Ксения Никнова - Я и мой король. Шаг за горизонт

Господи, что же происходит?

А произошло нечто настолько серьезное, что фантом до храма так и не добрался. Я так не боялась даже в памятный день въезда в столицу, когда меня совершенно недвусмысленно попытались отправить па тот свет. Слишком быстро все тогда стряслось. Теперь же страху нагнали, а по сути, ничего со мной не случилось. Надо было видеть Дэна, когда меня передавали ему с рук на руки и одновременно что-то говорили с двух сторон. Видно, очень хотелось кого-нибудь прибить, но надо было держать лицо и улыбаться мне. Церемония шла своим чередом, жених крепко сжимал мою ладонь, а я жалела, что во дворце выпила тонизирующее, а не успокоительное.

Храм показался мне живым. Подобных построек я прежде никогда не встречала. Архитектура более чем странная, асимметричные стены, местами каменная кладка, а местами деревянные резные вставки. На пороге храма мне сменили фату на покрывало, гулкие шаги сопровождающих стихли за дверью, и рука об руку мы вошли в главный зал.

Обстановка внутри повергла меня в легкий шок. В центре большого зала возвышалась, как мне показалось с первого взгляда, необъятной толщины колонна. Уже со второго взгляда я поняла свою ошибку. Колонна оказалась стволом древа, крона которого занимала весь потолок и стены помещения. И все это было вырезано из дерева. Уж не знаю, кто был тот мастер, но объем работы не укладывался в голове. Да тут же сотни тысяч листьев! При ближайшем рассмотрении увидела, что листья испещрены письменами. Это были записаны судьбы людей. Между ними что-то просвечивало, но, чтобы рассмотреть, что именно, нужно подойти вплотную, а рука Дэна уверенно направляла меня вглубь, туда, где в полутьме смутно белела человеческая фигура на возвышении. Не пойму, статуя или человек? Рывок сзади предупредил мой следующий шаг. Я оглянулась: Дэн указывал глазами на пол, где виднелись две светлые отметины на темных плитах. Ой, мне же говорили, что дальше не ходят, тут надо преклонить колени.

— Зачем вы здесь? — раздался голос с возвышения, едва я успела опуститься.

— Мы пришли вернуть судьбу.

— Отрадно слышать это. Чисты ли ваши помыслы и души?

— Да, отче.

— Встаньте и войдите в реку Судьбы. Оставьте в ней прошлое. Смойте груз забот. Отриньте то, что гнетет. Примите судьбу свою.

В руках человеческой фигуры возник белый огонек, который стремительно рос. Пока мы поднимались, стало видно, что это маленький родник в руках женской статуи с отрешенным взглядом. А с кем тогда мы говорили? Мгновение назад я была уверена, что тут стоит старик. Светящиеся струйки взметнулись выше, бесшумно упали на пол и потянулись к нам. Танцующее белое пламя пробегало по поверхности ширящегося водоема. Оно слепило глаза, вызывая желание отступить. Но предстояло шагнуть навстречу потоку, из-за которого уже ничего вокруг не было видно.

Рука Дэна стиснула мои пальцы.

— Не бойся, идем.

Меня подхватило, закружило, заполнило белым пламенем изнутри. Вспыхнули и осыпались пеплом воспоминания: детство, родители, юность, встреча и прощание с Дэном, горечь разлуки, дни и ночи с Мишкой, нерожденные дети… В один миг двадцать семь лет жизни пронеслись передо мной. Это ничего, это даже хорошо, что пламя достало до самых потаенных уголков памяти, — чище будет. А зола — ценное удобрение, новым росткам на пользу: багровый отсвет Магических Врат, песня Ристала, Вианна с высоты птичьего полета… чьи-то знакомые глаза напротив.

Я почувствовала твердую поверхность под ногами и обнаружила себя стоящей у стены. Перед лицом качался зеркальный лист, в котором отражались мои глаза. Странно, я точно помню, что листья в храме были из дерева, а теперь они металлические, с гравировкой. «Соколова Мария Анатольевна» — гласила надпись на ближайшем.

— Обряд очищения свершен. Испей из чаши Судьбы, обнажи свою душу, — раздался рядом голос.

Позади меня стоял седой старик и протягивал серебряную чашу. Дэн исчез.

— А где же…

— Сейчас не время для вопросов. Пей.

Я приняла чашу и сделала глоток.

— До дна. Четыре сотни дней спустя ждет главное испытание. Не бойся потерять все — бойся себя потерять! Крепко держи нить жизни своей, она выведет тебя на истинный путь. Теперь ступай и найди свое счастье. Оно ждет тебя.

— Маша! — раздалось вдалеке.

— Дэн! — кинулась я навстречу.

Мелькнула и пропала мысль, что тут можно изрезаться об острые края листьев. Драгоценное покрывало с головы осталось где-то на ветке. Туфель на ногах, судя по ощущениям, не было, да и любой участок тела, какой бы я ни пыталась проверить, одежды не имел. И плоти не имел. Я была чем-то легким, летящим по залитому лунным светом ночному лесу. Окружающее играло шутки со зрением, слухом, с осязанием и даже обонянием, иллюзия выглядела совершенно реальной. От земли исходил теплый пар, на траве качались хрустальные росинки, пахло ночными фиалками, впереди что-то мягко светилось. Поляна, над которой я вдруг оказалась на большой высоте, заполнилась крохотными огоньками. Они хаотично летали и тонко пели, вместе напоминая рой мошки, стоящий в воздухе. «Души людей. Я сейчас выгляжу как они», — поняла я и снова почувствовала зов Дэна. Он где-то тут, среди этих светляков. «Вон тот, яркий, золотой», — определила я и спикировала к цели. На подлете комариный писк превратился в многоголосый гомон. Дорогу преградили сразу штук десять разноцветных огоньков. Красивые какие.

— Ты кто? — услышала я крик.

— Я… жениха ищу.

— Тут все ищут. Выбери меня, — игриво сверкнул зеленый.

— Не слушай его, он свою невесту давно приметил, только жениться не хочет и прячется.

— Ты не Дамея? — осторожно поинтересовался фиолетовый.

Мимо, переливаясь сине-оранжевым, пронеслась счастливая пара.

— Нет, не Дамея, — сам себе печально сказал несчастный, улетая прочь.

Я тоже поторопилась вперед.

— Ты не сказала, как тебя зовут, — не отставал цветной рой, но я сделала вид, что не расслышала вопроса в общем гуле голосов.

А шум вокруг стоял знатный. Сотни имен, выкрикиваемых на все лады, не давали шанса услышать, если позовут тебя. Я и не пыталась слушать, мое счастье сияло яркой звездой и посылало мне волны тепла.

— Маша! Дэн! — одновременно кинулись мы навстречу.

Вихрь чувств рассыпался искрами, когда меня окутало мягкое сияние любимого человека. Вокруг раздались разочарованные вздохи, и нас оставили наедине. Вот глупые. Слушать надо свое сердце, тогда не придется кричать и метаться.

— Я тебя сразу узнал, — признался Дэн. — Ты похожа на большую пушистую снежинку. Такая же тонкая, нежная и невероятно красивая.

— А ты ярче всех, трудно не заметить.

— Полетели куда-нибудь в тихое место?

— Полетели искать храм.