Терри Пратчетт - Корона пастуха

Тиффани остановилась в дверях, постукивая ногой, и Роб отшатнулся.

- Ой, - застонал он, только не тупоти ножкой, госпожа.

Тиффани скрестила руки.

- Ой-ой, госпожа, тяжело быть под ковами, - заныл Роб, и Тиффани засмеялась.

Однако у Паслен возникли вопросы. Весь день она наблюдала за людьми, которые приезжали на ферму за лекарствами, советами, просто выговориться или, к сожалению, чтобы залечить раны.

- Почему ты им помогаешь? - спросила Паслен. - Они не из твоего клана, ты им ничего не должна.

- Но они люди - все они, - пояснила Тиффани. - Все люди помогают друг другу.

- Неужели все? - удивилась Паслен.

- К сожалению, нет, - призналась Тиффани. - Но большинство помогает, потому что, ну, просто потому что это тоже люди. У нас так заведено. А эльфы так не делают?

- Можно ли сказать, что я пытаюсь научиться? - спросила Паслен.

- А чему ты уже научилась? - улыбнулась Тиффани.

- Ты для них что-то вроде слуги, - фыркнула Паслен, наморщив тонкий нос.

- Может быть, - согласилась Тиффани, - но это неважно, потому что может случиться так, что однажды мне самой кто-то поможет в трудную минуту. Как аукнется, так и откликнется.

- Но вы деретесь друг с другом, - возразила Паслен.

- Да, но гораздо сильнее мы становимся, когда миримся.

- Ты сильная. Ты могла бы править миром.

- Правда? - Тиффани пожала плечами. - Зачем мне это? Я ведьма, мне нравится быть ведьмой и помогать людям. Каждого скверного человека уравновешивает хороший. Есть такая поговорка: все течет, все меняется. Это значит, что однажды ты окажешься на вершине мира, по крайней мере, на какое-то время. Но потом колесо судьбы повернется, и ты снова окажешься внизу, но это закон жизни, и с ним надо смириться.

Она посмотрела прямо в глаза Паслен, надеясь угадать, о чем она думает, но с тем же успехом можно было смотреть в стену. Глаза эльфийки были пусты.

- И я помню темноту и дождь, гром и молнию. И что тебе это дало, ты, эльф, найденный в канаве?

Паслен недоуменно посмотрела на Тиффани и проговорила:

- Твой путь... не подойдет эльфам. Каждый эльф - это вызов. Мы убиваем наших королев, каждая королева - соперник в битве за рой. - Она осеклась, так поразила ее внезапная мысль. - Но у вас ведь тоже есть королевы мудрости - вроде Бабули Болит, или Матушки Ветровоск, или тебя, Тиффани Болит, вы становитесь старше и мудрее и передаете свои знания дальше.

- Вы никогда не пребываете в расцвете, - сказала Тиффани. - Вы всегда увядаете. И на пчел вы не похожи, пчелы труженики, они приносят пользу, но умирают молодыми и никогда даже не задумываются о...

Тиффани поймала странный взгляд Эльфийки. Та, похоже, напряженно пыталась думать. У Паслен было лицо человека, который уже готов был принять новый мир, мир железа, неприветливый для волшебного народа, мир, который любил их в сказках, но не принимал в реальности, не давал им пути; она думала о мире, которого не знала прежде и с которым теперь уже почти готова была смириться.

Внутри нее шла борьба.

До Маграт, королевы Ланкра, быстро дошли известия о событиях в Овцепиках, о гибели лесорубов и потере магической древесины. Эльфы, подумала она. Конечно, один раз их уже победили, но это далось нелегкой ценой, и тогда Маграт приставила охрану - по крайней мере, Шона Ягга, - к кругу камней, известных как Плясуны, и убедилась, что в замке достаточно подков. Она знала, какие фокусы иногда выкидывает память, и что все давно позабыли настоящее значение слова "очарование", которое означало, в первую очередь, колдовские чары. Люди помнили, как прекрасно пели эльфы, но забыли, о чем.

Будучи не только королевой, но и ведьмой, Маграт знала, что с уходом Матушки Ветровоск равновесие в мире было нарушено, и как бы старательно ни работала Тиффани, чтобы заполнить пустоту, даже с помощью замечательного мальчика-на-побегушках, уровень Матушки Ветровоск оставался недосягаем. Она всегда удерживала завесу, это был ее конек.

И если теперь завеса ослабела... Маграт вздрогнула. Любой, кто встречался с эльфами, сказал бы, что слово "террор" более всего отвечает тому, что они творят. Эльфы, словно чума, разносились повсюду, разрушая, терзая и отравляя все, до чего могли добраться. Эльфам не было места в Ланкре.

В тот же вечер королева Маграт достала из гардероба любимую метлу и попробовала взлететь. Хотя она сама немного сомневалась в результате, метла плавно взмыла вверх. Маграт некоторое время кружила около замка, чтобы вспомнить навыки, после чего с удовольствием сказала себе, что ведьма всегда остается ведьмой.

Как примерная жена, которой она всегда старалась быть, она рассказала о своих намерениях мужу, и тот, к ее удивлению, одобрительно заметил:

- Возвращаешься к своей метле, дорогая? Я видел твое лицо, когда ты летала. Никто не удержит птицу в клетке.

- Я не чувствую себя птицей в клетке, - улыбнулась Маграт, - но теперь, когда Матушки не стало, думаю, моя помощь не будет лишней.

- Вот и отлично, - поддержал Веренс. - Мы все чувствуем, что что-то происходит, хотя, думаю, Тиффани Болит теперь займет место Матушки.

- Не похоже на то, - возразила Маграт. - Кажется, Тиффани всерьез собирается занять только свое собственное место. - Она вздохнула. - Но эльфы уже нагрянули, так что я собираюсь наведаться в домик Матушки Ветровоск - то есть, в дом Тиффани, - и предложить свои услуги.

При упоминании эльфов Веренс вздрогнул.

- Конечно, - поспешила добавить Маграт, - мне стоит стать достойным образцом для наших детей. Малышка Эсме растет так быстро, и надо ей показать, что быть королевой, это не только людям махать; ну, и мы ведь не хотим, чтобы она вдруг стала целовать лягушек? Мы отлично знаем, что из этого может получиться! [Большинство принцесс никогда не пытаются целовать жаб, что повергает адвоката Жабу в уныние уже много лет.]

Она двинулась к двери, но потом обернулась и бросила мужу погремушку.

- Я совершенно уверена, - сладко пропела она, - что в деле присмотра за детьми на тебя можно полностью положиться.

Веренс слабо улыбнулся.

Маграт сделала выражение лица, предназначенное только для ведьм. Он ведь иногда держит их вверх тормашками, подумала она. Веренс очень умный мужчина, но дай ему младенца - и он совершенно растеряется. Она улыбнулась. У него получится. В конце концов, она ведь попросила его помочь сменить подгузник, когда Милли отлучилась на кухню, и он, хоть и с недовольной миной, очень старался.

- Я хочу помочь, - заявила Маграт, едва ее метла опустилась позади того, что она, как и Тиффани, до сих пор считала домом Матушки Ветровоск. Новости донеслись до замка быстро, и Маграт прибыла менее чем через час после того, как Тиффани вернулась домой.

- Я ведь не только королева, но еще и неплохая ведьма, - напомнила Маграт. В ее глазах светилось жгучее желание побыть ведьмой еще немножко. - Эльфы здесь, Тиффани. Эльфы!