Кристина Юраш - Селфи на фоне дракона

- Ты знакома с Гансом Христианом Андерсеном? – спросила я, немного изумляясь.

- С Гансом – знакома, а про остальных в первый раз слышу! Так вот, попал однажды сюда этот самый Ганс. Тоже купаться пошел, а я его случайно за собой потянула. Хотела утопить, но мне так скучно было. Мы разговорились. Он, кстати, купаться пошел с бутылкой какого-то пойла. Вот мы его на берегу и распили! Я ему рассказала историю, мы посмеялись, а потом он ушел, - мечтательно вздохнула русалка.

- И что за историю ты ему рассказала? – спросила я, сгорая от любопытства.

- Слушай. Ем я себе спокойненько чайку, никого не трогаю, а тут корабль идет… - начала русалка, почему-то похихикивая.

- Идет ко дну? – спросила я, немного знакомая с творчеством известного сказочника.

- Нет, просто идет. Плывет себе, помаленьку, фейерверк пускает. Банкет у них. И тут смотрю, какой-то мужичок на палубу вышел. Стоит, шатается, орет что-то… Мол, я тут принц! Решил помочиться, но не удержал равновесие. Бултых! Никто не заметил. Ну, думаю, пора разнообразить свой рацион… Подплываю, а от него перегар такой, что жабры сводит. Потащила я его на берег. Сижу над ним и думаю, что дальше делать. Вроде бы, я на диету села… Он открывает глаза и давай меня лапать! Я его тут же снова вырубила. Хвостом. Он лежит себе такой, штаны спущены, морда счастливая. Сижу и жду, может быть, кто-то мимо проезжать будет, да заберет эту пьяноту. И правда! Едет карета. Я тут же ее остановила. Из нее выходит дама. Я ей показываю на тело. Та смотрит и интересуется, женат или нет? Отвечаю, что кольца на пальце не видела. Она посмотрела на его спущенные штаны, прикинула что-то в уме, погрузила в карету, распрощались и все….

- И все? А как же пена морская? Морская ведьма? - спросила я, пытаясь осознать взаимосвязь между первоисточником и литературной обработкой, - А как же мораль? Мол, жертва ради чужого счастья?

- Мораль? Не писяй в море. Вот мораль! – подытожила русалка.

- Ты это туристам расскажи…. – мрачно заметила я, переосмысливая детские сказки, - Так что мне делать?

- Иди к чародею. Его зовут Годвин. Если он тебе не сможет помочь, то тогда только к Императору или ждать, пока кто-то в тебя влюбится! – пожала плечами русалка, - Что-то засохла я здесь… Пора мне в море…

Она прямо как тюлень на брюхе поползла в сторону воды, оставляя на песке огромную борозду.

- Хвост ты мне отдавила… - пробурчала русалка, погружаясь в воду, - Запомни, Год-вин! От Сафиры! Он меня знает!

Отлично. Запомнить имя мага очень просто. Помнится, был такой товарищ Гудвин, так это его китайская подделка. Поменяли букву и прощайте, авторские права. Я вспомнила, как Машка покупала себе сумку. Хотела брендовую, но недорогую. Я пыталась ей объяснить, что брендовая и недорогая – это взаимоисключающие параграфы, но упрямая Машка мне не поверила. Мы отправились в магазин таможенного конфиската, где Машка, словно бульдозер начала перерывать весь ассортимент. Остановила она свой выбор на сумке «Dolche Gabbana», уверяя меня, что это самый, то ни на есть оригинал. Разубеждать ее было делом бесполезным и опасным. Сумку она все-таки купила и выбросила, через две недели, когда у нее оторвалась ручка и треснула «кожа». Так вот теперь я ковыляю к какой-то подделке под Гудвина, чтобы он хоть как-то облегчил мою участь.

Песок, который забился между жировых складок, стал натирать, поэтому пришлось остановиться, чтобы максимально вытряхнуть его из недр своего необъятного тела. Судя по моим складкам, я спокойно могу работать наркокурьером. И сумка, кстати, мне не нужна.

Путь был неблизкий. Пришлось много отдыхать. Чтобы идти было веселее, я решила спеть. Начала я с самой оптимистичной песни, которая идеально подходила под обстоятельства: «Мы в город Изумрудный, идем дорогой трудной, идем дорогой трудно, дорогой непрямой...» Допев до «Элли возвратиться с Тотошкою домой», я поняла, что дальше слов не знаю, и решила сменить пластинку и спеть любимую походную песенку со студенческих времен. «Мы едем-едем-едем в далекие края, берем с собой гитару и шмоток …. » До чего же тяжело идти. Пот градом катиться по моей спине, отдышка, а ноги уже едва передвигаются, увязнув в песке. Где этот чертов Годвин?

И вот за деревьями показалась пещера, наполовину затопленная водой. Я усиленно вспоминала, что такое грот, но моя извилистая википедия не могла ответить на этот вопрос, без соединения с мобильным интернетом. Стоило подойти к пещере, как раздался голос. Он был настолько громким, что у меня зазвенело в ушах.

- Кто посмел нарушить покой самого великого чародея всех времен и народов? Магистра черной, белой и серой магии, члена Королевской Академии Магических искусств, почетного профессора кафедры «Прикладной магии», лауреата престижной премии «Лучший Чародей года», дипломанта конкурса «Магические чтения»….

Перечисления его званий и наград мне уже изрядно надоел. Я слушаю эту информацию уже минут пять, откровенно зевая и нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Тем временем голос дошел до перечисления менее значимых наград, таких как значок «За подачу воды утопающим» и памятного сувенира «Участника массового забега в рамках конкурса «Волшебный пендаль».

Когда перечисление всех наград, титулов и званий закончилось, я даже не поверила своим ушам. Мне казалось, что этот процесс будет бесконечным. Я приготовилась слушать чужие регалии еще полчаса, а тут оп! и матюгальник умолк. Пора бы поговорить с этим Годвином.

- Меня зовут Сима! Мне нужна Ваша помощь! – закричала я вглубь пещеры, слушая свое эхо.

- Вы по записи? – спросил голос, - Чтобы записаться на прием возьмите ручку и внесите свое имя в списки. Передо мной появилась книга, размером с Советский энциклопедический словарь, которая тут же раскрылась на последней странице.

- Нет, я по блату! – ответила я, вглядываясь в имена посетителей. Что-то мне показалось странным в этих именах и фамилиях. «Джонни Депп, Бред Питт, Элвис Пресли, Виктор Цой…» Стоп! Последние двое, хоть и вечно живут в наших сердцах, но уже давно покинули этот бренный мир. Меня стали терзать смутные сомнения…

- Вас мне порекомендовала русалка по имени Сафира! – сказала я, представляя живого Цоя. Для меня это сложнее, чем представить живого Ленина, хотя надписи в моем подъезде убеждали меня в обратном.

- Проходите… - сказал тихий голос, и перед моим носом, прямо рядом с «главным входом» открылась незаметная дверь. Не в жисть бы не подумала, что вход здесь, а не в темной, полузатопленной пещере…

Я поспешила воспользоваться приглашением и очутилась в маленькой уютной прихожей. На полу лежал половичок, об который я вытерла босые ноги. В прихожей стояли стулья для посетителей, покрытые толстым слоем пыли.