Александр Тув - Ходок VIIl

При виде взявшегося за меч хозяина кабинета, гость остался невозмутим, как судебный пристав перед сиротскими слезами. Ни один мускул не дрогнул на лице нежданного посетителя, добродушное выражение не покинуло его лица, но Легат был уверен, что Лорд все заметил, оценил, зафиксировал и сохранил в памяти.

Это было тем более досадно, что трусом Карл Мебус не был. Когда он зеленым юнцом участвовал в битве с артальским ковеном, и в его десятке не осталось ни одного дееспособного бойца – кого убили, кого ранили, Карл не спрятался, не убежал, а не побоялся сразиться один на один с некромантом. Это примерно, как выйти с гранатометом против танка, причем не в городских развалинах, где можно спрятаться и напасть из засады, а в чистом поле. Шансы, конечно, есть, если подобраться сзади, или сбоку, но…

И как ни мало их было у будущего Легата, он сумел выжить. И не проста выжить, а победить! С этого эпизода и началась его успешная карьера в Братстве Света, приведшая, в конце концов, на вожделенный пост в Бакаре. Так что, еще раз повторимся – трусом Карл Мебус не был, а хватание за меч было вызвано, в основном, неожиданностью появления посетителя, но кому от этого легче? Потеря лица была зафиксирована Лордом Атосом, а самое главное – им самим.

Однако, потерей лица дело не ограничилось. Было кое-что еще, не менее, если не более неприятное, а именно – взгляд северянина в тот момент, когда Легат схватился за оружие. Ну-у… может это и чисто субъективная, эмоциональная оценка, но Легату больше чем собственный конфуз с мечом, больше чем отсутствие братьев, не понравился взгляд, который кинул на него Лорд Атос, когда он взялся за клинок. Карл навсегда запомнил этот взгляд.

Так смотрит взрослый на карапуза, угрожающего ему игрушечным пистолетиком, или каким иным игрушечным оружием. Здесь только следует еще раз подчеркнуть, что оружие должно быть игрушечное. Окажись в руках малолетнего преступника настоящий ствол, да хотя бы та же «Оса», взгляд будет совершенно иной. Но, если оружие игрушечное, а взрослый хочет потрафить ребенку, то он принимает правила игры и делает вид, что напуган. Впрочем, дети отлично чувствуют фальшь, и обмануть маленького разбойника невозможно – он надувается и начинает капризничать от того, что его никто не боится.

Легат надуваться и капризничать не стал, но некий неприятный холодок в спине ощутил. Он прожил довольно долгую жизнь и еще никогда его с обнаженным клинком в руках не воспринимали, как мальчугана с деревянной саблей. Это обескураживало.

Несколько мгновений Мебус сверлил взглядом незваного гостя, прежде чем сумел опомниться, взять себя в руки и наоборот – меч из рук выпустить. Северянин был безоружен, или, по крайней мере, казался таковым, и хватаясь за меч, Карл проявил вполне объяснимую, но, ничем неоправданную, слабость.

Мозг Легата лихорадочно работал, анализирую сложившуюся ситуацию. Вопрос номер один – что с охраной? Уничтожена, или только нейтрализована? Допустим, уничтожена… – тогда он тоже не жилец. Таких свидетелей не оставляют. С другой стороны, если бы гратов Лорд собирался его убить, он бы это уже сделал. Скорость, с которой он расправился, или нейтрализовал – на что хотелось надеяться, охрану, впечатляла. Легат трезво оценивал свои силы, прекрасно понимая, что он сам, как боевая единица, явно уступает семерым молодым головорезам, несшим дежурство в приемной.

«Ну, что ж… раз я жив, то получается, что и люди живы… скорее всего» – подумал Карл и у него немного отлегло от сердца. Что ни говори, а к своим «мальчикам» он относился хорошо, любил их, по-своему.

Карл Мебус, достаточно быстро соображал – иначе бы и не стал Легатом, потому что дурака и тугодума обязательно съели бы конкуренты во время длинного пути к этой должности, поэтому он не стал упорствовать в заблуждениях и признался самому себе, что ошибся в первоначальной оценке ситуации, когда по запарке решил, что раз не видит своих людей, значит они убиты. Теперь же Карл Мебус пришел к однозначному выводу, что они просто нейтрализованы.

По всему выходило, что этот сын ехидны явился не по его душу, а по какому-то делу, и это было плохо. А плохо было потому, что как ни крути, но если не первый раунд, то «битву взглядов» он проиграл однозначно. Это было неприятно, но Легат никогда самообманом не занимался и, хотя и с явной неохотой, но был вынужден признать этот факт. Однако, если бы дело ограничивалось только потерей лица и холодком в спине, это было бы еще полбеды. Да что там пол! – одной десятой, если не одной сотой беды. Гораздо хуже было то, что вести себя в привычной манере – с позиции силы, в сложившихся условиях было невозможно. Так что, за каким бы гратом ни явился этот гратов Лорд, надо было искать дипломатические пути решения возникшей проблемы.

И тут Карл мысленно похвалил себя за то, что оперативно вернул меч обратно в корзинку. Как говорится – упавшее, но быстро поднятое, упавшим не считается. Так что, с некоторой долей натяжки, можно было считать, что он клинка вовсе даже и не обнажал, да и вообще – с самого начала был приверженцем конструктивного диалога, а не никому не нужной конфронтации.

– Я только поговорить и очень ненадолго, – Шэф обезоруживающе улыбнулся и поднял руки, демонстрируя миролюбие и чистоту помыслов. – Прошу простить, что врываюсь без предупреждения, но дело неотложное.

Командор неспешно преодолел расстояние от двери до стола и, не спрашивая разрешения, плюхнулся в гостевое кресло, после чего у Легата отлегло от сердца. Теперь он был уверен, что в случае чего успеет первым ударить мечом. Ну, что тут скажешь? Только одно – все мы живем в мире иллюзий. Иногда эти иллюзии безопасны, иногда нет. По мере возможности надо от них избавляться. Полезнее для здоровья.

– Собственно говоря, – начал командор, – ответ на свой вопрос я уже получил… – закончить предложение ему не дали. Дверь с грохотом распахнулась – похоже ее открывали с ноги, и в кабинет ворвалась… точнее говоря – ввалилась, дежурная смена во главе с Зигфридом.

Братья Света с обнаженными мечами выглядели весьма грозно, но от опытного взгляда их руководителя не укрылась какая-то их общая помятость и ломаность движений. Гримаски боли на их лицах однозначно свидетельствовали, что приперлись они на выручку своему Легату превозмогая боль. Можно сказать – проявили мужество! Да что там мужество, бери выше – совершили акт героизма!

Однако нападать братья не спешили. Что их останавливало было не до конца понятно. Может то, что Легат и Лорд мирно расположились в креслах и вели беседу, а не сражались не на жизнь, а на смерть, а может и что другое – непонятно. Но, факт остается фактом, вместо того, чтобы наброситься на пришельца, силой проникшего в особо охраняемое помещение, и представляющего собой реальную опасность для охраняемого лица, они выстроились вдоль стены и застыли с обнаженными мечами.