Глен Кук - Смертельная ртутная ложь. Жалкие свинцовые божки

— Гаррет, остановись.

Я досадливо махнул рукой и приник к глазку. Повозка Слима была битком набита бочонками и бочками.

— Сдается мне, это для правоборцев. Им наверняка требуется заправка. — Распитие пива есть существенная составная часть подготовки к демонстрациям.

— Эй, хрыч!

— Что?

— Посмотри-ка вон туда. Видишь? За домом старухи Кардонлос?

— Я вижу только девушку, отчасти состоящую из плоти и крови.

— Это Кэт. Та девица, благодаря которой я прокатился на крылатой лошади.

— Я ее поймал. — Не прошло и минуты. — Необычная девушка, Гаррет. Весьма любопытный экземпляр. Между прочим, она направлялась к нам, не подозревая, что наш дом является объектом пристального внимания. Несмотря на то, что она — отпрыск божества, ей не хватает божественного мировосприятия.

— Она с самого начала гением мне не показалась. Эй, Дин! К нам гости. Проводи девушку к его милости. Ей ни к чему знать, что я тоже дома.

Дин бросил на меня испепеляющий взгляд:

— Надеюсь, здесь замешаны деньги. У меня нет ни малейшего желания расшаркиваться за так перед очередной вашей подружкой.

— Это деловой визит. Просто впусти ее. Предложи чаю с булочками, а потом проводи к Покойнику.

— Слушаюсь, сэр.

— Спасибо.

Обе реплики прозвучали так, словно их авторов никто и никогда не обкладывал более тяжкой повинностью.

— Не за что, хрыч. Ты хотел потолковать с Кэт — пожалуйста. Действуй.

— Существа снаружи воспринимают ее как простую смертную. Я не ощущаю ни малейшего интереса.

— Занятно.

— Я бы сказал, весьма.

Никто не знал, кто такая Кэт, но она определенно участвовала в игре.

— Слушай, это может быть еще запутаннее, чем я предполагал.

— Возможно. Эта девушка никак не вписывается в мои выкладки. Вдобавок ее сознание окружено непроницаемой оболочкой, которая скрывает воспоминания и все прочее, кроме поверхностных мыслей. Впрочем, на поверхности находится вполне достаточно, чтобы понять, что она не принадлежит ни к шайирам, ни к годоротам.

— Отличные новости, старина. А то нам без нее хлопот было мало.

Дин продолжал ворчать. Дескать, в печи стоит пирог, а тут изволь торчать у двери. Похоже, все мои домочадцы, включая меня самого, потихоньку превращаются в компанию брюзгливых старикашек.

Должно быть, сказывается дурное влияние Покойника.

— Фью! Дин, с первого раза не открывай, пусть постучит еще. Мне нужно время, чтобы вернуть домой птицу.

Дин ответил в духе Попки-Дурака. Должен признать, я в глубине души ему посочувствовал.

— Гаррет, ступай в кабинет.

Вот мерзавец, по-прежнему читает мои мысли!

Я подчинился. Но ведь смотреть в щель между дверью и стеной мне никто не запрещал.

Дин выпрямился, словно проглотил палку. Очевидно, получал распоряжения. Он терпеть не мог, когда Покойник забирался к нему в голову. Я отпрыгнул от щели за миг до того, как он распахнул дверь, не дожидаясь повторного стука. И то сказать, какой там стук, когда подгорает пирог?

В дом ворвался Попка-Дурак. Он чуть было не свалил Дина с ног и завопил дурным голосом:

— Ах, какая милка! Хватай, придурок, чего вылупился?

— Что это такое? — пролепетала Кэт. Любопытно, в ночь нашего безумного полета она держалась куда хладнокровней.

Добро пожаловать в дом гнева, дорогуша.

— Домашний любимчик. Воспоминание о бурной молодости хозяина. Не обращайте на него внимания. Он не понимает, что говорит, — успокоил девушку Дин. — Удрал из дома, полетел на поиски мистера Гаррета и вот только что вернулся. Видите ли, мистер Гаррет, мой хозяин, куда-то запропастился. Должно быть, пошел по девкам. С ним это частенько бывает.

У, скотина! Задушу и не посмотрю на возраст!

— Гаррет, я предупредил человека по прозвищу Пройдоха. Он узнал птицу, но не принял предупреждения всерьез. По всей видимости, решил, что ты его разыгрываешь.

Замечательно.

— Недаром его прозвали Пройдохой, — прошептал я. Впрочем, а я послушал бы птичку, которую видел один-единственный раз в жизни, да и то в подпитии?

Навряд ли.

— Послушал бы, если бы у нее были рыжие волосы. Дин! Закрой, пожалуйста, дверь.

— Я всегда говорил, что у тебя нет чувства юмора.

Попка-Дурак продолжал выкрикивать всякие гнусности, словно принимая Кэт за Торнаду. А может, ему не хватало ума их различить?

Судя по доносившимся из коридора звукам, Кэт путалась под ногами у Дина; быть может, потому, что не знала, куда деваться от попугая. В самом деле, не станет же она сворачивать шею любимцу того дома, в который пришла.

Но тут мне открылась ужасная истина, словно высокое дерево обрушилось с грохотом за спиной громаднейшего на свете травоядного громового ящера.

— Эй, крошка, шевели ножками. Пошли дальше.

Херувим! Чтоб ему пусто было, херувим!

Попугай испустил душераздирающий вопль и полетел в глубь дома. Дин устремился следом, упражняясь в красноречии. Жужжание отдалилось. Хлопнула дверь передней.

— Никого. Зато воняет. Ладно, потопали, малышка.

Я пошарил за столом, отыскал дубинку. Что ж, настало время проверить, насколько крепок череп херувима.

— Спокойнее, Гаррет, спокойнее.

Младенец не замолкал ни на секунду. Под дверь моего кабинета из коридора начал сочиться дымок.

Проклятый попугай орал во всю глотку.

Дин продолжал изрыгать ругательства.

— Прояви терпение, — посоветовал Покойник. — Девушка взволнована. Это дает нам шанс. Я нащупал слабое место в оболочке, окружающей ее сознание.

— Шикарно, — пробормотал я. — А как насчет этого паршивого херувимчика?

— Херувимчика?

— Ну да. Он болтается в коридоре вместе с остальными. Такой карапузик с крылышками, как у стрекозы.

— Четырнадцатый, прекрати! — взвизгнула Кэт.

— Ах, этот! — Мне вдруг стало ясно, что сам Покойник не ощущает присутствия херувима. Должно быть, сейчас он смотрит глазами Кэт, поскольку я прячусь в кабинете. Дин к избранным не принадлежит, поэтому херувима скорее всего не видит.

Интересно, могут простые смертные чуять дым, даже если они не видят курильщика?

— Он самый, — отозвался я. — Займись наконец делом. — И удачи тебе с карапузом, гений ты мой карманный.

— Тебе следует изменить свое отношение к окружающим.

— Брысь из моей головы, старый хрыч. — Лихо я его, а?

Он ушел. Но не потому, что пожалел меня. Ему просто понадобилось полностью сосредоточиться, чтобы разобраться с Кэт и ее спутником.

Я повернулся к Элеоноре. Но мои причитания нисколько ее не заинтересовали. Что и следовало ожидать.

— Гаррет, я добился своего. Если хочешь, присоединяйся к нам.

— С удовольствием. Лечу.

Покойник явно был доволен собой. Обычное дело. Когда что-нибудь не ладится, виноват кто угодно, только не он, зато честь побед принадлежит ему одному. Такой уж характер.