Сергей Гавань - Изумрудный трон

«Началось», — подумал Абель и мысленно попытался взбодриться.

Дверь резко распахнулась, и в помещение во всей своей ярости обманутого идиота ворвался ренед Зульден. Лицо мужчины было красным, а в его руке блестела сталь. Меч свистнул в воздухе и ему вторил лязг множества мечей его личной стражи, которая втянулась в комнату и растеклась вдоль стен, окружив залитого рдяным светом Абеля.

— Грязный предатель! — прорычал Зульден. — Я знал, что твоё слово не стоит и четверти тестурции, но всё же сохранял веру в то, что в тебе осталась хоть крупица чести. Я ошибался.

Эти ожидаемые слова сделали Абелю больно, зацепив одну из старых, потрёпанных струнок души. Тем не менее, когда он ответил, его голос звучал достаточно равнодушно.

— Все люди предают, — он посмотрел на мужчину с прищуром. — Все люди ошибаются.

— И это твоё оправдание гибели моих людей? Как Конкрут вообще поставил тебя командовать полком? Ты не заслуживаешь верности своих воинов.

— Я защищаю Изру не только от Алсалона, но и от внутренних врагов. Ты угрожал утопить Форгунд в крови, Зульден, а для меня Форгунд, как и весь теургиат — родной дом. Такое оправдание тебя устроит?

— Ни одна цель не оправдывает средств…

Абель от всей души фыркнул.

— Ещё днём ты отправил всадников за головой дивайна Сенеха ради того, чтобы стать правителем Форгунда. Твоё лицемерие отвратительно даже для меня. Зачем ты пришёл, Зульден? Если сдаться, то я вас пощажу. Всех, — добавил он, посмотрев за спину мужчины, где стояли его союзники-ренеды. — Разумеется, не ждите милости от дивината. Вас будут судить по справедливости.

— Зульден, не надо! — крикнул Кес. — Нас пощадят.

— Он уже однажды предал нас. Предаст и сейчас, — отмахнулся Зульден и поднял над головой меч. — Убить предателя.

В высоких сводах комнаты раздался звон металла; солдаты разом шагнули вперёд, намереваясь исполнить его приказ. Абель машинально съёжился на табурете, прикрыв голову закованными в железо руками.

— Трейз, — негромко произнёс он.

Ренед Рокад тоже шагнул вперёд, но не к Абелю. Вместо этого он подошёл к Зульдену и, занеся кинжал, вонзил его ему в шею. Повисло молчание, все взгляды замерли на двух мужчинах. Хрипя, словно больное животное, Зульден выронил меч, развалился на полу и, подняв последний взгляд на Рокада, стоявшего над ним, умер. Прошло несколько мгновений тишины, после чего раздался крик. Солдаты Зульдена и люди Рокада и Кеса наставили друг на друга оружие. Дело принимало желанный поворот. Оставалось надеяться, что среди солдат имелся хотя бы один с чувством здравого смысла.

— Стоять! — рявкнул взводный и бросился между воинами, расставив безоружные руки. — Задумайтесь! Если мы убьём генерала Лейфа, то погибнем все до единого. Горнилодоны отомстят за своего командира. Ренед Рокад остановил кровопролитие.

Мысленно Абель поаплодировал старому вояке. Он любил таких людей. При иных обстоятельствах, предложил бы ему работать в его полку.

— Он убил нашего ренеда, Шакот, — тяжело промолвил один из телохранителей Зульдена. — Мы не можем опустить руки.

— Вы можете опустить чистые руки, солдат, — голос Абеля словно расталкивал чужие, заставляя всех умолкнуть. — Или поднять залитые кровью невинных. Выбор очевиден.

После короткого молчания, солдаты опустили оружие. Те, что стояли у входа, расступились в стороны, уступая ему дорогу. Мужчина бесшумно выдохнул.

