Терри Брукс - Мера Магии

Это было еще одно испытание веры, шептали они. Это было доказательство преданности делу и со всех них снимут мерку.

Демон свободно перемещался среди них, подбадривая, прося их держаться за свою веру и друг за друга. Он допустил разрывы между группами, более сильные обгоняли слабых, молодые оказались впереди стариков, женщин и детей. Утро сменилось днем, а он по–прежнему держал их в движении. Когда дрогнули слабые, он послал назад более сильных помочь им, тем самым истощая силы у тех, кто шагал впереди. Вся процессия продолжала двигаться неровным темпом, и демон старался изо всех сил, чтобы вызывать у людей симпатию. То, что так позитивно начиналось, быстро превратилось в утомительную работу, от которой уставало и тело, и душа.

К полудню люди начали падать на обочинах.

Началось все по одному, первыми теряли силы старики, за ними матери с детьми. Сначала их число было маленьким, один здесь, пара там. Остальные останавливались, чтобы оказать им помощь, иногда подбирали детей и несли их, иногда предоставляя старикам руку или плечо в качестве опоры.

Но даже этого оказалось недостаточно, как надеялся демон. Беспрерывный десятичасовой марш выбьет даже бывалого охотника. Поэтому, в конце концов, число сошедших возросло, а тех, кто пытался помочь, уменьшилось. Шествие продолжалось, и тела ослабевших усеивали все окрестности, они падали с ног от истощения и их просто бросали. Некоторые семьи оставляли своих более слабых членов просто потому, что не хотели обременять себя ими. Одни покидали их из–за эгоистического желания не остаться в стороне от того, что ждало их впереди, когда они доберутся до места назначения. Другие — потому что их собственные силы были настолько истощены, что они едва сами могли держаться на ногах.

Все это время демон заставлял их двигаться, двигаться, двигаться. Он приказывал, требовал, умасливал и угрожал. Он давал обещания помочь оставшимся позади, абсолютно не намереваясь их выполнить. В некоторых случаях он поддерживал своей силой тех, кто умолял об этом, демонстрируя свою заботу о них. Он был повсюду, наполняя воздух своими словами и магией, удерживая их всех на пути, который он наметил.

— Не останавливаться! — кричал он им. — Не отдыхать! Ешьте и пейте на ходу! У нас есть цель и мы должны достичь ее в этот день! Мы должны добраться до нашего места назначения! Мы должны пожертвовать немногими ради блага большинства! Поднажмите!

Как ни удивительно, но они поднажали. Как бы ни хорош он был в своем ораторском искусстве и владении магией, их оказалось бы недостаточно без слепой готовности верить заблуждениям. Они были крепкие и сильные, эти люди, но они были как овцы. Они без всяких сомнений верили, что ожидающее их стоило любых жертв. Годы ожиданий, сказания на протяжении поколений об их прибытии и грядущего исхода из этой долины сделали их слепыми к истине.

К закату они добрались до начала прохода Деклан Рич. Он вырос перед ними черной щелью в горах, пустой и призрачный. Позади них на долину уже упали сумерки, а на небе начали появляться первые звезды. Люди заторопились, отбросив всякую осторожность, стремясь добраться до начала прохода, пройти по нему и выйти во внешний мир, где им была обещана безопасность. Они рванулись вперед, следуя за Серафиком, не упуская его из поля зрения, а он махал рукой, указывая им путь.

Они не оглядывались на то, что оставляли позади. Они не видели тех, кто спотыкался и полз, призывая на помощь. Они не видели тех, кто не мог этого сделать.

Они едва заметили высушенные трупы тех, кто не так давно защищал этот проход.

Они не видели правду.

— Мне хотелось бы увидеть то, что видишь ты, — произнесла Айслинн, идя бок о бок с Пру Лисс. — Этого алого голубя, за которым ты следуешь — как–то не по себе наблюдать, как ты ищешь его, а я вообще не могу его увидеть. Как будто он невидимый.

Пру улыбнулась:

— Тогда Вы чувствуете примерно то же, что и я. Я не могу видеть цвета, кроме этого голубя, да и то лишь короткими проблесками, когда он улетает и ждет, пока я его не догоню. Я вижу только серое и черное и больше ничего. Мне нужно искать то, что Вы просто можете увидеть, но для меня оно потеряно.

Она взглянула на спутницу:

— Как и Вы, мне хочется самой это видеть.

Айслинн кивнула:

— Я тоже так думаю. Но тебе все же хуже, чем мне, не так ли? Все эти прекрасные краски, превратившиеся в серые тени. Как ты смогла привыкнуть, Пру? Как вообще ты с этим справляешься?

— У меня не было выбора. Мне пришлось привыкнуть. И Вы правы — это нелегко. На самом деле, я пока что не справилась. Может, никогда не справлюсь. Я по очень многому скучаю. По синеве неба и зелени деревьев, травы и растений, для начала. А иногда думаю, что неспособность видеть цвета влияет на мое эмоциональное состояние. Из–за этого я много плачу.

— Это не кажется таким странным, — тихо произнесла Айслинн. — В последнее время и я тоже много плачу.

Она вспомнила Сидера. Потом Брики. А потом и Пога, потерю которого она ощутила гораздо острее, чем была готова признать. Она задумалась, как же ей жить без этих людей, которые были ей так близки. Пру смогла прочесть это на ее лице, когда отвернулась и притворилась, что изучает окрестности. Она заметила слезы на ее лице, которые текли по щекам, прежде чем Айслинн быстро их вытерла.

— Кажется, мы больше не идем к Гленск Вуду, — вдруг сказала Айслинн, стараясь скрыть свое состояние. — Какое–то время я думала, что именно туда нас направляют — обратно в поселок. Но кажется голубь больше не летит в ту сторону, насколько верно мне удалось вычислить наш курс.

— Вы правы, — сказала Пру. — Я думала то же самое до тех пор, пока голубь не привел меня к Вам. Я считала, что он ведет меня обратно в поселок, и там уже я найду Пана. Однако мы направляемся в горы.

Она помолчала, размышляя.

— Да, к Деклан Рич. Посмотрите. — Она указала рукой. — Вон вырез среди вершин. Видите его? Он отмечает проход, и мы идем прямо к нему.

— Значит то, что мы ищем, находится где–то там, — ответила Айслинн.

Пру кивнула. Она пристально всматривалась в направлении их движения, беспокоясь также, что алый голубь может привести их обратно в Гленск Вуд, туда, где Айслинн в последний раз видела демона. Этот старик пугал ее больше, чем кто–либо или что–либо, с чем она когда–то сталкивалась, и ее не прельщало еще раз оказаться перед ним, даже понимая, что это когда–нибудь произойдет. Лучше бы ей сначала найти Пана, если это неминуемо случится. Ей лучше стоять рядом с ним, когда им вместе придется столкнуться с демоном.

Теперь она размышляла, означал ли этот полет голубя, что она должна вовсе покинуть эту долину. Было ли возможно, чтобы Пан, исчезнув под Ашенеллом, каким–то образом оказался где–то за пределами их безопасного убежища?