Ирина Лесная - Баба-яга в тельняшке

— Я тебе потом скажу, а сейчас хочу свою плату за твое спасение получить, — улыбнулись мне нехорошей такой улыбкой.

И не успела я узнать, что же ему в таком случае от меня нужно, как мой рот накрыли в требовательном поцелуе. Хорошо, что теперь у меня руки свободны, подумала я, прежде чем запустить их в такие шелковистые на ощупь волосы Константина.

Когда парень от меня отстранился, мне пришлось долго приходить в себя, и совсем уж плохо было то, что мне самой хотелось продолжения. Мы так и стояли друг против друга, стараясь выровнить дыхание, которое до этого, казалось, было у нас одно на двоих. Константин сделал шаг мне навстречу, но только крепко обнял, прижимая к себе и лохматя и так торчавшие во все стороны волосы.

— Радость моя, — прошептал парень, разворачивая меня спиной к себе и уткнувшись мне в макушку, — не сейчас, придется подождать.

Я разорвала объятия. Получается, я сама навязываюсь? Пусть катится в свое тридевятое или тридесятое царство, а мне и тут неплохо живется без всяких кощеев с большим самомнением. Кажется, я это ему и озвучила, потому что он засмеялся и своим ответом вогнал меня в краску, пообещав, что его самомнение я смогу измерить лично, когда придет время.

— Мне придется сейчас покинуть тебя, Рада, отец вызывает, — парень помрачнел, — и когда я вернусь, мне хотелось бы застать тебя живой и здоровой, а главное, на этом самом месте. Постарайся, умерить свое любопытство, чтобы я не искал тебя по всем мирам.

— А зачем тебе меня искать? — я все еще была обижена на него и всем своим видом старалась показать, что мне совсем неважно, что мы сейчас расстанемся, а судя по тому, что успели мне поведать русалы в прошлое наше общение, возможно, и навсегда. Воля родителей у них — закон, а Костю вряд ли просто так отец пригласил, наверное, ему уже и невесту подобрали. — Иди уже, спасибо, что спас, — добавила я из вежливости.

— Я что-то не пойму, ты на меня обиделась?

— Нет, что ты, на героев не обижаются, ими обычно восхищаются.

— Что-то твоего восхищения не видно?

— А я молча восхищаюсь.

— Ну да, — хмыкнул Константин и подошел ближе.

А вот этого не надо, потом только больнее будет, пусть уходит сейчас, — замелькали мысли в моей голове, и я начала отступить назад.

— Рада, ты что испугалась? — вскинул бровь мой «герой».

— Нет, но ты подошел слишком близко, — это мое заявление прозвучало как-то двусмысленно.

— Разве ты этого не хочешь?

— Нет.

— Почему?

— Терять — больно, — ответила я, вспомнив, как я переживала, когда пропала бабушка. Это сейчас я знаю, что с ней все в порядке, а тогда мне было плохо, очень плохо. Я замкнулась в себе и даже с друзьями перестала общаться. У меня осталась только одна подруга Милка.

— Ты меня не потеряешь, я обещаю, не отталкивай.

— Ты уже уходишь и можешь не вернуться.

— Я вернусь, ты только дождись, игнорировать приказ отца я не могу.

— Вот видишь, — вздохнула я и отвернулась от парня к окну.

— Рада, не закрывайся от меня, — тихо попросил Константин, обнимая меня за плечи.

— Я подумаю, — пообещала я, а потом вдруг вспомнила, — а тот человек, твой родственник, что приходил вчера, ты выяснил, что он хотел от меня?

— Выяснил, и он сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться.

— И что это за предложение, причем тут я?

— Он предложил мне свою дочь в качестве невесты.

— И ты согласился?

— Это полностью совпало с моим желанием, осталось только убедить отца, что этот брак выгоден для нашей семьи.

— Отправишься убеждать? — спросила я, скидывая руки кощеевы со своих плеч.

— Да, и у меня есть все шансы, — вот даже затылком почувствовала, как губы парня растянулись в улыбке.

— Желаю счастья, — почти прошептала я, голос меня не слушался.

— Спасибо, счастье нам не помешает, потому что радость у меня уже есть.

— Ну, что же ты не бежишь к своему счастью?

— Не могу оторваться от своей радости, — и меня опять попытались поцеловать, но на этот раз я смогла вырваться и убежать в потайную комнату, закрыв за собой дверь.

— Рада, мне, действительно, пора, — Константин стукнул по двери кулаком, но открыть ее не смог, — прошу тебя, не наделай глупостей и дождись меня. Я не могу раскрыть чужую тайну, — дверь снова пострадала от удара, — пусть Елисей тебе сам все расскажет.

Я промолчала, и кощеев отпрыск покинул мой дом. Посидев еще немного в темноте перед дверью, я вышла из добровольного заточения.

Только еще одного кощея на мою голову не хватало, думать о Константине я сейчас была не в состоянии, о его родственнике тем более. Лучшим решением в этой ситуации было отвлечься, а еще лучше исчезнуть из дома на время, чтобы с этим Елисеем не встречаться, один вид которого вызывал у меня приступ паники. Достав телефон из сумки, я набрала Милкин номер, как ни странно подруга была дома и с радостью пригласила меня к себе. Я уже собралась, натянув полюбившуюся тельняшку, и даже кеды зашнуровала, но во входную дверь неожиданно постучали. И звонок им не звонок! А рядом с дверью кнопка, между прочим! Выглянув в окно, я увидела на крыльце коротышку, так похожего на гнома их сказок. Аркадий, кажется. Нее, нам незваных гостей на ночь глядя не надо! Меня вот Милка пригласила, я и пойду, не важно, что я скоро забуду, как в дверь выходить. Я развернулась и тихонечко пошла в сторону кухонного окна и уже почти вылезла, когда мои ноги, торчавшие из форточки, перехватили, а следом и меня всю вытянули.

— Ну, здравствуй дочка!

— Баба-яга — вам дочка, а меня отпустите, а то кричать буду, — ответила я и попыталась вырваться из рук непонятно откуда взявшегося великана.

— Хватит в нашем роду и одной бабки-ёжки — моей матери, а единственную свою наследницу я ей на воспитание не отдам. Замуж у меня пойдешь.

— Это, с каких пор чужие люди совершеннолетними девушками распоряжаться стали?

— Не люди, и не чужие. Чему тебя Марфа Моревна только учила?

— Она меня учила с незнакомыми дядями на улице не разговаривать и никуда с ними не ходить. Сейчас же отпустите, иначе полицию вызову, — я достала телефон из кармана.

— Звони, звони, только мы уже на полпути в родной мир, — ухмыльнулся Елисей.

Несмотря на излишнюю костлявость, хватка у моего похитителя была железной, я и дернуться не могла, а кругом все мелькало и искрилось так, что пришлось закрыть глаза. Последнее, что я запомнила, была яркая вспышка и сноп искр, окрашенных всеми цветами радуги.

Открыв глаза, я обнаружила, что по-прежнему нахожусь на руках у Елисея. Вполне так удобно сижу и даже за его шею крепко ухватилась. Я бы и покрепче ухватилась, да что толку — бессмертный у меня папенька не задушишь, не убьешь.

— Доченька, — мило так, по-семейному, назвал. Это его что на отцовские чувства вдруг потянуло? — Я хочу, чтобы ты познакомилась со своим наследством до того, как замуж выйдешь.