Гэв Торп - Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2

Конечно, Тулларис обожал её так же сильно, как и боялся — даже когда Хеллеброн выглядела, словно Мораи-Хег. Но сейчас, после обновления, госпожа выглядела как богиня. Пусть Морати сколько угодно провозглашает себя Гекарти. Для Туллариса Хеллеброн была воплощённой Атарти, госпожой желаний.

Она спускалась к нему по ступеням медленно и грациозно, а багровые капли падали с неё на отполированные камни и стекали в желобки так же, как это было каждую такую ночь за шесть тысячелетий…

Но Тулларис чувствовал, что больше не увидит такого вновь.

Хеллеброн остановилась перед ним на расстоянии вытянутой руки, глядя на него глазами, в которых смешались торжество и желание.

— Мой чемпион, — выдохнула она. — Нам предстоит разделить вместе вновь столько удовольствий.

— Да, моя госпожа, — ответил он, вдыхая запах её тела, смешавшийся с железным привкусом крови. — И первым из них будет убивать вместе с тобой, и смотреть, как ты слизываешь кровь с Первого Драйха.

Она рассмеялась, отчего по спине палача прошла дрожь.

— Ну конечно, любовь моя. Всё это и многое другое. Но сначала, — быстрее, чем мог уследить даже Тулларис, она протянула руку к его поясу и выхватила кинжал. В следующее мгновение он оказался прижат к его шее. — Что они тебе предложили, Тулларис? Что они предложили тебе за моё убийство?

— Моя госпожа?

Она надавила на ножи, и палач ощутил, как он пронзает кожу. По лезвию потекла кровь.

— Мы всегда были с тобой честными, Тулларис. При всех наших изъянах мы всегда были честными. Не изменяй этому.

— Они предложили мне культ, моя королева. И место при дворе Морати, правление Наггаротом.

Свирепо усмехнувшись, Хеллеброн поднесла кинжал ко рту и осторожно слизнула жидкость.

— И всё же я жива. Я была в твоих руках, и ты пощадил меня.

— Да.

— Почему?

Она посмотрела в его глаза и увидела в них самую страшную вещь в своей долгой жизни. Смятение.

— Я поступил так, как мне велела совесть, моя королева.

— Твоя… совесть? — она произнесла слово так, будто впервые услышала его. — Тулларис, ты меня поражаешь. Вот уже шесть тысячелетий ты верно служил мне, а я даже не догадывалась, что в тебе есть такая слабость.

— Слабость?

— Ты пощадил меня, хотя мог получить славу и влияние, о котором простые друкайи не могут даже мечтать. Это слабость. Это мерзко.

Она отвернулась.

— Моя госпожа…

— Она пыталась мне о чём-то рассказать, — Хеллеброн склонилась к отрубленной голове третей убийцы. — И я хочу знать что, — она подняла голову и неторопливо подошла к котлу, где опустила её в пузырящуюся кровь. Прошептав несколько заклинаний, она её вытащила.

И голова завопила.

Держа её за волосы, Хеллеброн отвесила голове крепкую пощёчину. Та закрутилась, на землю полетели зубы. Голова затихла, а глаза уставились на королеву ведьм.

— Что… что происходит? — простонала она. — Боль. Столько боли!

— И эта боль лишь малая часть того, что я могу заставить тебя ощутить, — сказала Хеллеброн. — Я могу вырвать твой дух из когтей Эрет Киал и принести тебе такие муки, которые ты даже не можешь представить. Расскажи мне, что же происходит, и возможно я тебя пощажу.

— Я… я предала Морати, — голова запнулась. — Я пришла предупредить тебя. Она видела грядущее и роль, которую ты сыграешь. Она хотела убить тебя прежде, чем ты сорвёшь её планы. Но если её планы не сорвать, то мы все обречены.

— Говори яснее, ничтожество, — зарычала королева ведьм.

— Приближается Рана Дандра. Надвигается погибель, и боги вновь идут по земле.

— Убитая мной на улице говорила то же самое, — заметил Тулларис.

— Несущий Ужас! — голова попыталась повернуться, взглянуть на него. Хеллеброн склонила её в ту сторону. Плоть на глазах слезала с черепа, касавшегося старым и потрескавшимся. — Ты тоже сыграешь роль, Герольд Кхаина. Ты приведёшь его в этот мир, хотя так и не увидишь его прихода. — Она помедлила. — Когда Клинок Тьмы будет разбит таящимся внутри него, ты падёшь перед желающим стать королём выскочкой, а Владыка Убийства воспрянет вновь.

— Я умру, служа Кхаину?

— Это неважно, — перебила его Хеллеброн. — Что ещё, колдунья?

— Король-Чародей сгорит и перестанет быть, а с ним не станет и друкайи. А ты, королева ведьм, больше не будешь Невестой Кхаина. Ты станешь наложницей Кхорна, — голова расхохоталась, и от этого движения последние клочья плоти оторвались и слезли с костей. Череп ещё щёлкнул челюстями, а затем завопившая от ярости Хеллеброн бросила его в котёл, где он и раскололся. Она повернулась к Тулларису.

— Глупости, — процедила она. — Безумная выдумка Морати.

Тулларис не ответил. Он помнил дракриту, убитую им на улице. В её глазах сверкал огонь фанатизма, пыл истинно верующей. Последние слова черепа кружили в его мыслях. Может ли Хеллеброн продаться Губительным Силам? Может ли её жажда убийства быть направленной на более мрачные цели? Он пытался отбросить эти мысли.

— "Рана Дандра", — сплюнула Хеллеброн. — Древняя легенда и ничего более. Пойдём, Тулларис, я засиделась здесь. Пора показать варварам истинное величие бога убийства.

Она повернулась к нему, и в её глазах мелькнуло то же пламя веры. Оно было знакомым и приятным, наполняющим Туллариса мощной смесью эмоций. Но под ним таилось нечто ещё. Нечто, чего он никогда не видел прежде. Казалось, что это было презрение, и оттого палачу лишь сильнее хотелось проявить себя, показать ей, что он не слаб. Он крепко сжал рукоять Первого Драйха и описал им восьмёрку.

— Да, моя королева, — зарычал Тулларис. — Давайте найдём вам одежду и оружие, а затем вернём наш город.

Орда извивалась по дороге к Наггаронду, багрово-чёрная змея погибели, приносящая ужас, разрушение и хаос везде, где проходила. Со своего наблюдательного пункта на вершине скалы, куда он забрался на лошади, Круат отлично видел, что происходит под ним. За двигавшейся армией оставался след осквернения самого высокого порядка, ибо даже в столь мрачном месте, как Холодная земля, разрушенных зданий, изломанных тел и крови было достаточно, чтобы жаждущие варвары пресытились ею до конца своих дней.

Тем не менее, они продолжали свой путь, и их цель и намерения были достаточно прозрачны. Но они были не единственными, кто стремился к средоточию власти друкаев. Одиночка по имени Круат мчался впереди армии мародёров, чтобы доставить предупреждение о том, что грядёт…самое малое, что он мог сделать. Он пришпорил лошадь ещё сильнее, полный решимости и отчаяния.

Его лошадь была прекрасным животным, одним из ярких примеров тёмных коней потерянного Нагарита, и он мог чувствовать, как мощные мышцы взыграли под её шкурой, когда помчался на юг. Круат безостановочно ехал в течение нескольких дней. Усталость росла, и он понятия не имел, сколько ещё времени он и лошадь смогли бы выдержать в таком темпе. Тем не менее, необходимость попасть домой и принести весть о надвигающейся буре, заставляла его поддерживать темп, и лошадь служила ему превосходно.