Ирина Ванка - Сказки о сотворении мира

— Но я… — возразил Иван Гусь.

— И взмолился Ангел в слезах, — продолжил Оскар, — и сказал мне: позвони ему, пожалуйста, сам и объясни, как сможешь. Переведи на человеческий язык. Так вот, я тебе, дубине, объясняю по-человечески… — сказал переводчик и мобилизовал свою небогатую матерную лексику, чтобы сказанное перевести на язык, доступный непосредственно Ивану Гусю.

Натан Валерьянович закрыл дверь на кухню. Впервые он подумал, что «теория авторства» не так уж абсурдна и, если не с точки зрения логики, то с позиции творчества, вполне годится для развития фантазии заблудших в противоречии ученых. Он начал верить в то, что однажды Автору надоест биться лбом в стену, и он подкинет в сюжет развязку, или пришлет Георгия, который уладит все.

Новый телефонный звонок привнес в мир Натана Боровского луч надежды. Натан не сомневался, что его молитвы услышаны и Мирослава нашлась. Он потянулся за телефоном, но Оскар, едва закончив разговор с Гусем, вбежал на кухню и сам схватил со стола звонящий мобильник.

— Кушнир! — сообщил он и вышел с телефоном в коридор. — Ну? — спросил Оскар. — Что новенького… в передовых технологиях ювелирного промысла?

— Ничего, — ответил Арик.

— Как бизнес?

— Нормально.

— А чего надо?

— Ничего не надо, просто решил помочь.

— Помогай.

— Советом…

— Советуй, — разрешил Оскар.

— Я просматривал утром новости «Би-Би-Си», если тебе интересно…

— Допустим.

— Вчера убили греческого бизнесмена. Я бы не обратил внимания, но его убили так же, как отца, ножом в глаз. Тогда я подумал, может быть, это как-то связно с камнем? Может, не стоит морочить себе голову, а стоит поискать в том районе. Убийство произошло вчера, камень уйти далеко не мог… Чего молчишь? — спросил Арик. — Думаешь?

— Думаю.

— Думай.

— Помнишь, ты спросила меня, что значит Время? Я не ответил, потому что не понял, кто задает вопрос. Для Человека Время — значит оружие смерти. Человеческое время — дорога, по которой он должен пронести свою душу, не потеряв ее. Что значит Время для Ангела? Время для Ангела — есть целительное забвение. Прибежище души, уставшей от бремени бытия. Время для Ангела — это стена, отгородившая его от дороги, по которой бежит Человек. Что значит Время для Бога? Время для Бога есть нить, связавшая единым смыслом жизнь и смерть. И только для Автора Время — материал, из которого можно лепить невидимые миры…

— Ты опять не доволен мною, Валех.

— …невидимые, мерцающие миры, словно вспышки мертвого космоса, творить и погружать в пустоту. Миры, в которых прошлое рождается из последней фразы, а будущее потеряно в первобытной сути вещей. Миры, в которых нет смерти, потому что Автор слишком любит творения, чтобы вести их по жизни до естественного конца. Они остаются брошенными в неопределенности, как детские игрушки.

— Все истинно живое рано или поздно умрет само. Автор не обязан в слезах сопровождать похоронную процессию. Прошлое возникнет из настоящего, потому что память — это только то, что сейчас. А будущее… С какой стати Автор должен думать о нем? Все истинно живое, так или иначе, будет двигаться в направлении будущего, иначе человеческая дорога от рождения к смерти потеряет смысл.

— Боровский должен принять «теорию авторства».

— Нет, не должен, Валех! Я ему не позволю.

— Ты выложила ему все доказательства.

— Какие еще доказательства?

— «Мерцающее мироздание» не есть творение Бога. Все, что мерцает, рябит, дергается и бьется в конвульсиях, есть плод слепого воображения существа, неясно понимающего цель, бредущего из смуты в неопределенность. Изредка оно останавливается в пути и ищет твердь под ногами, но всякий раз находит там пустоту. «Теория авторства» — есть апогей отчаяния мыслящего существа, созданного неумелым подражателем Богу.

— Если я стану подражать тому, кто проиграл Человеку в карты… Тому, кто знает о Времени меньше, чем Человек, и стыдится признаться в этом… Если я начну подражать тому, кто боится «мерцающих миров», порожденных слепой фантазией… Надо мной будут смеяться даже проходные персонажи.

— Ты боишься, что Боровский докажет «теорию авторства».

— Может быть, Боровский займет мое место?

— Может быть, и займет.

Натан Валерьянович выбрал из библиотеки самые занимательные книги с картинками и полезными знаниями, втайне от ученика, сложил в чемодан, замаскировал одеждой, отнес в гараж и погрузил в багажник. Не то, чтобы Оскар с самого начала не доверял Учителю. С самого начала он только подозревал подвох. Чтобы рассеять сомнения, он позвонил Алисе Натановне и убедился, что Учитель не собирается ни в какой санаторий; что Розалия Львовна первый раз слышит о том, что здоровье супруга ухудшилось, что она даже времени не имеет слушать подобные глупости. Мария Натановна быстро бегает и сильно хулиганит, в доме все кувырком, не хватает ни рук, ни сил. Если бы Натан Валерьянович, вместо санатория, посвятил свое здоровье воспитанию младшей дочери, Розалия Львовна простила бы ему все.

Следующую партию книг Натан Валерьянович замаскировал рукописями, над которыми собирался работать во время профилактических процедур, а сверху положил компьютер, который собирался прятать под койкой от медицинского персонала. Оскар ждал Учителя у двери гаража.

— В Слупицу собрались? — спросил он. — По Валеху соскучились?

Натан ничего не ответил, он продолжил складывать вещи в багажник.

— Учитель, вы никуда один не поедете. Только со мной.

— Я полечу на самолете, — уточнил Боровский.

— И я.

— Туда и обратно!

— Только вместе со мной.

— Ты останешься здесь, и будешь дозваниваться до Жени, пока не узнаешь, что с ним. Кстати, — вспомнил Боровский. — Сегодня ты еще не звонил. Надо звонить чаще, потому, что Женя, может быть, не имеет такой возможности. Хотя бы три раза в день.

— Учитель…

— Мы не сделали в Слупице одно важное дело, — ответил Учитель. — Мы не сняли характеристики Глаза в смещенном времени. Если мы своей активностью сдвинули Жене хронал, надо точно знать, каким образом… и подумать, можно ли это исправить.

— Вы взяли с собой Глаз? И не спросили моего разрешения? Так вот, я не разрешаю вам ехать в Слупицу одному.

— Неважно, — ответил Боровский. — Я обернусь так быстро, что стрелок меня не догонит.

— Но Учитель…

— Я взял билет на одну персону. Все! Разговоры закончены! Мне самому надоела неопределенность…

— Мы не могли сдвинуть хронал, Учитель! Чтобы запустить процесс в таких масштабах, нужен генератор с мощностью Греаля.

— Ты посылал Глаз почтой! — напомнил Боровский.

— Ну, посылал.

— Женя держал его в руках.

— Вместе с капсулой. В капсуле он нейтральнее булыжника!