Ксения Бартеньева - Владеющие миром

- Подождите! Вы… кто?! - она самым наглым образом пыталась просунуть голову в боковое окно.

- Еще раз, добрый вечер… - улыбнулся мужчина. - Я расскажу Вам… За чашечкой кофе. Вы не против?..

Девчонки смотрели им вслед.

- Да, я буду. Собирай клан, битва в шестнадцать. Передай всем… - ее сын отдавал приказания.

Элла встрепенулась. После последних событий… Какой клан? Вспомнила черные тени у ворот…

Битва в шестнадцать?! Через час?! Что за фигня?!

- Сына, - требовательно обратилась к малышу.

Она хотела знать все!

- Мам, это игра. Такая же, как «Атлантида». Только – сетевая. Ты же играла… - он старательно ей объяснял. - Игра со многими участниками. В нашем альянсе – четыреста игроков. Победить дракона можно только скопом…

Этот голос уже не был голосом мальчишки! Не было воодушевления, радости… Наивности? Взрослый голос взрослого человека. Мама вздохнула. Смерть щенка, выборная гонка, ежедневные открытия… Ее малыш нарабатывает опыт. Не рано ли?..

Победить дракона можно только скопом…

Она искала ответы:

Для волшебных детей-кристаллов насущная потребность – поиск себе подобных. Кристалл – огромная энергоинформационная сущность на самом деле состоит из маленьких особей. Находясь вместе, в едином коллективе, каждый кристалл отрабатывает свою программу, шлифуя собственные грани. Потом – роли меняются для отработки других качеств. Единство большого организма – жизненная суть программы волшебных детей…

Ее словно накачивали информацией.

- Ма-ам! К тебе приходила мама Леши, я знаю… Он – хороший малек. Его даром обзывают аутом! Они еще покажут всем! Не сейчас – позднее… Аутисты – Ваша (она недоверчиво переспросила про себя: наша?) ставка на духовность.

Она искала ответы:

Аутизм – это лишь отчасти, болезнь. Для таких детей необходимо немало терпения и понимания. Но, ожидаемая и всегда сопутствующая Вашему животворящему драгоценному служению, награда – воистину, бесценна. Когда, после кропотливого труда, безусловного внимания и участия одна из граней этого волшебного ребенка раскрывается – раскрываешься ты сам и, безусловно – весь мир вокруг… Аутисты – миссионеры. Основное их предназначение – перепрограммация вибраций целого слоя общества. Поднятие уровня вибраций… Поднятие духовности… Последнее десятилетие называют десятилетием аутистов…

- Ма-ам! Ты что, с Игорем поссорилась?

Она действительно его отослала… Промычала в ответ утвердительно. Внезапно вспомнила лицо нового знакомого, его глаза… Чистые-чистые, словно глаза двенадцатилетнего мальчишки.

Она искала ответы:

Кристальные дети приходят в семьи, которые задолго до рождения выбрали сами.

Их родители – люди с высокими вибрациями. Волшебный ребенок не может нормально развиваться в духовно-бедной среде – он закрывается, останавливается в развитии.

Очень часто – они же и знакомят своих родителей…

- Ма-ам! Я выиграю конкурс. Я знаю, я чувствую это. Моя команда – лучшая в школе. Мы наиболее полно охватили все темы, участвуем во всех подвижках, выставили на рассмотрение совета максимум предложений. Ма-ам! - подошел поближе, задрал личико вверх, обращаясь к ней.

Она была все же выше своего взрослого, умного, целеустремленного сына…

Она – более высокая, более опытная, более прагматичная.

Он – заковыристый, впечатлительный, яркий.

Он нуждался в ее помощи. Он сражался сейчас – с собой. Она его любила.

Звонок.

- Это мама мальчика с фиолетовыми глазами? Вы решили замуж выйти? Надоело сумки таскать одной? Нам этот дядя тоже нравится… Одобряем, одобряем… Вам – замуж как раз кстати! - ехидный (или радостный?..) смех в трубке.

Неизвестный номер… Это, похоже, несносные приставучие девчонки! И, почему сразу – замуж?.. Они с Денисом и не говорили ни о чем таком. Мама мальчика с фиолетовыми глазами? Что за бред?! В данный момент Элла стояла возле журнального столика в коридоре (она только вошла в дом) и пыталась снять туфли – стояла босая на одну ногу с туфлей в руке. И вдруг… Воспоминание угнездило ее на этот самый столик! Двенадцать лет назад. Роддом.

- Мамочка, все с Вашим малышом в порядке! Смотрите, он спит себе спокойненько! Ест он хорошо, не волнуйтесь!

Элла стояла возле барокамеры в палате родильного отделения. Ее малыш родился слишком слабым, чтобы выжить самостоятельно, поэтому с рождения был помещен в это поддерживающее его жизнь устройство. Барокамера бесспорно была нужна сейчас, но уж очень раздражала, ведь не давала прикоснуться лишний раз к сыну, почувствовать его вес, погладить по щеке, заглянуть в глаза…

- Мамочка, мамочка!!! Он просыпается! - врач теребила ее за рукав, вынуждая взглянуть.

Владька действительно просыпался – заерзал, засучил руками, сморщил недовольно нос, зевнул. И распахнул, наконец, нереально-фиолетовые глаза… Она ошеломленно застыла. Она снова и снова удивлялась этому невозможному, фантастическому цвету сказки глаз своего сына. Эти фиалковые глазенки притягивали, они поглощали ее ответный взгляд – без остатка…

Собственно, любовалась она этим волшебством недолго, около месяца после рождения малыша, так как, сразу же после того как они вернулись домой из клиники, цвет глаз сына изменился, он стал обычным – темно-карим. Элла Павловна восседала на хрупком столике и улыбалась своим мыслям. Печалиться было не о чем, ведь у ее сына и сейчас прекрасные глаза! И все же мамочка сдвинула тревожно брови: почему-то, иногда, в минуты гнева взгляд сына становился иссиня-черным…

Снова звонок.

- Я сейчас подъеду. Если малыш не дома – срочно вытаскивай его. Домой!

Звонок бывшего мужа…Что опять случилось?! Ее бывший супруг был великолепен, как всегда! Боже мой! Неужели все это закончилось?.. Знакомые, которые и не знакомые вовсе, а так: нужные люди. Чопорность, пристойность, убивающие все живое – внутри нее… Друзей супруга она не наблюдала вовсе. Более того, он когда-то, очень давно, пытался опорочить!- в ее глазах, Алку, точнее, воплощенный в лице подруги, бессменный артефакт дружбы (по значимости их союза, а вовсе не по количеству лет Аллы Петровны!).

- Добрый… вечер, - Арсений запнулся в середине словосочетания, словно пытался распробовать слова на вкус. Словно раздумывал, достаточно ли тепла он выразил для бывшей супруги? И, если все же он был недостаточно доброжелателен, подкорректировать по месту, времени и факту случившегося… Несносная машина рационализма!!! Элла Павловна, конечно же, хотела фыркнуть, но… Получилось то, что получилось! От негодования она хрюкнула. В ужасе покосилась на Сеню – он и вида не подал, что заметил что-либо неприличное… Умница! Женщина не могла этого не отметить. И всегда был умницей…