Бернхард Хеннен - Гнев дракона. Эльфийка-воительница

Бессос схватился за пояс, но там уже не было оружия. Лейб-гвардейцы из его свиты стали проталкиваться вперед. Внезапно Володи обнажил оба своих меча.

— Никто здесь и пальцем не тронет моего друга!

Бессос наклонился за оружием. Он был совершенно спокоен. Это напугало Нарека еще больше, чем когда дворянин грозил ему смертью.

— Мы уходим, — произнес Бессос, пока его эскорт стал собирать оружие.

Ашот подошел к Нареку и положил руку ему на плечо. Просто поразительно, как такая мелочь может все изменить. У него перестали дрожать колени.

— Я горжусь тобой.

Нарек вздохнул. Такие слова ему редко когда доводилось слышать в жизни. Он был самым обыкновенным и знал это…

— Выкупанная в ароматной воде куча сатрапского дерьма… — Володи вложил оба меча в ножны. — Это Бессос! Тот самый тип. Ты хорошо выражаться.

Нарек совсем смутился. Остальные крестьяне тоже смотрели на него и заговорщицки улыбались. Если бы Рахель и Дарон были здесь и могли его видеть!

— Ты притащил нас сюда, чтобы это случилось, да, Володи? — вдруг сказал Ашот. — Ты хотел нас проверить. И вероятно, тебе было совершенно все равно, кто будет здесь сидеть. Дело было в крестьянах, поденщиках и ремесленниках в целом.

Нарек вздохнул. Ну зачем Ашоту обязательно быть таким? Неужели нельзя было продлить миг совместного триумфа, довольных улыбок друг другу и похлопывания по плечам?

Улыбка сползла с лица Володи.

— Правильно. Но я знать «Львов»… из Бекбека… э… Я вас знать. Я был горд, что делать это с вами.

— Зачем ты так поступил? — непонимающе поинтересовался Ламги.

— Должен я знать, с кем вместе драться, — он ударил себя кулаком в грудь. — Здесь есть сердце. Не камень, хоть я и есть наемник. Сражаюсь за бессмертного Аарона, за золото и старый долг. Еще немного, и придет день битва. Должен знать, какие люди есть со мной. Кто есть рядом со мной? Для кого я отдавать кровь, — он поглядел на Нарека и вдруг снова улыбнулся. — Буду хорошо я сражаться рядом с маленький человек с сердце льва. Гораздо лучше, чем с выкупанная в ароматной воде куча сатрапского дерьма.

Нарек почувствовал, что в горле вырос ком. Его так легко тронуть. Он знал это… Но слова высоченного, косноязычного золотоволосого варвара тронули его до глубины души. Этот парень только что объявил, что прольет ради него кровь. Что на это ответить? Когда он вернется в Бельбек, ему никто не поверит. Если бы он мог взять этого парня с собой в деревню хоть на один день!

— Довольно болтали. Моя стража заканчиваться, когда солнце ложиться спать. Вы оказать мне честь? Пойти пить с Володи? Сегодня есть день вина! День крови должен подождать.

Нарек содрогнулся. Битвы он боялся.

Эта местность Тилвиту не нравилась. Путешествие через Снайвамарк прошло без происшествий. Утром они нашли надежное укрытие для ледяного парусника. А теперь они пробирались в Белый лес на южных отрогах гор Сланга. Никто в здравом уме не ходит в эту долину! Однажды он уже бывал здесь с Куллайном. Этого оказалось более чем достаточно. Только глупцы бросают вызов судьбе без всякой на то нужды.

Они шли по звериной тропе через лес, напоминающий просторный, поддерживаемый колоннами зал. В принципе, уже стояла ночь. Но не здесь. Между стволами время от времени возникал призрачный белый свет. Он не имел отчетливо видимого источника, был непостоянным, иногда пропадал, чтобы позже появиться в другом месте.

Здесь было теплее. Снег под ногами чавкал при каждом шаге. В оставляемые ими следы снизу набиралась грязь.

В этом лесу не было подлеска. Стволы деревьев вокруг поднимались, словно неровно сделанные колонны. Еще до того, как разветвлялись первые ветки, стволы исчезали в густой дымке, постоянно висевшей над этой зачарованной долиной.

Не было слышно ни звука, словно здесь не было ничего живого. Но Тилвит знал, что это не так. Он напряженно оглядывался по сторонам, поскольку ему постоянно казалось, что за ним наблюдают. Гонвалон и Нандалее тоже нервничали. Они держались вплотную друг к другу. Иногда он завидовал этим двоим счастливым влюбленным, да еще под защитой небесного змея. Для них в этом мире не было ничего страшного.

Какой-то звук заставил его обернуться. Белый силуэт скользил в дымке над ними. Тилвит скорее угадал движение, чем увидел его. Определить, что пролетело над ними, было невозможно. Белая сова? Что-то побольше? Взгляд его упал на валун, торчавший в лесной земле. Через серый камень протянулась толстая белая кварцевая жила. Разве она была здесь в прошлый раз? Они пришли тем же путем, в этом он был практически уверен, несмотря на то что с тех пор прошли годы. Он поискал другие следы ее присутствия, но ничего не обнаружил.

Он опасался ее, сделавшейся стражницей звезды альвов в этой долине. Она была единственной в радиусе сотен миль, кто мог открыть врата. Но лишь немногие приходили сюда, чтобы попросить ее об этой милости.

Ходили слухи о том, что с некоторыми просителями случалось дурное. Никаких доказательств! Лишь множество причин исчезнуть навсегда, когда отваживаешься ступить на Золотые тропы, протянувшиеся сквозь Ничто.

Куллайн предупреждающе поднял руку. Все мгновенно замерли. Впереди слякоть сменялась красно-коричневым грунтом под пожухлой листвой. Примерно в двадцати шагах впереди сидел белый волк и неподвижно наблюдал за ними.

Тилвит сделал попытку достать свой лук из кожаного футляра и натянуть тетиву.

— Никакого оружия! — прошептал Куллайн, словно прочтя его мысли.

Тилвит заметил, что правая рука Гонвалона лежит на рукояти меча.

Летавший вокруг белый свет исчез. На несколько ударов сердца на зачарованный лес опустилась темнота. Затем свет вдруг возник за их спинами.

А волк исчез, словно его никогда и не было.

— Вперед! Поспешим, — теперь голос Куллайна звучал затравленно. Редко бывало, чтобы его друг терял спокойствие. Что-то было здесь, совсем близко и, тем не менее, скрытое от их взглядов. Он увидел белого жука, ползущего по коре бука рядом с ним. Навозник? Вот только он был слишком велик, не должен был быть белым и меньше всего ползать здесь в это время года.

Теперь деревья казались Тилвиту более блеклыми. Он знал, что дело не в снующем повсюду свете. Вскоре он увидел торчащие из прелой листвы белесые корни. Затем обнаружил бледные линии в коре деревьев, словно они полопались, чтобы открыть взгляд на древесину.

Внезапно Нандалее наклонилась и что-то подняла.

— Этот лист совсем белый! — Она показала им наполовину разложившийся, дырявый дубовый листок, белый, словно снег. — Я ничего подобного прежде не видела.