Диана Гамова - Шёпот бессмертных

— Блин! — отозвалась девушка. — Как же ты похож на Ксанку! Она тоже твердила о терпении.

Отвернувшись, я поморщился. Каждый раз, как Таня произносит имя своей подруги, моя шея начинает болеть, а руки так и чешутся придушить эту чертову ангелицу!

— Тань, — я не выдержал. — Вот о ком, о ком, но о Роксане я с тобой в постели говорить не намерен! Пойми, она — земной ангел. То есть, враг! Если вы с ней встретитесь, она тебя попытается… — некстати выплыли воспоминания об ангеле-мальчишке в подвале у Клода, — …убить. Вы по разные стороны баррикад. Так яснее?

— С чего ты взял?! — она тоже вспылила. — Ксанка была моей подругой с самого детства. Ты даже не догадываешься, что нас связывает! Я никогда на неё не подниму руку! И она на меня — тоже! Да, у нас много противоречий! Мы могли ругаться, а потом не общаться месяц, но всегда мирились. Пойми, она мне как сестра! Вообще, вся эта война колдунов с ангелами выеденного яйца не стоит!

— Из-за твоей «как сестры» Грег мою шею заново склеивал.

— Это из-за других бессмертных! Они её настроили против тебя.

— Так что им мешает настроить её против тебя ? — вкрадчиво прошипел я.

— Нет! — решительно ответила Таня. — Я верю Ксанке. А она верит мне!.. — уже тише девушка прошептала, — надеюсь, что верит.

Вздохнув, я приобнял её за плечи. Глупая-глупая девочка. Ничего не понимает. Как ей объяснить, что мир, в котором она жила, рухнул, развалился на части? Его не восстановить, не собрать по крупинкам. Даже если Татьяну и Роксану связывала крепкая дружба, это в прошлом. Появись Таня среди ангелов, те попытаются отнять её силу (спасибо Клоду, теперь это невозможно!). А если среди нас, в Круге, объявится Роксана…

Хоть бы объявилась!

Я непроизвольно растянул губы в плотоядной ухмылке…

Вот прямое доказательство, что мы ангелам не товарищи. Пусть попробуют с тамбовскими волками. Шансов побольше будет.

Пока я размышлял о тонкостях взаимоотношений бессмертных и колдунов, Танюшка заснула. Благо, не на моём плече. Женщины считают это романтичным. На самом же деле после такой вот «романтичной ночки» плечо отваливается два дня.

Стараясь не разбудить красавицу, я аккуратно выполз на кухню. Хотелось есть.

В холодильнике только полуфабрикаты на крайний случай. Конечно, последнее время Таня не готовит. Я приглашал её в кафе и ресторанчики. Что ж, крайний случай наступил.

Достав их морозилки пару блинчиков с печенью, я сунул их в микроволновку. Полезнее всё же на сковородке или колдовством. Но мне лень. Что-то последнее время я совсем ленюсь. Не дело… Вот завтра и исправлюсь!

Выждав положенные две минуты сорок секунд, я достал горячие блинчики и приступил к трапезе. Пусть говорят, что перекусы в два часа ночи вредны для здоровья; зато очень полезны для настроения. Дурные мысли как ветром сдуло. Или это результат совсем других действий? Я облизнулся от удовольствия. Будь рядом Таня, и услышь она мои мысли, я получил бы тычок под рёбра за пошлость. А что делать? Натура у неё такая.

Неожиданно я услышал сигнал своего мобильника. Вот свинство! Сейчас Таня проснётся. И кому приспичило звонить в полтретьего ночи?!

Благо, телефон остался в кармане моего пальто. Татьяна вряд ли его слышала.

— Чего надо? — рявкнул я в трубку, даже не удосужившись глянуть, кто звонит. И пожалел об этом.

— Мальчик мой, не дело так рычать на учителя, — голос Клода был суховат и чуть резок. — Прости, если разбудил.

Извинялся он только ради приличия. Никакого сожаления в голосе. Оно и понятно.

Обругав себя, я ответил:

— Прости, учитель. Я не посмотрел, что это ты… Что-то случилось?

— Кое-что, — ответил француз. — К пяти часам жду вас с Таней у здания театра. Не опаздывайте.

Прежде, чем я успел что-либо ответить, Клод отключился.

К пяти часам? То есть, к пяти утра??? Вот это распоряжение! Я сунул мобильник обратно в карман пальто. Клод велел прибыть самим. Об инструментах он и словом не обмолвился. Значит, никаких ритуальных действий не предвидится. Но время для светской беседы какое-то неподходящее. Впрочем, если бы Клод хотел нас увидеть вечером, он бы так и сказал «к семнадцати часам». И почему у театра?

Любит наш глава ставить членов Круга в тупик.

Ничего не поделаешь. Вернувшись на кухню, я сунул тарелку в раковину. Мыть лень, а завтра ещё не наступило.

Мы с Таней сидели в машине недалеко от главного входа в театр. Девушка сонно озиралась по сторонам, выискивая в темноте знакомые лица или машины. Я просто откинулся на сиденье, наблюдая за тем, как падают редкие снежинки. Их танец под светом фонаря на фасаде театра завораживал. И пусть я не люблю зиму, в снеге есть что-то такое… особое, колдовское.

Из всех приборов в машине я оставил включенным только климат-контроль. Холод не любили ни я, ни моя кошка.

На часах без пяти пять. Пора бы кому-то и объявиться. Хотя, Клод приходит всегда во время. Если сказал, в пять, то ни минутой раньше, ни минутой позже.

Зазвонил телефон:

— Слушаю, — ответил я, снова не посмотрев, кто это. Впрочем, в пять утра мне мало кто мог позвонить.

— Доброе утро, Дмитрий, — произнесла трубка голосом Грегора. — Приятно видеть, что мы тут не одни.

Видеть? Я огляделся. Сзади стоял «неприметный» тёмно-синий астон-мартин Грега. Даже в выборе машин англичанин оставался англичанином. Патриот доморощенный! И не жалко ему бить такого красавца по нашим российским дорогам?

— И тебе гуд монинг! — пробурчал я.

— Твой английский плоховат, — это он сейчас пошутил или констатировал факт?

— Тебе тоже звонил Клод? — перевёл я разговор на другую тему.

— Да. Он связался со мной и Мирой ночью.

— Вы вместе?

— Конечно. От Клода ничего не слышно?

— Нет. Остаётся только ждать.

Таня, внимательно прислушивающаяся к нашему разговору с Грегом, неожиданно дёрнула меня за рукав:

— Вот он! На углу, смотри!

— Вижу, — раздался ответ Грега. Не пойму, они так через меня общаются, что ли?

Сбросив разговор, я отключил климат-контроль и вышел из машины. За мной последовала Таня. Мы направились к одинокой фигуре Клода. Грег и Мира тоже двинулись вперёд.

На англичанине был накинут его неизменный серый плащ. Как целителю не холодно? Неужели колдует потихоньку? Мира — молодая женщина чуть выше среднего роста — напротив, закутана по самый нос. Тёплая куртка сверху перетекала в шарф. Светло-карие глаза смотрели с отчуждённым подозрением. Оборотн и ца держала целителя под локоть. Не иначе, грелась.

По сравнению с нами, даже с Грегом, Клод выглядел «заблудившимся в лете». На нём был только серый свитер, хорошо отглаженные брюки и осенние кожаные туфли.

— Доброго всем утра! — поприветствовал нас колдун. — Прошу за мной!