Ули Драфтер - Преумножающий дары

Из последних сил я вырываюсь, тут же открываю матрицы тех энергоформ, что еще сохранны. Светлые читают застывшие матрицы. Но что если матрицы придут в движение? Тогда светлые станут бессильны перед ними, не смогут контролировать.

Матрицы оросов смещаются в зону созидания, замерев на мгновение. Обратный процесс происходит с матрицами эфелинов и гро. Матрицы ораклов искажаются, приходя к среднему знаменателю между созиданием и разрушением, склоняясь почти к нулю энергии.

— Нет, — стоящий напротив Светлый под сенью своих крыльев вдруг вздрагивает, — Что это?

— Это то, чего вам не понять — многообразие и изменчивость жизни, светлый.

Говорю, готовясь наступать. Без копья, но я смогу одолеть его.

— Нет правды в твоих словах, — говорит он, так же готовясь к наступлению. В его руках загорается мое копье. То, что ты принимаешь за истину лишь фантом. Тебе не говорили всего.

— Для меня это единственная правда.

Но я слаб перед ним, меня сметает одним ударом, пригвождает к земле моим же копьем.

Но я не сдаюсь. Упираюсь в него, вырываю из себя, переплавляю, и уже атакую им Светлого. Выпад и он поражен в корпус, еще один и он припадает на колено. Я подавляю его понимая, что он лишен подпитки, сдался. Или его просто бросили, отдали нам в жертву.

— Вам не место здесь, — говорю, собираясь разрушить его.

— Это не на долго. Ты оправдал мои ожидания, Алион, — говорит он, сам разрушая себя, насадив себя на мое копье до предела.

Я стою, едва осознавая свою победу. Искаженные матрицы вокруг меня переливаются в море хаоса. Нет уже единых инстинктов и правил — все они сражаются, чувствую только одну волю — жить. Низвергают врагов с одной целью — сохранить себя.

— Миштар! — я слышу оклик рядом. Фагир стоящий на бронированном механизме указывает вперед. Его тело и матрица теперь больше созидательна, он сам по себе изменился и изменилось его восприятие. Но не связь со мной. Я прослеживаю его указания — портал. Он еще открыт и питает пришедшие сущности.

— Нужно закрыть его! — говорю мастеру, — но моей энергии мало.

— Огонь, Миштар, — говорит он мне, передавая образы-категории, подобно ораклам, — нет ничего прекраснее и сильнее огня.

Я понимаю, что он хочет добиться - механизмы — они хранят в себе запас энергии. Если совместить ее с моей — произойдет коллапс, взрыв. Его мощи должно хватить, что бы закрыть переход.

— Я понял тебя! Направляй! — командую я ему.

Тот кивает, давая указания воздушному судну, уже с повреждениями и кренящемуся на бок, двум оставшимся броневым машинам и червю следовать к порталу. Я бегу, сметая на пути отряд светлых, принявших формы эфелин. Механизмы кренятся, сдвигаясь в одну точку. Те, кто управляют ими не могут покинуть машины. Я нахожу их ауры. Строю заслон. Такой, какой в силах.

— Залп! — командую Фагиру и рулевым. Все машины разом производят выстрел, сразу за тем, я обнажив сому, врезаюсь в них, испепеляя и порождаю реакцию, высвобождая чудовищной силы взрыв. Направляю его на портал.

Рев пламени, мощь моей родной стихии окутывает меня. Укрывая рулевых, я сметаю остатки светлой энергии, впитываю в себя, тем самым восполняя силы. Когда огненный шквал угасает, я вижу, что некоторое количество светлых энергоформ осталось. Исполины, лишенные подпитки практически сразу распадаются.

Фагира и тех, кто вел механизмы я спас. Но в этот раз мне нужны пленные.

— Оградите их, — говорю указывая на остатки светлого войска, — отведите их в изоляторы. Они нужны живыми, — про себя же думаю: «Пока».

