Гэв Торп - Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2

Он подошёл к костру Курта всего лишь минуту назад и грубо заявил, что рыцарь и лекарь должны следовать за ним. Немедленно.

Шатёр в центре лагеря окружал круг уставших, закутанных в меха коссаров, с рекурсивными роговыми луками за спинами. Их топоры были громадным рубящим оружием, слишком тяжёлым, чтобы большинство мужчин смогли его хотя бы поднять, не говоря уже о том, чтобы часами напролёт размахивать в бою. У многих виднелись наспех перевязанные раны, с которыми их стоило отправить в полевой лазарет, но мрачные усатые лица показывали Софье, что они скорее перережут себе горло, чем откажутся от своего долга.

За шёлковую ткань шатра цеплялся мерцающий иней, напоминая утренний туман в последний миг перед тем, как исчезнуть. Коссары кивнули Вроджику и оттянули толстые меха, открывая вход. Софья вздрогнула, когда изнутри подул холодный воздух вместе с резким запахом начавших гнить фруктов.

Внутри ожидала разношёрстная группа: облачённый в броню боярин, суровые коссары, стрельцы с почерневшими щеками, кривоногие уланы и обнажённые по пояс воины с изогнутыми кинжалами, вложенными в ножны в складки кожи плоских животов. Присутствовали и женщины, потому что Кислев был, прежде всего, землёй, где решающее слово оставалось за доблестью, и её всегда принимали во внимание. Среди собравшихся в центре шатра мужчин стояли, по крайней мере, три вооружённых воительницы очага.

Они все смотрели, как Вроджик вёл Софью, Курта и Рюрика, и она ощутила на себе бремя их последних надежд. Она ещё не понимала, что именно это за надежда, но интуиция подсказывала, как много теперь зависит от неё. Как и окружавшие шатёр коссары эти люди выглядели израненными и истощёнными после жестокого поражения.

— Зачем я здесь? — спросила она, когда Вроджик жестом велел ей подойти ближе.

— Ты — лекарь, так?

Софья кивнула.

— Тогда лечи.

— Лечить кого? Вам всем нужна помощь лекаря.

— Меня, — произнёс величественный женский голос из центра круга воинов. — Они хотят, чтобы ты вылечила меня.

Люди расступились, и Софья подошла ближе, её губы открылись от изумления, когда она увидела, кто говорил: надменная и величественная женщина с хрустальными чертами лица и алебастровой кожей, пронизанной ветвящимися чёрными венами. Волосы цвета убывающей луны покоились на её плечах, подобно сугробам тающего снега.

— Царица Катерина! — воскликнул Рюрик, едва не выронив книгу.

Ледяная Королева Кислева сидела на простом складном стуле, держа перед собой сверкающий меч из небьющегося льда. Остриё сапфирового клинка вонзилось в землю, и она опиралась руками на серебряную рукоять. Софья предположила, что только благодаря этому царица сохраняла вертикальное положение.

Лазурное платье Ледяной Королевы было порвано, но всё равно оставалось фантастическим очарованием изо льда и бархата, шёлка и мороза. Увешанное блестящим перламутром и сотканное из самой зимы, оно одновременно навевало мысли о мимолётной уязвимости и вечной силе.

— О, моя королева, — произнесла Софья, и слёзы потекли по её щекам. — Что они сделали с вами?

Стадо превратило в загон сожжённое человеческое поселение, которое пало в долгую ночь воющего безумия и пиршества. Дым всё ещё вился от почерневших брёвен зала атамана, когда Кхар-загор карабкался по внутреннему склону оборонительного рва и расколотым брёвнам внешнего палисада.

Кхар-загор не отводил взгляда от тёмной земли.

Он не любил смотреть вверх.

Небо Кислева было бескрайним и пустым. Он тосковал по тёмным навесам цепких ветвей, шелесту листьев на ветру и мраку диких заросших лощин. Здесь небеса сливались с широким горизонтом, где вдали бурьян полыхал в степных пожарах, а земля увядала под копытами детей богов.

Вверху кружили гарпии с кожистыми крыльями, жаждая обглодать кости, сложенные перед новым камнем стада. Охотничьи звери Четырёхрогого Унгрола вопили, забравшись на обвалившиеся руины и бросая кривые дротики в холодный воздух. Звери-падальщики были слишком высоко, чтобы обращать внимание на неприцельно пущенные дротики, но гарпии визгливо кричали от оскорблений животных. Кхар-загор проигнорировал их, огибая многочисленных фыркающих высоких горов с бычьими рогами, ставших вялыми после пиршества плоти.

Большие звери собрались в центре станицы вокруг резного менгира, который одноглазый гигант вырвал из утёсов Урзубья. Их окружали насыпи из черепов и костей мужчин, женщин и детей. Всех их обглодали дочиста и высосали костный мозг. На возвышавшемся и напоминавшем клык мегалите виднелись вырезанные древние человеческие письмена, но они почти полностью скрылись за размазанными фекалиями и нарисованными рунами силы.

Вокруг основания менгира свернулась чудовищная фигура, известная стаду под именем Гибельный Глаз. Он был в три раза выше самого большого минотавра, а его покрытая рубцами рун плоть представляла собой пёструю смесь изменчивых оттенков и магических тавро. Единственный волшебный глаз безумного гиганта был закрыт, рога вырывали канавы в земле, а напоминавшие канаты слюни текли в едкие лужи вокруг бычьей головы.

Кхар-загор нашёл Четырёхрогого Унгрола внутри уцелевшего каменного зернохранилища, где тот испражнялся в чашу алтаря домашних духов. Деревянные стропила сгорели, и запах жареных зёрен, смешавшись с экскрементами животных, превратился в пьянящий букет территориальности и ненависти.

— Где мясо? Где разрушительная стая? — требовательно спросил Четырёхрогий Унгрол одной из двух лохматых, увенчанных рогами голов. Вторая голова пускала слюни на плечо, жуя паршивые волосы, как гнилую жвачку.

— Мясо ушло. Стая мертва, — ответил Кхар-загор.

Четырёхрогий склонил голову набок, расщеплённые рога раздутого черепа ударились в спутанный мех близнеца. Вторая голова гневно заблеяла, но говорящая не обратила на неё внимания.

— Мертва? Как мертва?

— Люди. Быстрые всадники с кричащими крыльями убили стаю конными копьями.

Четырёхрогий быстро понял всю важность услышанного. Обе головы кивнули, и Кхар-загору показалось, что стянутые рога скорее были привязаны, чем выросли из плоти.

— Идём, — сказал Унгрол, размашистым шагом направляясь к залу атамана. — Мы расскажем Изгою о быстрых всадниках. Ты знаешь их запах?

Кхар-загор кивнул, держась позади Четырёхрогого. — Следовал за ними. Нашёл человеческое логово. Нашёл чемпионку, которая ведёт их.

Унгрол издал рёв горького смеха.

— Изгой будет доволен, если ты прав.

— Кхар-загор никогда не ошибается. Это она.

Унгор покачал головами вверх-вниз. — Лучше тебе не ошибаться. Изгой убьёт тебя, если ты ошибся.

Кхар-загор пожал плечами, когда слова выходили из его горла, слова, которые он в последний раз произносил, когда был человеком.