Любовь Малафеева - Удары судьбы

Из-за неотвратимого приближения зимы дни становились все холоднее и короче. Чаще дул пронизывающий холодный ветер с севера, которому даже горы Драконьего Хребта были не помехой. Если не было ветра, то все вокруг окутывал густой молочно-белый туман, в котором казалось, можно было запросто потеряться, и моросил дождь как сейчас. За исключением Мрака все мои друзья и знакомые стали испытывать стойкое неприятие прогулок на свежем воздухе, которые пришлось сократить до необходимого минимума. Но сегодня из-за погоды и навеваемого ей настроения сидеть в четырех стенах для меня было просто невыносимо. Впереди ждали выходные, и запланированный поход в город за подарком для Вестии, у которой скоро должен был быть день рождения. Что дарить более чем четырехсотлетней вампирше я не знала, поэтому мгновенно решила совместить полезное с приятным — начать поиски оригинального подарка и выйти проветриться.

Ни секунды больше не сомневаясь, я скоренько переоделась в городскую одежду — плотные брюки, теплую рубашку, куртку и мой незабвенный непромокаемый плащ с капюшоном. Ступни скользнули в очередную пару сапог (похоже, они стали моим фетишом — у меня их уже пар пять, и это только летне-осенних вариантов). Будить мирно сопящего Шерхана, неизвестно где умаявшегося за день, я не стала, и тихо пожелав тьегру приятных сновидений, бесшумно выскользнула из комнаты.

В коридорах общежития, по которым я буквально пролетела, стремясь как можно быстрее попасть на воздух, мне встретилось всего с десяток таких же, как и я поникших и замкнутых студентов, медленно бредущих по своим делам. Пара знакомых девчонок с сумрачным выражением лица, вяло помахали, приветствуя. Из столовой доносились звуки набирающего обороты веселья. Я удивленно вздернула брови, видимо кто-то таким способом решил бороться с хандрой поздней осени — в компании друзей-знакомых и бутылок алкоголя. Для меня способ весьма спорный, поэтому я предпочла незаметно проскользнуть мимо.

К слову сказать, на территорию УВМА строжайше запрещено проносить напитки с содержанием алкоголя больше чем в виноградном соке. Поэтому изворотливым и желающим выпить студентам приходиться обращаться к своим коллегам — студентам Водного факультета. Начиная со второго года обучения, водники начинают проходить базовые варианты изменения состава жидкостей, поэтому маститым специалистам в этой области не составляет труда превратить любую относительно жидкую субстанцию в изысканнейшее вино. Главное для изготовителя знать три формулы — структуру изначальной жидкости, структуру конечного продукта и форму преобразований. Главное для покупателя не спрашивать из чего сей напиток был состряпан, а еще лучше самому приносить изначальный материал — для нервов полезнее. Именно так и поступила наша компания, когда несколько дней назад отмечала день рождения Кармия. Преобразование трех литров обычной колодезной воды в красное вино, «Слезы дракона» (напиток очень похожий по своему вкусу и крепости на родной коньяк) и напиток с непроизносимым названием «Кхадарджен» (для русского человека нет ничего роднее запаха водки) произошло прямо на глазах у нас с Этьеном. В тот вечерок мы знатно посидели у Кармия в комнате, на стены которой я поднапрягшись набросила сети звуконепроницаемого заклинания. На следующее утро аккуратненькие Енара и Сайфарема отделались лишь сонливостью, а вот парни, мешавшие «Слезы» и «Кхад» с похмелья проспали первые два занятия — логистику профессора Рионы Мамет (сухощавой и гиперподвижной женщины среднего возраста) и разумные расы профессора Таркапа зи Джан (потомка странного союза кочевников севера и орков).

Выскочив, наконец, на улицу я жадно вдохнула влажный прохладный воздух и поспешила к конюшням, что бы оседлать Мрака. Несмотря на то, что времени было всего часов пять вечера, из-за затянувших небо облаков на улице сгущалась вечерняя тьма, приятно обволакивающая и обещающая покой и забвение.

Кармий Гаронский бездумно смотрел в окно и водил по стеклу пальцем, следуя следу стекающих капель дождя. У него этот день не задался с самого начала, и к вечеру настроение обычно улыбчивого и веселого молодого человека окончательно испортилось, став обозлено раздраженным. Из-за этого он не мог сосредоточиться на работе и незаконченный перевод ворохом разрозненных записей и зарисовок валялся на столе среди еще чистых листов и пяти справочников по древним рунам. Мысли бродили где-то далеко, явно не желая возвращаться к своему хозяину, не смотря на все отчаянные попытки здравого смысла достучаться до жалких остатков его совести и послушно молчащего чувства ответственности. Как считал сам Кармий, последние два качества совершенно не нужны молодому человеку двадцати лет отроду.

Неожиданно его внимание привлекло движение за окном. Кто-то внизу спешно шел по дорожке от главного входа в общежитие в сторону конюшен. В тусклом вечернем свете неожиданно ярко сверкнул золотистый кончик тонкой косички, скрепленный серебряной бусиной. Кармий очень хорошо знал этого любителя вечерних прогулок. Точнее любительницу. Это была его новая неожиданно близкая подруга Сайфарема Камшен, для друзей просто Сайфа. Красивая и умная (что встречается не так часто как думают некоторые), полная противоречий и загадок, она с самой их первой встречи занимала мысли юноши. Но не в романтическом ключе, а скорее его терзало любопытство и удивление. Он мало с кем чувствовал себя так открыто и свободно, как с этой девушкой, имя которой со старых наречий переводиться как «утраченная мудрость», хотя на его взгляд ей бы больше подошло Элсерема — «смеющаяся мудрость».

В последние дни, как он заметил еще на своем дне рождении, ее одолевали мрачные мысли. Она стала какой-то замкнутой и даже нелюдимой, улыбалась гораздо реже и в ее глазах поселилась грусть. Ее причиной стала, по его мнению, разлука с родителями. Не смотря на нежелание Сайфы делиться с друзьями деталями своего прошлого, Кармий знал о ней гораздо больше, чем она подозревает. Он знал, что по документам она сирота и около полугода назад ее удочерила семья Вестии и Вериха Майвар, весьма известная, влиятельная и богатая семья магов. До того момента как она появилась в их доме прошлой зимой, о ней узнать ничего не удалось, но молодому человеку было достаточно и этого. Он привык любого оценивать не по прошлому, а по настоящему, опираясь только на личный опыт общения и собственные выводы.

Трудно обвинить его в излишней демократичности, ведь для младшего сына кохрийского графа Норвич, в узких кругах известного как Короля Воров, непредвзятость и отстраненность от прошлого порой бывает очень важна. Отец считал его достойным сыном и наследником, в то время как два старших сводных брата Кармия оставляли желать лучшего. Уж очень они были похожи на первую жену графа Норвич — пустоголовую аристократку, имеющую только титул и симпатичное личико. После неожиданной смерти своей первой (и признаться не сильно любимой) жены, граф переживал не слишком долго, через полгода женившись на своей давней любви — Париласе, дочери богатого преуспевающего купца из Фастена. Мать же Кармия, по мнению его отца, была не только приятной наружности, но и еще исключительно умна, сообразительна и не имела ничего против маленьких (и не только) авантюр мужа, с удовольствием принимая в них участие.