Наши потери велики, но разорение территории приостановлено. Почти все механизмы разрушены, но свое право на существование мы отстояли. Матрицы энергоформ приходят к прежним показателям без моего влияния, их различия возвращаются. Но память об этих изменениях должна остаться. Теперь они не чужды друг другу.

Но я знаю, что далеко не все внесли свой вклад в победу. Кто-то противился ей всеми силами. Их я тоже не могу оставить безнаказанными.

— Кланы Алой ветви и Огненной лилии, — объявляю я всем, — их помощью враги обрели дополнительные силы. Они впустили в наш мир чужаков.

Это я увидел почти сразу, как только войско эфелинов собрало в себе все кланы. Представители названных родов несли в себе след светлой энергии.

— Предатели, — оглашают вместо меня, — убийцы.

— Отправьте всех их в изолятор, — говорю я. Собираясь не медля перейти к допросу.

Те эфелины, которых я назвал, были пойманы, схвачены. Те светлые, которых удалось изолировать уже не сопротивлялись. Изоляторы эфелинов и оросов оказались переполненны.

Первыми я решаю допросить эфелинов. Их предательство оказалось слишком тяжелым для меня. Я не мог простить такой ошибки. И прежде всего себе.

Главы кланов-предателей были собраны отдельно. К ним я вошел, видя, что все мои распоряжения выполненны — они лишены возможности пользоваться своей силой, прикованы. Обездвижены.

— Я пребываю в глубоком горе, — говорю входя к ним. Единственные, кто сопровождают меня оказываются орфалины. Их со мной по числу прикованных предателей, десять, — я отдавал себя, тратил свою жизнь, не жалел ничего ради вас и вашей свободы. А вы предпочти власть пришельцев, тех, кто отравляет наш мир.

Я смотрю на осужденных эфелинов, не видя в их аурах ни следа раскаяния.

— Скажите же мне, что побудило вас на предательство? — говорю, чувствуя, что у меня уже нет к ним жалости.

— Миштар, — говорит старший эфелин клана Алой Ветви, — Вы сильны, вы непоколебимы. Но вы и слишком несгибаемы. Не всем удается принять то, что вы несете. Не все согласны с изменениями, что вы внедряете.

— Нам предложили право остаться не измененными, — добавляет глава клана Лилии, — мы не хотели вливаний. Это нас и подтолкнуло.

— Глупцы! — моя сома проступает через оболочку, не справляющейся с яростью в моей ауре, — из-за своей надменности и гордыни вы впустили в мир яд. Вы едва не обрекли всех тех, кто нашел свое место в этом мире. Вы совершили недопустимое, — я уже чувствую, что мой жар начинает теснить всех, кто в изоляторе, стараюсь успокоиться.

— Миштар, нас уверили, что вы поймете и примете наш выбор, — неожиданно говорит другой эфелин клана Ветви, — нам сказали, что так вы примете их. Сказали о вашем родстве. Мы и сами видели правду в из словах, — мне кажется, что я ослышался, но эфелин продолжает, — в вас есть родственная с ними энергия. Вы близки им.

Этого оказывается достаточно.

— Ваши заблуждения стоили жизни многим, — говорю, уже не чувствуя ярости, а только холодную решимость. Я подхожу к каждому, проводя слабую стабилизацию их тел, — за каждого погибшего, за каждого раненного вы рассчитаете сполна. Весь ваш клан понесет наказание. Те, кто были достаточно сознательны, чтобы не воспротивиться вашему решению, разделят вашу судьбу и будут казнены на виду у всех. Младшие и не дееспособные будут переданы другим родам или другим расам на обучение. Но им никогда уже не занять тех привилегированных мест, которыми были одарены вы, — выдержав паузу, чтобы снизить нарастающую агрессию, я продолжаю, — и это моя величайшая милость вам, ведь я не стану вырезать весь ваш прогнивший род.