— Вы свободны, генерал, — пробасил Рокад. — Мы передаём свои судьбы в ваши руки. Постарайтесь как следует запомнить, что мы сделали, а чего не сделали. Суд должен быть справедливым.

Абель встал с табурета и подождал, пока с него снимали железо. Потом с наслаждением помахал конечностями, и, подойдя к Рокаду, протянул ему руку. Ренед, пожав плечами, пожал её. Генерал улыбнулся, не чувствуя ни капли сожаления за эту фальшивую улыбку.

— Примите моё уважение, ренед Рокад. Вы проявили себя решительным и умным человеком. Жаль, что этого оказалось недостаточно для того, чтобы отказаться от предложения Зульдена, — в его голосе скользнула ядовитая нотка.

— Мне всегда было интересно, насколько в форме сейчас Горнилодоны, — отозвался Рокад, ухмыльнувшись. Нотки он, разумеется, не расслышал. — Не превратились ли они в грузных тряпок, после стольких лет относительного мира в Изре.

— Вся наша жизнь есть война, ренед, — Абель вышел из комнаты, Рокад и Кес двигались по пятам. — Не нужно больших войн для того, чтобы люди боролись и умирали. Горнилодоны не могут превратиться в тряпки.

— Это всё очень хорошо, генерал, — вставил Кес. — Пока вы стоите на страже Изры, у теургиата есть будущее. Но как быть дальше? Нас отвезут в Элеур?

Тощий ренед был омерзителен. Столько подобострастия и лживой лести.

«Брось привередничать, ты ведь не блюститель морали. Мотивы Кеса вполне понятны — он хочет жить. Нельзя винить его за вполне человеческое желание», — подумал Абель и невесело усмехнулся. Эта фраза была вполне в духе любимой, нежной и чистой. Подумав о Каресто, он почувствовал себя мерзавцем. Он заставлял её делать гадкие вещи.

— Насчёт этого я бы не был так уверен, — меланхолично заметил он вслух. — Через несколько недель состоится посвящение нового Пророка, а вы подали дурной пример другим ренедам. Не думаю, что у вас есть будущее.

— Нет, генерал, что вы такое говорите? Никто не посмеет повторить нашу дерзость, зная, что нас будут судить, будьте спокойны.

— Суд — ненадёжная цепь для всех этих собак, ренед. Смерть гораздо лучше. Весть о вашей гибели вобьёт здравый смысл даже в самые неразумные головы, — Абель обернулся, с интересом ожидая ответной реакции.

Рокад остановился, мрачно глядя на него. Генерал скрестил с ним долгий взгляд. Потом вздохнул. Кес смотрел то на одного мужчину, то на другого, и дрожал всем телом, словно собака на морозе. Когда он заговорил, его язык заплетался, как у пьяницы.

— Так это был обман? Зульден был прав?

— Зульден был прав, — кивнул Абель.

— Ты понимаешь, что весть о твоей подлости и жестокости достигнет ушей Гверна и Кархария? — тяжело прогудел Рокад. — Тебя заклеймят мясником и негодяем.

— Если вы погибнете в этом здании, пытаясь меня убить, никто не вздумает считать мои действия чрезмерно жестокими. В конце концов, все знают, что я был против сражения с вами и даже добровольно отдал себя в ваши руки. Я верил в честность Зульдена, а он решил меня убить. Мне ничего не оставалось делать, кроме как защищаться.

— И что ты думаешь — наши солдаты тебя отсюда выпустят после всего, что ты наговорил?

Абель впервые посмотрел на воинов, который столпились в коридоре, взяв его в полукольцо. Уронил взгляд на молодого солдата. Воины тоже несли ответственность за поступки хозяев, и заслуживали соответствующей кары, однако это была глупость идеалиста — надеяться на то, что они откажутся подчиняться приказам. Солдаты, как этот парень, не были виноваты в решениях ренедов. Абелю захотелось что-нибудь для него сделать напоследок.