет, как и про людей их населявших, так там холодно.

— Знаю, я тоже узнал его. Мой дед рассказывал мне о великом герое, который побывал в тех краях и вернулся, обмороженный, без носа и пальцев. Это было так давно, что даже имя героя исчезло из рассказов боянов. Говорили лишь, что живут там ледяные великаны, белые-белые, а при прикосновении к ним замерзаешь насмерть, так они холодны.

— Холоднее чем вода в горном ручье зимой?

— Вода в горном ручье все одно, что расплавленная бронза жарким летним днем в кузне. Гораздо холоднее. Дед говорил мне, что там звери не живут, птицы не летают, потому как сразу окаменевают от холода, словно их пленяют ледяные эоры. Еще дед рассказывал, что наши прародители из той ледяной страны, но я не верю. Правда он же утверждал, что тогда она не была такой холодной, а почти такой же теплой и зеленой, как наша земля сотню весен назад.

— Я вдруг вспомнила, что тоже где-то слышала эту легенду, не пойму только откуда. — На бронзовый лоб девушки легкими стайками налетели маленькие морщинки и быстро запорхали по коже, помогая вспомнить хозяйке что-то очень жизненно важное. Но как они не старались не помогло. Ее мозг спал, лишь только делая робкие попытки проснуться. Результатом мозгового напряжения стало лишь узнавание еще одного образа-знака. — Вспомнила, что обозначает этот завиток с палочкой — это символ ведунов-данаков, точно.

— Молодец, Энин. Видимо, не зря я доверился тебе, Анорис свидетель. Вот, посмотри, думаю это тоже поможет тебе в будущем, это знак Храма. Того первого Храма, что был в Уруке, общего для всех родовичей. Интересно откуда Родовин мог знать о Храме, если тот был построен значительно позже. Чудно.

— Возможно, Храм был построен в честь кого-то из богов, упоминаемых в этой книге.

— Сам Анорис? — сгорбленная фигура старейшины вдруг выпрямилась в струну.

— Возможно, или его аватар на Земле. Сложно совместить знания создавших эту Книгу с нашими представлениями о ней. Не знаю опять откуда, но у меня на языке крутится имя народа собравшего эти знания воедино.

— Ты знаешь, Энин, предчувствия не только у тебя бывают, иногда и у меня. Именно они заставили позвать тебя и доверить великий Артефакт нашего народа тебе. Я обращался к Роду и он дал знак отдать эти страницы тебе. И теперь я вижу, что это правильное решение. Я тоже смутно чувствую надвигающуюся угрозу и ты должна спасти нашу реликвию, если не сможешь спасти людей. Попробуй разобраться в ней ты, я что мог уже сделал. Она нужна нашему народу, я знаю. А тебе нужно уходить из деревни, мне был знак «большой крови» и потому ты уйдешь, не спорь. Это мой приказ, как старейшины рода. Ты должна сохранить «Родовин».