Диана Гамова - Шёпот бессмертных

— А ты его уже простила? — неожиданно осведомилась я. — Так обеспокоилась…

И, о чудо! Танькины щёки залились румянцем. Но глаза тут же ожгли злостью.

— Нет, — сквозь зубы процедила Таня. — Я его не простила… По крайней мере, не до конца. Ксан, это очень сложно описать. Понимаешь, я его разодрать когтями готова… Но…

— Но?… — протянула я.

— Но не могу. — Сокрушённо закончила подруга. — Не могу, и всё. Особенно после вчерашнего.

— Да? — я задумалась. Разве не вчера я пригрозила Диме за его безделье? — И что было?

— Когда мы вечером вернулись, я пошла к себе, помнишь? — Я утвердительно кивнула, хотя Таня даже не взглянула на меня, сосредоточенно теребя Димкин медальон. — Вся моя комната была усыпана тёмно-бордовыми лепестками роз. Представляешь? Я сначала ничего не поняла. А на кровати лежала записка. Вот, смотри.

Из кармана рыжего домашнего свитера Таня выудила порядком измятый листок. Я развернула его и прочла: «Прости меня, пожалуйста! Я только теперь понял, что потерял… С надеждой, Дмитрий».

Для первого шага совсем не дурно. Нельзя назвать Диму «молодцом», но и «бездельником» тоже обзывать не стоит. Ещё чуть-чуть, и моя помощь им не понадобится. Сами помирятся.

Только бы Таня поверила в его искренность.

— И что ты думаешь по этому поводу? — я передала листок обратно Тане.

— Не знаю, — вздохнула девушка. — Признаться, за мной впервые так ухаживают и вымаливают прощение…

— А он вымаливал??? — Я со всё возрастающим интересом заглянула в зелёные глаза подруги.

Та кивнула.

— Сегодня утром… Но, не буду вдаваться в подробности.

— И что ты ответила?

— Ничего, — Таня отвела взгляд, чуть отвернувшись от меня. — Я же говорю, не могу до конца простить его… Может, потом… когда всё это пройдёт…

Я всё пытаюсь их помирить. Интуиция говорит, что это правильно. Но, как же сложно! Оба они слишком упрямы. Только Дима переступил через свою гордость. А Таня? Сможет она переступить через обиду?..

— Ладно, — я протянула руку в требовательном жесте. — Давай его медальон. Будет нашим… хи-хи …«танком». Постараюсь сделать всё, как надо.

Таня превосходно скрыла свою радость. Только я слишком давно её знала, и весёлые огоньки в её глазах от меня не спрятались.

С медальонами я провозилась очень долго. Я думала, стоит мне сделать один, как я пойму принцип. Всё пойдёт, как по маслу. Нет, ошиблась. Индивидуальный подход нужен, оказывается, не только к колдунам, но и к их артефактам.

Под конец дня я была вымотана и выжата разом. Но передо мной на комоде лежали четыре зачарованных медальона. Были бы силы, возгордилась.

— Ничего себе!

Я и не слышала, как вошла Мира. Она, не стесняясь, схватила свой оберег и покрутила перед носом. Зачем-то принюхалась к артефакту и только потом повесила на шею. Тут же медальон замерцал синеватым цветом. Колдунья накрыла его рукой. Мерцание прекратилось.

— Роксана, — серьёзно и, как всегда, резко произнесла Мира, — с твоими талантами ты могла бы стать великолепной ведьмой! Но мне не жаль, что ты ангел!

— Я не ангел, я — бессмертная, — уже устала повторять одну и ту же фразу.

— Вот ей и оставайся, — заявила колдунья и, забрав оберег Грегора, быстро удалилась.

Потом появилась Таня. С детским восторгом она надела медальон.

— Ксана, ты — волшебница! А почему он мерцает?

— Ему нужно подтверждение, что ты — та, кого он должен охранять. Просто накрой рукой, — пояснила я, откидываясь в кресле. Глаза слипались.

— Ясно. — Подруга последовала моему совету, затем обняла меня. — О! Да ты совсем спишь! Не спать, Ксана! Не спать! Тебе ещё что-нибудь для Криспа надо придумать!

— У-у, — я протестующе наморщила лоб. Об этом я совсем забыла. Нет, завтра об этом подумаю. Сегодня уже нет никаких сил!

— Ладно-ладно! — Таня рывком выдернула меня из такого мягкого, уютного кресла. — Не спи тут. Спина разболится!

— Да, мамуля! — съязвила я, но спорить не стала.

Не успела я распрощаться с Таней, как дверь снова открылась. Без стука, без вопросов в моей комнате появился Дмитрий.

— О! — Я скрестила руки на груди. — Мои апартаменты популярнее, чем Ниагарский водопад и пирамиды в Гизе. Твой медальон на комоде. Можешь забирать.

Он, молча, прошёл мимо меня, взял оберег. Я думала, он также, молча, и выйдет. Но колдун обратился ко мне задумчивым тоном.

— Не знал, что ангелы так умеют, — видя мою удрученную гримасу, Димка тут же оскалился, — знаю-знаю. Ты — не ангел, а бессмертная. Без разницы.

Потерев начавший пульсировать от переутомления тупой болью висок, я опустила голову.

— Если это твоя благодарность, я её принимаю.

— Роксана, — интересно, он постоянно будет кривиться, произнося моё имя полностью? — Мы кое-что упускаем.

— Мы? — я удивлённо уставилась на него. Неужели он признал-таки себя в одной упряжке с нами?

— Мы, — кивнул ученик Клода. — Тут что-то не клеится. Почему Боргезов до сих пор вас не разделал под орех? Везеньем можно оправдаться один раз. И этот раз был у братьев Фрост.

— Думаешь, — тут же посерьёзнела я, — он действует не в полную силу?

— Уверен.

— На основании чего?

— Сама подумай, если можешь, конечно, — я не обратила внимания на такую заезженную провокацию, — сила Марка где-то на уровне между земным и небесным ангелом. Но тебя он решил убить моими руками. Круг подмять под себя обманом, а Клода он привлёк на свою сторону не иначе, как хитростью.

— Я и без тебя знаю, что Марк играет с нами.

— Знаешь, — не стал спорить колдун. — Но не понимаешь. — Он подошёл и постучал пальцем по моему лбу. — Разница ясна?

— Дима, я не дура.

— А ведёшь себя именно так. Ты очень беспечна. Даже меня послушала, но не услышала.

Я непонимающе посмотрела на него. Каменное чуть бледное лицо, отросшие растрёпанные светлые волосы и потемневшие зелёно-карие глаза. Да, я что-то упустила в его речи. Теперь я это поняла. Только что? Он говорил о Боргезове… Нет, не только. Дима размышлял о его силе… Точно.

Я прошептала одними губами:

— Сильнее земного ангела, но слабее небесного.

— Хм, — покивал колдун, — ты не совсем потеряна.

— Тогда почему небесные не вмешаются?

— Вот и я задавал себе точно такой же вопрос, — довольно прищурился Дмитрий. — Только ни одного небесного ангела у меня под рукой не оказалось.

С такими словами колдун развернулся на пятках и вышел из комнаты. Уже потом я услышала его слова:

— Спасибо за оберег! Прекрасная работа!

Я уже не слушала. Полностью обратила внимание на ту мысль, которую подкинул мне Дмитрий. И, правда, почему небесные не вмешаются? Вёрс говорил о каких-то запретах и табу, которые небесные никак не могли обойти в рамках земной жизни. Но что это за запреты? И знает ли об этом Боргезов? Что, если все его действия направлены не на меня, как он пытается убедить нас, а на небесных?