Александр Тув - Ходок VIIl

… наверно местные «Кресты»…

… или «Матросская Тишина»…

и ты бы уже валялся весь в дерьме с разбитой мордой, а так… – Брикус прищурился на левый глаз, хмыкнул и совершенно спокойно, будто бы и не было только что криков и угроз, закончил: – Можешь встать и спокойно уйти. Целым и невредимым. – После губернаторской отповеди в кабинете на несколько мгновений воцарилась тишина, которую нарушил Хролф:

– Ты отказываешься помочь клирику Братства Света!? – неприятным голосом уточнил он. При этом Эберард так сузил свои и без того узкие глазки, что превратил их фактически в смотровые щели.

– Да как ты можешь так говорить!? – в голосе Брикуса сквозила нешуточная обида. – Чтобы я отказал в такой небольшой просьбе такому важному пиру! Да никогда! – продолжил ломать комедию губернатор, не обращая внимания на желчное выражение, появившееся на лице Хролфа. Хотя… скорее всего, именно оно его и воодушевляло. От былой невозмутимости клирика не осталось и следа – растаяла, как грязный снег весной. – Дело видишь ли в том, – сменил тон Брикус на уже совершенно доверительный, – что все войска сейчас на маневрах, в полевом лагере. Сам понимаешь – надо поддерживать обороноспособность на надлежащем уровне… – Губернатор поднял палец, подчеркивая важность сказанного. Оба собеседника прекрасно знали, что это ложь. Но доказать клирик ничего не мог – в случае любой проверки, пусть даже из самой Имперской Канцелярии, на руках у Генерал-губернатора будут все необходимые бумаги, неоспоримо доказывающие, что войск в тот момент в Бакаре не было. Даже дежурная турма сбивала копыта на крутых горных склонах. И все это ради святого дела – поддержке боеспособности на надлежащем уровне! А кто против – тот шпион и иностранный наймит! – Другое дело, – сочувственно продолжил Генерал-губернатор, – если у тебя на руках есть черная метка. Тогда я немедленно отправлю фельдъегеря и солдаты будут. Как только доберутся до Бакара, конечно же…

– У меня нет метки…

… ну, слава Богу…

и ты прекрасно это знаешь, – бесцветным голосом объявил клирик. – Если бы она у меня была, мне не пришлось бы унижаться. Но, ты мне еще за это заплатишь, – все так же бесстрастно пообещал Эберард. – И до дружков твоих северных – Бездна их дом, я доберусь. Не сомневайся. – С этими словами Хролф поднялся с кресла и вознамерился покинуть кабинет градоначальника, но, не тут-то было.

– А ну сядь! – тихо приказал Генерал-губернатор и столько силы было в его голосе, что клирик безропотно повиновался. Он даже не сел, а как будто рухнул обратно в кресло, будто его подбили сзади под коленки. – Ты там что-то про моих северных дружков начал. Поясни.

– А то ты не знаешь! – желчно усмехнулся Эберард. От его былой сдержанности не осталось и следа – в глазах клирика горела ненависть. – Ты не знаешь, кто устроил бойню в «Империуме». Ты не понимаешь зачем этот сын греха, втиснулся передо мной, чтобы залить твои уши смердящей ложью, которой ты! – указательный палец Хролфа, как копье нацелился в грудь Генерал-губернатора, – с упоением внимал. Вместо того, чтобы исполнить свой долг по защите граждан Бакара, ты приблизил к себе их убийц! Вместо того, чтобы… – узнать в чем еще накосячил Генерал-губернатор, по мнению клирика Братства Света, Шефу не удалось. Брикус заткнул фонтан.

– Кстати, насчет служебного долга, – тихо и как-то даже флегматично поинтересовался он: – Напомни мне пожалуйста, чем согласно устава… – губернатор сделал паузу, – утвержденного Императором, – выделил он, – ограничивается деятельность Братства Света? – Ответом ему была тишина. Клирик молчал. – Не помнишь? – посочувствовал ему Брикус. – Ничего страшного – я тебе напомню. Я, конечно же, старый, – усмехнулся Брикус, – но на память пока не жалуюсь. Дословно я, конечно, тоже не помню. Так что, я своими словами, уж не обессудь. – Губернатор бросил на клирика внимательный взгляд, как бы пытаясь удостовериться, что тот не возражает против не вполне канонического изложения Устава Братства Света. И так как по перекошенной от злости физиономии Хролфа определить это не представлялось возможным, Брикус уточнил: – Надеюсь, ты не против? – Так и не дождавшись ответа, Генерал-губернатор заговорил: – Братство Света контролирует действия членов Гильдии Магов, а также всех других одаренных, не входящих в Гильдию Магов, буде таковые обнаружатся, на предмет использования запретной магии и препятствия осуществлению правосудия, в случае противозаконных действий членов Гильдии Магов, а также всех других одаренных, не входящих в Гильдию Магов, буде таковые обнаружатся, против бездарных. Кажется ничего не напутал? – снова попытался Генерал-губернатор привлечь клирика к диалогу, и снова же потерпел в этом начинании неудачу – Эберард молчал, как одно место, и Брикус был вынужден продолжить монолог: – Поэтому мне интересно, – он требовательно уставился на Хролфа, – ты обвиняешь моих северных дружков, – ухмыльнулся Генерал-губернатор, – в использовании запретной магии, или же в препятствии осуществлению правосудия?

– Я тебе уже говорил, – поднял на Брикуса пылающий взор Эберард. – Если не понял, могу повторить! У меня нет официальных оснований для ареста северян! Если бы были, – зло ощерился он, – на кой грат мне бы сдались твои солдаты!? Я бы заставил шевелиться этого ублюдка Мебуса!

… оба на!.. а в братстве-то высокие отношения!..

Но он такая же тупая, а может и трусливая задница, как и ты! – От гнева у клирика даже перехватило горло, но он все же удушливо не то чтобы выговорил, а задушено просипел: – Но ничего! – я найду на вас управу.

*****

«Так-так-так… – думал командор стремительно сбегая вниз по ступеням парадной лестницы, – надо что-то делать. А что тут сделаешь? – задал он сам себе вопрос, и, соответственно, сам себе на него и ответил: – Ничего не сделаешь. Клирик – фанатик. Его не запугаешь, с ним не договоришься, его не купишь, его можно только убить. А это плохо…» – расстроился главком.

Если кто-то решил, что причина расстройства была в том, что Шэфу было жаль губить такого прекрасного человека и гражданина, как Хролф Эберард, то этот «кто-то» сильно ошибался. Как говорится – отнюдь. Верховный главнокомандующий свернул бы ему шею безо всяких негативных эмоций и угрызений совести. Ничего личного – просто, так сложились обстоятельства.

Технически, никаких препятствий на этом пути не было. Главком убрал бы клирика посреди площади, кишащей народом, да так, что комар носа не подточил. Никто бы ничего и не заметил. Опыт был. Шел себе человек и вдруг! – упал. Солнечный удар, а может еще чего – организм штука тонкая, медицина не всесильна, а бакарский климат с его жарой и влажностью только для молодых хорош, когда кровь кипит, а на людей почтенных, да еще желчных, вроде клирика, действует не так благотворно, как хотелось бы.