Алексей Крахин - Сети чёрного паука (СИ)

С каменным лицом Рондор выслушал гневную тираду, пробежал пальцами по рукояти секиры, ухватил поудобней.

- Понятие силы трактуй, как хочешь. У нас разные пути её применения и восприятия. Но кое в чём ты прав. Это разногласие решит только бой. Не будем оттягивать.

Собравшиеся орки обступили поединщиков, образуя по канонам предков, Круг Смерти, в который входят двое, а выходит один.

В сгущающихся сумерках, с отдалённого от битвы холма, некромант наблюдал следующую картину: массой уцелевшей гурьбы орки штурмовали ставку короля, остатки оглфирской армии заняли оборону на возвышенности у шатров. Выстроившись кольцом и отбиваясь из последних сил, солдаты поднимались всё выше к полыхающим боевым машинам. У них ещё имелась возможность отступить, оставшихся войск хватит, чтобы сдерживать натиск Орды на узких лесных дорогах, но генерал, взявший на себя командование, ждал возвращения короля. Глупец. Он не знал, что король давно покинул этот мир. Сильный и выносливый Исселбар проиграл схватку с ядом, занесённым в него марионеткой некроманта. Видел Мебет и то, как орки изрубили старшего сына Исселбара, Давида Славного, и то, как уводили пленённого принца Курта. Мебет не сомневался, что инициатором захвата мага людей был ни кто иной, как главный шаман орды, уж ему-то всегда хотелось обладать истинным магическим знанием. Но с того момента уже успели минуть многие минуты.

С одной стороны поля ещё продолжалось яростное сражение за ставку короля, а с другой намечалось что-то незапланированное. Сгрудившиеся орки, численностью не больше полутора сотен, образовала круг, внутри которого ещё двое зеленокожих стояли друг против друга.

Предчувствие странное и недоброе пощекотало бесплотными пальцами сознание некроманта. Мебет позвал Хадифа, сидевшего скрестив ноги у одной из стальных телег.

- Не могли бы вы своим ястребиным зрением взглянуть в том направлении и поведать мне, что там происходит? – как всегда, прося о чём-нибудь колдуна, Мебет с почтением, но сдержано поклонился. Так же, как это делал сам Хадиф.

Колдун открыл глаза, светящиеся розовым ещё сильнее, чем днём, неспешно поднялся и прошествовал к вершине холма. Вглядывался в указанное некромантом место не долго.

- Орки наметили смертельный бой, Темнейший. Один из них молод и вооружён мечом, другой - в годах, а в руках его, если не ошибаюсь, орудие, заговорённое моим верным слугой, - с хитрым прищуром Хадиф воззрился на некроманта.

- Вот как? – Мебет прекрасно знал, что Рондор прошёл множество битв с вождями в Кругах Смерти и, казалось бы, вооружённый особым оружием, мог не страшиться смерти. Но волнение пробиралось всё глубже в разум. Мебет, как истинный маг, никогда не пренебрегал шестым чувством. Бой окончится не так, как он хочет. Не выказывая волнения, некромант продолжил. – Орки одержали великую победу, и всё равно грызутся между собой. Этот народ не переделать.

Несомненно, Мебет продумывал варианты развития событий в случае гибели хана, но он не предполагал, что это случится в самом начале похода. Когда же во главе Орды встанет кто-то, кого он не будет контролировать, орки выйдут из-под контроля и не выполнят задуманное. А задуманного для них много и даже слишком, чтобы дать погибнуть хану сейчас.

- Господин Хадиф, возможно ли в этом месте вызвать повторную бурю? Происходящее внизу не входит в мои планы, и хотелось бы разогнать зеленокожих, пока они не натворили глупостей.

Колдун внимательно наблюдал за некромантом, надеясь увидеть в его настроении какие-нибудь изменения, но, увы, Мебет оставался безразличен ко всему, кроме собственных планов.

- Бурю на этом участке местности вызвать уже не получится, Темнейший. Маги людей выжали соки из всей округи, - Хадиф любил разочаровывать хозяина, пусть даже по мелочам.

- Прискорбно… - задумчиво произнёс Мебет, подыскивая в уме подходящее заклинание. Массовый страх сейчас не сработает, орки слишком перевозбуждены, в таком состоянии заклинание для них всё одно, что мелкий дождик. «Могильный холод» мог бы их заставить не задерживаться для отдыха и сразу двинуться вглубь королевства, но холод сей требует много ресурсов и, что самое важное – времени. У «Мора» и вовсе временные затраты колоссальные.

- Знаете что, господин Хадиф, вспугните-ка то собрание чем-нибудь этаким, вроде ледяных игл или огненных столбов.

- О, прошу прощения за моё невежество, но стихийной волшбой я не владею. По крайней мере, в таких масштабах, в которых потребно повелителю, - согнулся в глубоком поклоне колдун.

- И что же, ничего нельзя сделать? – без каких-либо эмоций Мебет смотрел на орков, уже начавших поединок.

- Боюсь, о, Великий, что согнать их не в наших силах.

Некромант поднял взгляд к темнеющим небесам.

- Не нравиться мне, когда что-то не в моих силах… Ладно, готовьте пока всё к нашему ритуалу. Проверьте лишний раз все узлы и, в особенности, узел послушания. Не хочу, чтобы когда надо будет собирать оружие, зомби начали друг друга жрать. Начнём, когда орки покинут поле.

Хадиф в поклоне шагнул назад.

- Слушаюсь и повинуюсь, Темнейший.

Дождавшись пока колдун отдалится, Мебет растёр ладони. Ничего кроме Могильного холода сейчас не могло вывести ситуацию из колеи непредсказуемости. Кто знает, что на уме у противника Рондора. Вдруг, в случае победы, он решит раненых хоронить. Есть среди орков не только дикари, но и ревнители чести. Через час всё живое, попавшее под действие «Могильного холода», продрогнет до мозга костей, если конечно продержится целый час. И раз уж суждено сегодня потерять надёжного водителя Орды, то уж будущую свою армию мёртвых упустить – роскошь, что не по карману некроманту, начинающему жизнь отдельную от наставника.

[1] Около восьми сотен голов. Орки не любители точных чисел, и потому с тем же успехом ватагой могли назвать и отряд из пятисот голов. Но в данном случае речь идёт именно о восьмистах буррах.

[2] Орки, прошедшие промывку мозгов, и способные пожертвовать собой ради выполнения поставленной задачи.

[3] В переводе на лонг – стоянка Великих.

[4] Орочья армия.

[5] Язык орков и гоблинов.

8. Холод.

9 октября.

Некогда цветущий край - восточные земли Оглфира – медленно увядал. Хотя для кого-либо, не обладающего чувствительностью к тонким эманациям и полагающегося лишь на зрение, он давно умер. Высохшие деревья цеплялись друг за друга жёсткими пальцами веток, а ведь раньше этот лес жил собственной жизнью, был единым существом, дышащим и чувствующим, раздольем для охотников, крестьян, и для всяческой живности. Птицы, звери, гады, все могли найти здесь пристанище.

Сэр Элиот Вэйро, член ордена Благой Мысли, при жизни получивший высший орденский ранг Живого Святого, надёжнейший из паладинов Оплота, продвигался на коне через лес. Память изо всех сил трудилась, пытаясь различить в изъеденных смертью местах былые красоты. Нынешний лес больше походил на корявый частокол. И сэр Элиот страдал, созерцая увядание природы, он чувствовал туже боль, что и объятые паучьими нитями смерти земля, деревья и воздух. И в какой-то мере он делил с ними эти страдания.