Гордон Диксон - Святой дракон и Джордж. Никто, кроме человека

— Ты уверен в своих словах?

— Конечно же, уверен. Твое тело останется сидеть здесь, в этом кресле. А вот твоя астральная сущность отправится в путь, чтобы встретиться с Энджи и помочь ей. Возможно, она слишком сильно сконцентрировалась на…

— Не пытайся свалить вину на нее!

— Я и не пытаюсь. Просто… В любом случае, ты сам не позабудь сосредоточиться. Энджи имела большой опыт в данном направлении внутренней концентрации. У тебя такого опыта нет, поэтому тебе следует сделать единственно возможное — предпринять попытку… Думай об Энджи. Сконцентрируйся на ней. Концентрируй внимание на ней, не забывая, что в том месте есть драконы.

Ну, хорошо! — прорычал Джим. — Что дальше?!

— Если ты правильно сориентируешь сознание, то спроецируешь свой мозг в то же место, куда аппортировала себя Энджи. На самом деле, то есть материально, ты в этом месте не окажешься, — обещал Генсслер. — Все твои ощущения и впечатления будут субъективны. Но чувствовать себя ты будешь так, словно действительно оказался там. Поскольку Энджи находится в данных координатах настройки, она догадается, что твоя астральная сущность присутствует рядом, даже если и не заметит твоего материального присутствия.

— Ну хорошо, хорошо! — оборвал Джим. — Но как же я смогу вернуть ее?

— Ты должен заставить ее сконцентрироваться на возвращении, — ответил Генсслер. — Помнишь, как я учил тебя гипнотизировать ее?

— Да уж, помню!

— Тогда постарайся загипнотизировать ее вновь. Когда она ментально полностью сольется с обстановкой лаборатории, то сможет аппортироваться обратно. Возьми ее внимание под контроль и внушай ей сконцентрироваться на лаборатории. Когда она исчезнет, ты можешь быть уверен, что она вернулась обратно.

— А я? — спросил Джим, — Что со мной?

— Тебе возвращение вообще ничего не будет стоить, — заверил Генсслер. — Ты просто закроешь глаза и пожелаешь оказаться здесь. Поскольку твое тело останется в этом кресле, то есть в начальной точке, ты автоматически вернешься обратно — в ту же секунду, как подумаешь об этом.

— Ты уверен?

— Уж в этом-то я уверен совершенно точно! А теперь закрывай глаза… нет, нет, подожди… сначала накинь капюшон…

Генсслер шагнул к креслу и опустил на голову Джима шлем. Неожиданная темнота, наполненная легким ароматом духов Энджи, сжала Джиму горло.

— А теперь — концентрируй внимание, — донесся как будто издалека голос Генсслера. — Энджи — драконы. Драконы — Энджи. Закрой глаза и сосредоточься исключительно на этих двух понятиях…

Джим закрыл глаза.

Казалось бы, ничего особенного не происходило: внутри шлема жила лишь темнота, а пространство за его пределами не рождало ни звука. Чертовски знакомый запах волос Энджи буквально сводил с ума. «Думай об Энджи, думай об Энджи, — настойчиво внушал сам себе Джим. — Концентрируйся на Энджи и драконах...»

Но ничего не происходило…

Голову начало ломить…

Джим чувствовал себя огромным и неуклюжим, особенно сейчас, сидя под этим невероятным астральным феном, да еще с закрытыми глазами, да еще с навязчивым, щекочущим ноздри и таким знакомым ароматом духов и лака для волос. Джим услышал биение пространства, но потом понял, что это стучит его собственное сердце, заставляя кровь пульсировать в артериях, сосудах и капиллярах тела…

Медленная и какая-то густая, тяжеловесная поступь приближающихся шагов. Голова Джима начала сама по себе легко вращаться вправо-влево. Ему показалось, что он медленно соскальзывает по наклонной плоскости куда-то вниз. Соскальзывает сквозь темноту и мрак, а тело его увеличивается при этом до гигантских размеров…

Потом в его мозгу начала прорастать непонятная первобытная дикость. Он услышал какой-то шелест, какое-то неведомое порханье огромных крыльев, появилось желание вскочить и в клочья разнести первое, что попадется под руку. Для начала, конечно же, предпочтение будет отдано незабвенному Лоренсу К. Генсслеру. О-о-о! Это будет сладостный для души Джима процесс! Он как следует скрутит этого идиота, прижмет к каменному полу и неторопливо, один за другим, обкусает пальцы… Нет, лучше — фалангу за фалангой…

Незнакомый мощный голос громовыми раскатами призывал его очнуться, но Джим игнорировал зов, запутавшись и потерявшись в собственных мыслях…

Что может быть прекраснее, чем вонзить ногти в грудь, а челюстями перекусить тонкую шею столь ненавистного джорджа…

Челюсти? Джордж?..

О чем это он думает?

Ну уж нет — эта чушь собачья просто так не пройдет! Сейчас, сейчас. Сейчас он откроет глаза!

Он открыл глаза.

Темнота, наполненная легким ароматом лака для волос, исчезла вместе со шлемом. Джим ошарашенно уставился на каменные стены, которые переходили в ровный свод потолка. Небольшую пещеру и коридор освещали факелы, закрепленные в жирандолях неизвестной работы; факелы горели неровно, выстреливая длинные пляшущие языки желтого света.

— Наполни тебя гром, Горбаш! — проревел кто-то над самым ухом; Джим тщетно попытался уклониться от рева. — Просыпайся, малыш! Нам надобно срочно спуститься в главную пещеру. Наши захватили одного!

— Одного?.. — заикаясь, поинтересовался Джим. — Одного — кого?

— Джорджа! Настоящего Джорджа! Да проснись же ты, Горбаш!

— Я уже проснулся… — заспорил Джим и поперхнулся…

Огромная голова с мощными челюстями и острыми крокодильими зубами, возникнув перед самыми глазами Джима, заслонила собой каменный потолок. Очумелый от рева мозг, зарегистрировав образ, идентифицировал его с некоторым запозданием, и когда понимание пришло, Джим выпалил:

— Дракон!

— А кем еще по-твоему может статься прадядюшка по материнской линии? Опять кошмары мучают? Просыпайся! Это я, Смргол, обращаюсь к тебе, малыш. Я, Смргол! Ну-ка, подъем! Потряси крыльями и пошлепали вниз! Нас и так заждались в главной пещере. Не каждый день удается захватить в плен Джорджа! Идем.

Клыкастая пасть убралась в сторону. Судорожно моргая, Джим оторвал взгляд от исчезающего жуткого видения, опустил глаза и тут же заметил громадный хвост: бронированный, с рядами острых костяных пластин, бегущих с треугольного кончика вверх по наружной плоскости. Хвост утолщался, приближаясь к… нему.

Это был его хвост!

Хвост Джима!

Джим вытянул перед собой руки. Они оказались огромны и усеяны костяными пластинками — такими же, как на хвосте, но меньшего размера. Пальцы были кожисты и слегка скрючены, а когтям требовался маникюр. Поднеся поближе к глазам трясущуюся когтистую лапу, Джим случайно задел ею об удлиненную морду-пасть, которая вытягивалась от того места на лице… О, Боже! А где же нос? Он судорожно попытался облизнуть губы, но вместо этого длинный, красный раздвоенный язык — его язык! — рассек дымный воздух пещеры.