Гордон Диксон - Святой дракон и Джордж. Никто, кроме человека

Он вдруг остановился. Мачин сделал то же самое. Уже несколько раз они вот так, одновременно, делали передышки. Их разделяло футов двадцать склона, покрытого рыхлым гравием. Левой рукой Мачин опирался на обугленный ствол. Калли пристально смотрел на врага. Ухмылка, которая поначалу казалась намертво приклеенной к лицу Мачина, успела исчезнуть. Он дышал так же тяжело, как и Калли, и даже не пытался этого скрыть. Но в остальном, на взгляд О’Рурка — пусть даже и не совсем ясный из-за пота, заливавшего глаза, — Мачин казался достаточно свежим.

Все равно, больше тянуть время было нельзя. Калли ринулся на Мачина.

Нападения великан не ожидал и среагировал не слишком быстро. Однако он успел все же поднять нож и отбить взмах Калли. Но тут нога его подвернулась на коварном гравии, и Мачин упал на колено.

Секунду спустя он уже стоял, прочно и широко расставив ноги. О’Рурк замер в десятке шагов от него.

— Ну, давай! — хрипло крикнул Калли.

Мачин посмотрел ему в глаза, неприятно усмехнулся и медленно покачал головой, не тратя сил на слова. Ответ и так был ясен Мачин заставит Каллихэна подойти, а сам не сдвинется с места.

О’Рурка вдруг охватило отчаяние. Он рассчитывал измотать противника, чтобы преимущество в силе оказалось уравновешено усталостью. Однако он недооценил сообразительности гиганта. Конечно, Калли мог отказаться от атаки, но этим не выиграл бы поединка; веса в глазах остальных приграничников это ему тоже не прибавило бы.

А ведь О’Рурку нужна была именно победа над Мачином, и непременно на глазах у зрителей. Иначе ему не получить ни людей для экипажа, ни горючего и припасов для экспедиции. А тогда его план провалится.

Каллихэн вновь бросился на врага. Но теперь Мачин был готов отразить атаку. Сталь зазвенела о сталь, и удар едва не вырвал нож из руки О’Рурка. Калли едва успел отпрыгнуть. Теперь положение изменилось — он терял силы быстрее, чем Мачин, который стоял, словно средневековая крепость, презрительно отражая атаки осаждающей армии.

Еще два раза Калли пытался нападать. И каждый раз едва успевал уйти из-под ответного удара. Он остановился, тяжело дыша, чувствуя тяжесть и слабость во всем теле. О’Рурк перевел дыхание и снова бросился на великана.

Он промахнулся. Тяжелый тесак Мачина ударил о нож Калли как раз в тот момент, когда, споткнувшись, О’Рурк потерял равновесие и покатился вниз, увлекая за собой изрядное количество каменной крошки.

Он услышал хруст гравия под сапогами Мачина — гигант бросился в погоню, предвкушая, как разделается, наконец, с упорным противником, пока тот не успел еще встать на ноги. Прямо перед Калли оказался небольшой обрыв — примерно восьмифутовая отвесная стенка, нарушавшая однообразие склона. Калли перекатился через край, Мачин прыгнул за ним.

Зрителям это, должно быть, показалось чудом — падая, Калли успел сгруппироваться, подобрать ноги и приземлиться вертикально. Почти в тот же миг на него свалилось огромное тело Мачина.

Едва не потеряв сознания от мощного удара, О’Рурк ничком упал на камень. Ему показалось, будто он раздавлен в лепешку. Несколько секунд спустя он пришел в себя, откатил в сторону тело Мачина и, шатаясь, выпрямился. К нему уже бежали — лидировал, конечно, Онвиток.

— Калли, дружище, ты не ранен? — крикнул Мурфа. — Где твой нож? Мачин… — Юноша вдруг запнулся, словно у него перехватило дыхание. Он смотрел на неподвижное тело Бриана Мачина — нож О’Рурка по самую рукоять вошел в грудь великана. Открытые глаза Мачина смотрели в небо, мертвые губы застыли в зловещей ухмылке. — Слава героям! — прошептал Онвиток, словно не веря собственным глазам. — Ты все заранее рассчитал?

Каллихэн устало кивнул. Это действительно был его последний шанс. Отчаянный шанс — О’Рурк надеялся, что Мачин, видя упавшего противника, бросится в погоню, и что сам он, скатившись с обрывчика, успеет встать на ноги и поднять для удара нож, чтобы встретить преследователя, который, скорее всего, не успеет как следует приготовиться к прыжку.

Непонятно как, но план сработал. Вот он, Мачин — мертвый. Но Калли до того был измотан, что потерял способность чувствовать что-либо, кроме усталости и опустошенности. Голова закружилась, и О’Рурк испугался, что потеряет сознание. Он своими руками убил человека.

Словно сквозь вату, Каллихэн чувствовал, что Мурфа ведет его вниз, к машине. Перед глазами плыл туман. Потом он опустился на благословенно мягкое сиденье; Онвиток занял место водителя. Миг спустя зашипела воздушная подушка, кар поднялся над дорогой, легко, как флюгер на ветру, развернулся, маневрируя боковыми и донными соплами, и, стремительно скользя над шоссе, помчался в Калестин-сити.

— Шесть недель прошло, — заметил Онвиток.

Они с Каллихэном стояли у окна в комнате административной башни; под ними лежало взлетно-посадочное поле, на котором все это время кипела работа по переоборудованию корабля, когда-то называвшегося «Звездой Севера».

— Всего полтора месяца назад ты дрался с Мачином, и уже через несколько дней после этого был, как огурчик. Значит, добрых пять недель ты маялся от безделья. Тем временем напряжение в отношениях между Старыми Мирами и молдогами продолжало нарастать. Почему ты медлишь, Калли? Разве корабль и экипаж не готовы?

— Готовы, — не поворачивая головы, отозвался О’Рурк, внимательно рассматривая корабль.

Пассажирский лайнер, переименованный в «Беи», что на языке молдогов означало «Колесница», был переоборудован от носа до кормы. Большинство пассажирских кают были превращены в технические помещения. В оставшихся установили двухэтажные койки. В носовом отсеке многие офицерские каюты были ликвидированы, чтобы установить дополнительное астрогационное и исследовательское оборудование. И, наконец, в наружной обшивке кое-где зияли провалы портов — там стояли турели боевых лазеров и тяжелых плазменных излучателей.

Был отобран нужный Калли экипаж — и это оказалось не менее трудным делом, чем переоборудование лайнера. Популярность О’Рурка после его победы была столь велика, что желающих участвовать в экспедиции нашлось даже слишком много. Однако ему нужны были люди с особыми качествами, а не просто любители приключений или откровенные бандиты из буша, соблазнившиеся возможностью пограбить молдогов. Каллихэну нужны были люди, верившие в будущее Приграничья, вроде тех, что присоединились к нему шесть лет назад, во время Восстания. Поэтому отбирал он тщательно и придирчиво. Прежде всего он вписал в судовую роль Пита Хайда — жилистого долговязого волшебника пространственной и подпространственной астрогации, чей талант намного превосходил даже способности самого Калли. Старшим помощником был назначен Листром. И все остальные в экипаже были лучшими из лучших, людьми с опытом, закаленными, знавшими и Приграничье, и глубокий космос, и при всем том — мастерами на все руки. Нет, будь дело только в корабле и экипаже, то Калли мог бы покинуть Калестин еще две недели назад.