Стивен Дональдсон - Презрение Лорда [ Проклятие Лорда, Проклятие лорда Фаула]

Старый Биринайр кричал на Высокого Лорда Тротхолла. Впервые Хатфрол, казалось, забыл о собственном грубоватом достоинстве. Приблизив к Тротхоллу морщинистое дрожащее лицо, он рявкнул, перекрывая шум реки:

— Ты не можешь! Риск!

Тротхолл отрицательно покачал головой.

—‘Ты не можешь вести! Позволь мне!

Тротхолл снова ответил молчаливым отказом.

— Конечно! — кричал Биринайр, пытаясь выразить всю свою решимость вопреки грохоту воды. — Ты не должен! Я могу! Я знаю дорогу! Разумеется. Разве только ты достаточно стар, чтобы узнать? Я знаю старые карты. Я не шучу — ты знаешь — если я выгляжу старым, и… — он на мгновение запнулся, — и бесполезным. Ты должен позволить мне!

Тротхолл попытался ответить ему без гнева:

— Времени мало! Нам нельзя медлить, Биринайр, старый дружище, я не могу возложить первую опасность похода на кого-либо другого. Это мое место!

— Глупец! — плюнул Биринайр, не заботясь о том, что его грубость уже граничит с наглостью. — Как ты будешь видеть?

— Видеть?

— Конечно! — Хатфрол дрожал от охватившего его сарказма. — Ты пойдешь впереди! Рискнуть всем! Освещать путь Огнем Лордов! Глупец! Друл увидит тебя раньше, чем ты доберешься до моста Варренов!

Тротхолл, наконец, понял.

— Ах, это правда!

Он обмяк, словно мысль об этом причинила ему боль.

— Твой огонь не такой яркий, как мой. Друл обязательно почувствует наше приближение, если я воспользуюсь посохом.

Рассерженный, он резко повернулся и скомандовал:

— Тьювор! Хатфрол Биринайр пойдет вперед! Он вместо меня будет освещать нам путь. Охраняй его, как следует, Тьювор! Не допусти, чтобы угрозы, предназначенные мне, заставляли страдать старого друга!

Биринайр подтянулся, обретя в ответственности прежнее величие. Загасив прут Лиллианрилл, он отдал его одному из воинов, чтобы тот связал его вместе с остальными прутьями. Затем, ударив по наконечнику своего посоха, он вызвал появление пламени. Резким движением он поднял его вверх и зашагал по дороге ко входу в Гору Грома.

Террель и Корик тотчас обогнали Хайербренда и заняли разведывательные позиции в 20 футах впереди его. Двое других Стражей Крови расположились сразу следом за ним; потом шли Тротхолл и Морэм вместе, потом еще двое Стражей Крови, сопровождаемые цепочкой, состоящей из Мейнфрола Лифе, Кавинанта и Биринайра. Следующими шагали Кваан и его йомен в шеренгу по три, и замыкали колонну два оставшихся Стража Крови. В таком порядке отряд двигался ко входу в катакомбы.

Кавинант бросил короткий взгляд вверх, пытаясь в последний раз увидеть Гиганта на Смотровой. Но он ничего не разглядел — Ущелье было слишком заполнено темнотой. А дорога требовала постоянного внимания. Он вошел в скалу под Гигантом, даже не помахав ему рукой на прощание.

Отряд удалялся от дневного света — от солнца, неба, открытого воздуха, травы и возможности отхода назад — и продолжал поход уже в глотке Горы Громы.

Кавинант входил в это сгущение ночи, словно в кошмар. Он не настроил себя на катакомбы, но облегчение, наступившее после спуска со Смотровой, временно обеспечило ему иммунитет от паники. Он не простился с Гигантом, он что-то забыл, но эти угрызения рассеивались чувством предвкушения, чувством, что сделка освободит его ото сна, оставив способность к выживанию.

Но небо над головой — открытое пространство, которое он вряд ли осознавал, — было отрезано, словно ударом топора, и на его месте теперь оказалась каменная громада горы, такая тяжелая, что могла расплющить одним своим видом. Кавинанту казалось, что ее масса гудит, словно молчаливые раскаты грома. Рев реки усиливался в глотке горы, словно боль сдавленного течения становилась сильнее, громче от еще более сильного сдавливания. Водяные брызги падали часто, как дождь; пламя Биринайра, ведущего отряд, было тусклым и слабым, почти задушенным влажным воздухом. И поверхность дороги была раздолбанной, усыпанной камнями и щебнем, с внезапными ямами и провалами. Кавинант напряг внимание, будто прислушиваясь к ноте чувства в тарабарщине всего, происходившего с ним, и под этой настороженностью он спрятал свою надежду на бегство.

Каким-то комплексом ощущений он чувствовал, что это — его единственная защита. Отряд выглядел трогательно слабым, беззащитным перед обитателями тьмы — Пещерниками и юр-вайлами. Спотыкаясь в ночи, освещаемой лишь одиноким огоньком Биринайра, он предвидел, что их скоро заметят. После этого о них доложат Друлу, и внутренние силы вайтварренов польются им навстречу, и армия будет отозвана назад. Какой шанс был у Гиганта в борьбе со многими тысячами Пещерников? И отряд будет сокрушен, словно горстка самонадеянных муравьев. И в это мгновение решимости или смерти наступит его собственное спасение или поражение. Другого выхода он не мог себе представить.

С такими мыслями он шел, словно прислушиваясь к шуму волны, несущейся вниз.

Пройдя некоторое расстояние, он осознал, что звук реки начал меняться. Дорога уходила внутрь почти горизонтально, но река падала в глубины скалы. Течение превращалось в водопад, бездонный отвесный поток, подобный прыжку в смерть. Шум реки постепенно утихал по мере того, как река рвалась все дальше и дальше от пропасти.

Теперь водяной пыли стало меньше, и она не так затемняла пламя Биринайра. Каменная стена, уже не такая мокрая, еще больше начала давить своим гранитом. Между стеной и пропастью дорога казалась единственным надежным местом для Кавинанта. Делая очередной тяжелый шаг, он чувствовал, как твердость выступа пронизывает его от ступней до основания позвоночника.

Пещера вокруг стала похожа на тоннель, если не считать пропасти слева. Чтобы не думать о ней, Кавинант сосредоточился на дороге и на пламени Хайебренда. Река беспомощно падала вниз, и ее рев стихал глубоко внизу, словно пальцы, скребущие по краю пропасти в последней попытке удержаться. Вскоре Кавинант начал различать шум движения отряда. Он повернулся, пытаясь увидеть вход в пещеру, но либо дорога сделала поворот, либо вход остался далеко позади; он не увидел ничего, кроме мрака, столь же непроницаемого, как тьма над головой.

Но через некоторое время Кавинант почувствовал, что клубящаяся темнота как-то неуловимо меняется. Какая-то перемена в воздухе ослабила полночь катакомб. Кавинант вглядывался вперед, пытаясь выяснить, в чем дело. Все молчали, как будто боялись, что стены имели способность слышать.

Однако вскоре Биринайр остановился. Кавинант, Лифе и Лорды быстро подошли к старому Хайербренду. С ним стоял Террель.

— Впереди мост Варренов, — сказал Страж Крови — Корик ходил на разведку. Там есть часовые.

Он говорил тихо, но после долгой тишины его голос звучал вызывающе громко.