Гэв Торп - Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2

Мародёры из авангарда армии Хаоса уткнули лестницы в бесплодную землю. Давящиеся тела подхватили и толкнули их вперёд, быстро преодолевая расстояние до стены. Темнорукий поднял оружие, и в ответ стена ощетинилась настоящим лесом из копий и алебард. Между зубцами стены Круат видел, как грубый каркас из костей и скрученной древесины вырастает, нацеленный на участок стены, на котором он держал оборону. Круат покрепче упёр свой щит и слегка наклонился вперёд, приготовившись встретить врага. Лестница врезалась в край стены и изломанное, изуродованное тело на её вершине дёрнулось, с укоризной глядя из своих пустых окровавленных глазниц. Защитники башни Волрот были возвращены Наггароту в ужасном, изуродованном обличье. Мародёры прикрепили трупы на концы лестниц, и теперь они свисали через парапет, в дёргающейся, зловонной пародии на кукольный театр. Несколько копейщиков отпихнули лестницу от стены, но с каждым мгновением всё больше и больше их стучались о край, каждая со своим омерзительным трофеем, имеющим целью внушить ужас защитникам крепости.

Круат был полностью сосредоточен на атаке его участка стены, но отдавал себе отчёт, что где-то внизу, на отдалении от его битвы, ворота подвергаются чудовищному напору. В той борьбе будет задействовано множество воинов, и потери будут чудовищными. Но у него не было времени, чтобы более тщательно обдумать эту мысль.

Раздался резкий глухой стук и один из городских стреломётов открыл огонь по ближайшему гиганту, его стрелы с пением понеслись сквозь свинцовый воздух. Шестифутовая стрела вонзилась в гнилую плоть монстра, погрузившись в неё на несколько дюймов. Гигант споткнулся, но не упал, ревя от ярости и боли, пока ещё три гигантских лука, выпустив свои стрелы, не добили его. Неистовое чудовище отступило на шаг, ещё раз взревев от ярости, и, наконец, рухнуло, словно срубленное дерево, погребя под собой десятки своих меньших союзников. Варвары и иные существа начали карабкаться по лестницам, а гончие и звери попытались прорваться сквозь колдовской огонь рва. Вонь жжёной плоти наполнила воздух, когда многие из карабкавшихся по лестницам воинов сверзились в огонь. Круат не смог удержать дрожь, когда слышал безумный, маниакальный хохот сгоравших заживо.

Это был Темнорукий — тот, кто взял первую кровь врага на этом участке стены. Круат увидел, как вооружённый топором мародёр вскарабкался по лестнице и взмахнул своим оружием, но на этом его деяния в этой битве закончились. Капитан Чёрной Стражи широким взмахом нанёс глубокую, кровоточащую рану в груди варвара. Тот сверзился с лестницы, присоединившись к остальным, догоравшим во рве под стеной. В следующий миг красношкурый зверочеловек переметнулся через парапет, и Круат стал гораздо более сосредоточенным на собственном выживании, чтобы обращать внимание на дальнейшие действия Коурана Темнорукого.

Отражение казавшихся бесконечными волн атакующих, карабкавшихся по лестницам, стало без конца повторяющейся и механической работой. Порой чемпиону или особенно безумному воину удавалось оттеснить защитников на пару шагов, но тут же гибкие, смертоносные невесты Кхаина вступали в бой и разрезали наглеца на куски, прежде чем он смог бы ускользнуть.

Мерцающие молнии наложились на мерцание волшебства, когда колдуны начали замысловатую войну с заполонившими небеса Наггаронда стаями гарпий. Стрелы чёрного огня и обретшие плоть тени поражали существ, чьи поражённые тела дождём сыпались с небес на армаду Хаоса, но их было так много, что никакая магия ничего не смогла бы сделать. Круат вырвал свой клинок из татуированного тела очередного варвара и пинком сбросил тело со стены. Его перчатки были скользкими от крови, а щит был помят и иззубрен сотнями ударов топоров, клинков и дубин. Он отшатнулся, задыхаясь, и тут же ещё один воин выступил вперёд, закрыв образовавшуюся брешь. Над ним солнце быстро опускалось к горизонту. Он твёрдо бился на протяжении множества часов и его силы начали подходить к концу.

Рядом с ним ещё один варвар — на этот раз женщина, одетая в меха — покатилась вперёд, из её глотки фонтаном била кровь. Её кровь окатила забрало шлема Круата, на мгновение погрузив его мир в кровавый багрянец. Когда его зрение прояснилось, то он искренне пожалел об этом. Зрелища, которое поприветствовало его, было достаточно, чтобы поколебать ярость, горевшую в его душе.

Гибкая, закованная в багровую броню фигура, с раздвоенными копытами и ветвящимися рогами сошла с кипящих облаков. Каждым взмахов своих рук-крыльев она оставляла в воздухе рубцы, а в её руках были зубчатое копьё и отвратительный, нечестивый щит. Её горящий взор скользнул по стенам, бросая вызов любому и всем, кто осмелился бы бросить на неё взгляд.

Валькия Кровавая явилась.

— Эти создания под тобой, моя любовь, — раздался насмешливый голос из её щита. Оживлённое лицо Лоцефакса, некогда надменного князя демонов Слаанеш, нынче ставшего рабом супруги Кхорна, усмехнулось на её щите. Но Валькия не обращала на него никакого внимания. С течением веков у них сформировались своеобразные отношения, и Лоцефакс ощущал себя достаточно сильным, чтобы иметь вечное право критиковать каждое её решение. Он уже привлёк её внимание однажды, и больше с ним вряд ли могло произойти что-нибудь ещё более плохое.

— Почему ты тратишь время на игры с этими детьми, когда есть настоящие сражения, которые можно выиграть?

Он стал её своеобразным компаньоном. Валькия жила своим супругом, его желаниями: она приносила ему десятину крови и черепов, которые он так жаждал. Но кроме Кормака — чемпиона, который ходил у неё в фаворитах — никто больше не был с ней так долго. Лоцефакс знал её лучше, чем кто бы то ни было.

— Всё, с чем ты сталкивался, было ниже тебя, Лоцефакс, — ответила она. Она отвлеклась, слушая вполуха его болтовню. — Или мне так кажется, — она летела в одном темпе, сохраняя приблизительно одну и ту же скорость, в то время, как бурлящая масса воинов внизу рвала друг друга когтями в стремлении добраться до стен Наггаронда. Более медленные, более тяжеловесные и неуклюжие элементы орды, наконец, начали прибывать. Валькия смотрела с растущей гордостью и ожиданием, как бронированные укротители тычками и уговорами выстраивали линию извращённых пушек на оптимальных огневых позициях. Это были чудовищные создания: пасти обрамлённых медью стволов из скрученных, связанных душ, установленные на лафетах из черепов и слоновой кости.

Валькия сосредоточила всё своё внимание на демоне, вживлённом в её щит. Одно из изящных плеч поднялось, когда она пожала ими в равнодушии.

— Как ты помнишь, Лоцефакс, моему господину и учителю всё равно, откуда льётся кровь — лишь бы она лилась. Я обещаю тебе, что этот город сгорит во имя Его. Он станет пеплом. Он станет погребальным костром — памятником кровопролитию. И мы сделаем то же самое с другими. После этого.