Ратибор Степанов - Призма-2

Черные тени с огромными медными и черными кожаными щитами заметались у крепостных стен, сливаясь в одно огромное темное пятно. Словно темно-серый слоеный пирог, следом за ними строгой отделяющей линией двигались они в серых металлических нагрудниках с длинными и короткими копьями, в медных шапках — шишаках, потемневших от времени. Двенадцать осадных башен и множество штурмовых лестниц, сколоченных наспех.

— К бою!!! — раздался призыв защитников крепости, собирая воинов для обороны. Тонкие струйки родованов, как муравьи, потянулись наверх. Штурм начался.

Первые волны нападавших защитники встретили камнями и стрелами. Хафиру берегли своих бойцов и поэтому в первых рядах находились воины завоеванных земель. Мужчины народов нуби и хаши. Мощные чернокожие нуби и приземистые кряжистые хаши. Подгоняемые копьями и бичами они обреченно полезли наверх. Только там у них был шанс выжить. Внизу, отступающих ждала смерть.

В ход пошла кипящая смола и кипяток. Душераздирающие крики слились в один общий крик смерти. Упавшие со стен, грудой тел застилали землю. Вздохи еще живых, заваленные трупами, умирающие, тянущие руки к товарищам, взывающие к спасению. Куски ошпаренной кожи лоскутами слезающая с мертвых и еще живых. Кровь пузырилась на еще горячих телах. Стоны, безумные крики, боль и смерть. Осадный таран, так и не добравшийся до ворот, был уничтожен. Точный выстрел самопала, доставивший огромный горшок с горящей смолой спалил его дотла. Точно по команде работали обороняющиеся, размеренно и уверенно. Одиноких, взобравшихся на стену, тут же безжалостно уничтожали мечники. Накатывающие волны атакующих, одна за другой разбивались о высокие укрепления города, не принося им большого урона.

— Навались, братцы, навались! Гыр их! Бей, коли, круши! — повсюду слышались ободряющие крики Антина. Не жалея своих седин носился по стене, словно юный паренек. Тут же, не покладая рук, трудились Ксант и Эрисп.

Орда множилась на глазах. Полчища Нафанчара словно бушующее море накатывало на защитников города. Канаты с крючьями летели на стену, защитники только успевали их рубить. Десятки, сотни лестниц впритык заставили всю южную сторону и по ним карабкались все те же воины нуби и хаши. И падали, падали вниз. Новые лестницы опирались на трупы, которые уже напоминали пристенный курган. Счет убитых пошел на сотни, тысячи, а враги все прибывали. Главный ведун приказал перекинуть часть воинов с других точек на помощь осажденным. Ряды защитников медленно убывали и уже кое-где появились пробелы. Туда — то и устремились воины Нафанчара. Один за другим повылазили. Десятка три хафиру уже бьются на стене, отвоевывая плацдарм. Первым оценил опасность Ксант.

— Срочно туда! — и бросился с десятью родовичами на хашей. Не стал тратить свою волшебную силу, берег ее. Знал, что еще пригодится. В правой руке крепко сжимал свой короткий меч, а в левой волшебный посох.

— Не позволять им становиться в ряды! Напирай с двух сторон! Васятко, с обратной стороны заходи! — Закружились, завертелись топоры, мечи, булавы. Мощный, широкогрудый Васятко размахивал своим боевым молотом почище чем в своей кузне. Так наяривал, что ни один чернокожий нуби даже приблизиться к нему не мог. Ксант с родовичами напирал с другой стороны. Прибывающим врагам некуда было становиться и они прыгали на головы, защищавшихся хаши, внося сумятицу. От такого напора среди штурмующих началась паника. Озверевшее от страха месиво рухнуло вниз, с внутренней стороны крепостных стен, где выживших быстро добили стражники. Подоспевшее подкрепление отовсюду выдавило вражин. Словно стекающая по стене волна схлынуло вражье войско, оставив горы трупов у ее подножья.

— Ух! Отбились пока. — вытер пот с лица Антин. Вся его рубаха была в чужой крови. Расстроился от того ведун. — Ну вот, моя выходная рубаха испорчена. Не успел сменить. Совсем ее испоганили супостаты. А я в ней жениться хотел. — Стоящие вблизи родованы расхохотались.

— Ты Антин, даешь! Тут думаешь, как бы голову целой сохранить, а ты о свадьбе! — хлопнул ведуна по плечу Василько.

— А я с дядю согласен. В такой рубахе за него только кикимора или квачха согласится выйти замуж, — улыбнулся Ксант.

— В этом деле не рубаха главное, а кое-что другое!

— Дурни вы… — беззлобно выругался Антин. Вовремя сказанная шутка иногда получше действует любой пламенной речи. Враз сняла напряжение после боя, отодвинув вдаль думы печальные, горькие.

— Не обижайся, дядю. — Ксант подошел поближе к Антину и тихо-тихо спросил. — Скажи лучше почему мергулы ни магию свою не задействовали, ни тяжелые осадные механизмы?

— Думаю, пожадничали они. Хотели малой кровью город взять. Строить то они толком не умеют. А в разрушенном городе не сладко властвовать. Вот и хотят для себя его сохранить. Как поймут, что голыми руками нас не взять, так нам мало не покажется. Ты поди для этого случая силенки свои бережешь, угадал? — хитро посмотрел Антин на племянника.

— Мудр ты. Ничего от тебя не скроешь, — развел руками правитель Урука и серьезно добавил — Или есть у них кое-какие задумки, неведомые нам. Запутывают нас.

— Возможно. Кромешные обладают силой несметной. Вопрос в том, какую часть они смогли передать мергулам. Проходы в нижние миры защищены Светлыми Иерархами.

— Есть над чем помозговать. Полагаю, машту со своими пока морду умоют, у нас время есть. Собирай ведунов, витязей и глав родов во дворец, там и помозгуем.

— Добре, — согласился старый ведун, и повернувшись к Васильку скомандовал. — Посмотри тут, пока меня не будет. — Тот в ответ утвердительно кивнул.

Два ведуна еще раз взглянули на лагерь врага. Откатившиеся назад полчища группировались в новые отряды. Выдвинулись вперед группы новых всадников. На недосягаемом для стрел расстоянии гарцевали на конях и воинственно кричали на своем гортанном языке. Они строили устрашающие рожи и воинственно потрясали мечами.

Антин сплюнул и выругался:

— Кричат, как звери рыкают. Что за язык поганый такой.

— Это они наш на свой лад переложили. Родного языка у них отродясь не бывало. Как к нам прибились, так стали нашу речь на свой собачий язык подстраивать. Только вот нутро не переделаешь. Не все звуки да буквицы произнести могут. Предки ихнии пока с нашими не посмешивались вообще говорить не могли. Все шипели, да рычали.

— Об этом еще мой дед рассказывал. Приютили их на свою голову. Потому хоть и худо, но понимаем их поганую речь. — Антин приложил ладонь к уху, прислушался. — Вот что они мордучьи слуги кричат? А то я на старости лет стал хуже слышать.

— Я тоже не все понимаю. Ругают нас. Обещают голову на… противоположное место поменять. Это если культурно. Также кож с живых содрать и соломой набить. Затем по всем городам выставить. Если обобщить — смерти лютой нам хотят.