Ратибор Степанов - Призма-2

— Что-то встревожило Серого. Будь на готове. — предупредил ведунью Ратибор. — Совсем стемнело, не вижу на кого Серый злится.

— На ветке что-то темнеет, не понятно. — Ан, как всегда в случае опасности, развязала свой мешочек, что всегда висел у нее на шее и приготовилась к неожиданностям. Предусмотрительно пропустив витязя вперед она шагала за ним след в след. То, что они увидели при ближайшем рассмотрении повергло их в шок.

На самом большом суку многовекового дерева раскачивалось крохотное тельце грудного младенца, обернутое в белую ткань и стянутое на груди веревкой. Он был таким маленьким, что наверняка не прожил и нескольких седьмиц и потому напоминал перезрелый плод готовый в любую суну сорваться вниз. Ветер слегка раскачивал его вперед-назад, грозя в любой момент переломить сук на котором он висел. В сгущавшихся сумерках подобная сцена выглядела мрачной, если не сказать кошмарной. Ратибор впервые видел такую картину и потому вздох возмущения слетел с его уст.

— Что за упыри это сделали! Ему не больше месяца. Какие кровожадные чудовища могли так поступить?

— Лугры. Присмотрись повнимательнее вокруг. Видишь камни по кругу, множество шнурков на ветвях, а на востоке целый каменный курган. Видимо это их сакральное место или клановое кладбище. А насчет младенца ты не совсем прав. Это не глумление какое. У некоторых племен есть обычай подвешивать умерших младенцев к ветвям деревьев. Они считают, что из могилы ребенок не в силах воспарить на небо и таким образом помогают ему после смерти. Через несколько ден, когда душа покидает наш мир, тело хоронят. И множество веревок на ветвях тому подтверждение. Есть кланы что подвешивают умерших к столбам на дорогах или хоронят на ветках деревьев. У каждого рода свое представление о смерти.

— Варварство какое-то, не иначе. — Ратибор был возмущен до глубины души обрядами лугров. — Полное непонимание Пути Сварги. Душу, даже заблудшую, кучей земли не остановить.

— Кто тебе сказал, что путь их лежит в Сваргу Великую? — Ан осторожно подошла к завернутому в саван тельцу и внимательно осмотрела его. — Судя по некоторым признакам за телом скоро придут и не поздоровится тому чужаку кто осмелился осквернить своим присутствием священную поляну. Оборотни так напугали соседей, что даже не считают нужным охранять ее. А могилы предков священны и горе падет на осквернителя.

— Возможно, вопрос не к месту. А мы осквернители? — Анаты, конечно следили за местами захоронений, но практически любой мог появиться у них на кладбище, отдать дань уважения предкам и при этом его никто не преследовал.

— Еще какие. Хуже поступка не придумаешь. И наказание за это очень, очень суровое. — В сгущавшейся темноте Ан торопилась рассмотреть священное место лугров. Ничего необычного она не увидела. В нескольких местах, строго по направлению света были насыпаны четыре небольшие горы из камней, разной высоты и радиусов. Северный курган был самым большим и скорее всего предназначался для знатных представителей рода и их слуг, поменьше — разделяли простых мужчин, женщин и детей лугров. В центре — священный дуб. В целом ничего нового в сравнении с соседями, если не считать массивной круглой площадки, выложенной гранитными валунами и сверху засыпанной пеплом.

— А это что такое? — Ведунья с интересом осмотрела необычное место. В центре был врыт большой четырехугольный каменный столб, весь обожжённый, со свисающими сверху цепями. Слегка разворошив кучу углей под столбом Ан резко побледнела и в испуге отшатнулась, ее всегда розовые щеки побелели как мел.

— Что ты увидела? — Ратибор и Серый приблизились к площади, но волк вздыбив шерсть не решился пересечь границу круга. — Что же там такое, что Серый не решается зайти? — Мертвенная бледность Главной ведуньи ванатов насторожила витязя.

— Это место жертвоприношений. Человеческих. А вот та куча углей, кости замученных и принесенных в дар.

— О чем ты говоришь? — У витязя слова ведуньи вызвали недоверие. — Ни у нас, ни у наших соседей нет богов которым бы приносили столькровавые жертвы. Я только в сказках читал о подобном. Ты уверена, Ан?

— Посмотри, на кости свиньи они явно непохожи. Особенно эти три черепа. — Девушка преодолевая подкатывающие тошнотворные позыва чуть разгребла угли, оголяя чьи то кости. — Тут молятся явно не нашим богам.

— Извини. Если они подвешивают умерших младенцев на деревья чему еще можно удивляться. Но откуда в этих местах взялось поклонение темным культам. — Ратибор не в силах наблюдать отвратительную картину отвернулся и вышел из страшного круга.

— Я говорила тебе о старушке появившейся у лугров. По странному совпадению это появление совпало с мутацией всего рода. Возможно она колдунья, некромант, навья невеста, околдовавшая весь поселок и использующая людей в своих темных делах. — Выйдя из каменного круга ведунья с отвращением вытерла о траву ноги и успокаивающе потрепала по спине волка. — Не бойся Серый, мы здесь не останемся на ночлег, дух этого места будет к нам явно не расположен. — Шерсть волка снова легла на место, словно он понял, что ему говорила девушка.

— Откуда она тут взялась? Ни у родованов, ни угоров, ни у олов сроду таких чародеев не было.

— Времена меняются, нравы тоже. Иначе не пришлось бы нам вторую луну продираться сквозь непроходимые чащи и болота, ходить не хожеными тропами, гоняться за призраками в поисках украденных ценностей.

— Кому как не ведунам и витязям следить за тем, блюсти старые нравы и обычаи, охранять веру предков от таких вот выродков.

— Боюсь как бы эти выродки не поймали нас, на том бесславно окончив наш поход. — Мешочек на груди Ан так завибрировал, словно захотел вырваться из прекрасного плена. — Опасность грозит нам. И судя по всему большая. Бежим пока не поздно! — Не слушая возражений Ратибора о достойном отпоре темной силе, оборотням и прочему нехорошему люду, ведунья бегом припустила в сторону ближайшего орешника. Серый, не дослушав воинственные речи хозяина также правильно оценил возможную опасность и потрусил следом. Уж очень ему не понравилась каменная площадь. Ратибор оставшись в меньшинстве, подчинился. Надо признать вовремя, потому как вдалеке послышались воинственные крики и из-за деревьев стал пробиваться свет факелов. Много факелов.

Как ни пытались друзья запутать следы, погоня не отставала. Лес становился гуще, продираться сквозь него становилось все труднее, а сил не прибавлялось. Легче всего было конечно волку. Он двигался впереди, безошибочно определяя нужный путь, успевал вернуться и подбодрить Ан и Ратибора и снова убегал вперед разведывая безопасную дорожку. Труднее всего приходилось девушке, но ведунья не подавала вида, даже отказалась отдать свою котомку Ратибору, как он ее не уговаривал. Но продолжительный бег сквозь непроходимую чащу наполовину подтопленную дождями отразился даже на такой подготовленной команде. Преследовавшие, отлично знающие местность постепенно стали нагонять. Наступила полная темнота и быстрое движение стало невозможным, во всяком случае для ведуньи и витязя. И когда удаленные крики сменились на вой стало ясно, что друзьям вскоре наступит конец. Настало время трансформации людей в оборотней, в результате которой шансы уйти от погони свелись к нулю. Ан прекрасно это понимала и первой остановила Ратибора.