Алексей Крахин - Сети чёрного паука (СИ)

- Темнейший, как всегда, прав.

- Всегда, да не всегда, - недовольно огрызнулся Мебет, не отрывая взгляда от доски. – Не пойму, что за ход такой ты сделал? Как ни пойди, а навредить твоей химере не могу. Странно.

Некромант даже начал водить пальцем от фигуры к фигуре, но и эта техника не могла помочь.

- Боюсь, о мудрейший, игра окончена. Условия для подобной позиции возможны лишь в том редком случае, когда на поле остаются именно те фигуры, что сейчас перед нами, к тому же они должны находиться приблизительно в том же положении, что занимают сейчас. В противном случае, приём не сработает.

Ещё раз проверив некоторые ходы, Мебет и сам убедился в безнадёжности ситуации.

- Удивлён, - спокойно проговорил он, не выказав и капли расстройства. – Думал я, что поставленная перед вами задача не разрешима.

- Ваш покорный слуга уже привык не ориентироваться на первое впечатление. Сначала я думал так же, как и вы, - ладони колдун держал прижатыми друг к другу, ритмично перебирая кончиками пальцев. По физиономии старика легко читалось удовлетворение.

Мебет не огорчался. Сегодня он проиграл партию тавлей, но узнал кое-что важное о своём таинственном враге. Ни в коем случае не стоит расслабляться или недооценивать колдуна. Более того, нужно внимательней за ним следить, ведь он уже может готовить коварный удар. Партия в тавлеи, развлечение для интеллектуалов, всего лишь игра, но когда за одной доской сходятся смертельные враги, то игра перестаёт быть игрой. Почему Хадиф блеснул навыками стратега, вместо того, чтобы достойно проиграть, но не вызвать лишних подозрений? Неспроста. В этом крылось нечто, известное только старому пустыннику. Может быть, он намеренно желает держать оппонента в напряжении, а может причина в другом.

- Интересная игра. Спасибо, господин Хадиф. Было бы приятно чаще встречаться за этим столом, - Мебет сдержанно поклонился. Сегодня он раскрыл колдуну одну из тайн, связанную с перемещением духа из тела в тело, раскрыл не полностью, но даже крупицы информации, полученные врагом, могут помочь ему победить. Или проиграть. В обмен на это Хадиф продемонстрировал силу тактической мысли, открыв тем самым ещё одну грань себя. Достойный обмен. Однако… - перед тем как отпустить вас, я не могу отказать себе в удовольствии предложить поменяться местами. Может быть вы найдёте выход из того тупика, в который меня загнали?

20 ноября.

Неделю назад рабочая бригада мертвецов разобрала крышу одной из башен, после чего хозяин тёмного дома увлечённо занялся работой на свежем воздухе. Вид с башни охватывал все, покрытые туманом, владения, а простор площадки позволял создавать внушительные чертежи для ритуалов и при этом передвигаться, не боясь на них наступить. Упыри сколотили лежак для вскрытий и установили его чуть ли не по центру площадки. Чуть поодаль нашли пристанище стол и пара стульев. С того момента, как некромант начал трудовую деятельность на башне, бардак на столе не знал конца и края: книги, пергаменты, склянки, инструменты – всё находило место на столешнице, и от того так происходило, что места для самого захудалого стеллажа не осталось.

Здесь же, на вершине вершин замка, любил ночами наблюдать за звёздами господин Хадиф. Изящная подзорная труба, установленная им на одном из башенных зубцов, лучше всяких заклинаний служила помощником в этом не простом деле. Днём же, когда пустынник облетал горы на верном сквернокрыле, трубой тайком пользовался Мебет, обозревая покрытую дымкой тумана землю. Со дня на день должен появиться особый гость, не хотелось бы пропустить его приход, не успев подготовить достойный приём.

Но сегодняшний день выдался на зависть «компанейским». Господин Хадиф, по известной только ему причине, отложил традиционный облёт на вечернее время, а день решил провести в умиротворённом отдыхе на вершине башни и в редких перемолвках с занятым некромантом. Старый пустынник старался избегать привычной для простого обывателя средних широт мебели, сидеть предпочитал на коврике, ноги он при этом складывал крайне странным образом. Лишь в редких случаях садился за стол.

Позолоченная чашка в руках колдуна испускала бодрящие пары. Хадиф отхлёбывал по чуть-чуть, долго держал жидкость во рту, наслаждаясь вкусом и производимым эффектом и возвращал чашку на, стилизованную в такой же золоченной манере, подставку на трёх длинных ножках.

Прямо над пустынником устроился на толстых башенных зубцах сквернокрыл. Толстые львиные лапы свисали до самого пола с одной стороны стены, с другой же, безвольно болтались в воздухе над пропастью, оканчивающейся брусчаткой внутреннего двора. Всё время нахождения на башне сквернокрыл искусно притворялся дремлющим, но от внимательного ока некроманта не укрылись чуть приоткрытые глаза, без устали следящие за любыми, происходящими на башне, движениями.

Верный слуга пустынника карлик суетился рядом с некромантом, выводя мелом на каменном полу ровные лини будущего магического чертежа. Заниматься этим сам некромант не любил, а малыш обладал на редкость острым глазом и твёрдой рукой.

Мебет решил не упускать возможности опробовать в деле опыт господина Хадифа по выращиванию слуг в бочках. В подвале уже пару недель «мариновались» два зверька - отпрыски гриммов. Для обоих создались разные условия роста, начиная от различной величины бочек и заканчивая рационом. Хадиф не раскрывал всех секретов, отделавшись лишь пространными объяснениями общих принципов выращивания, и потому Мебет сильно сомневался, что у выращенных в таких условиях существ сохраниться разум. Проведя всю жизнь в бочке даже из самого свирепого и хитрого зверя может получиться только безмозглый овощ. Но может быть, опыты принесут плоды и однажды из очередной бочки выйдет вполне разумный шпион, способный пролезть в любую щель.

Думать об этом Мебет предпочитал пореже, заранее известные неудачи огорчают. Приятной заменой долгосрочным опытам некромант избрал препарирование трупа, с последующим изучением и поиском способов улучшить функциональные качества тела, к примеру, поработать над вечной проблемой зомби – подвижностью или попытаться прибавить чувствительности к окружающему миру через вживление органов чувств других существ.

Изыскания в этой области давно тревожили ум некроманта, а после недавнего переселения души он сразу задумался о подготовке нового тела с особыми органами чувств и физическими способностями. Многое Мебет планировал позаимствовать у гриммов, но в целом тело останется человеческим.

От увлечённой работы скальпелем в утробе трупа, Мебета оторвал голос Хадифа.

- Странное чувство, Темнейший, будто кто-то чуждый этому месту приближается к замку.