Стивен Дональдсон - Презрение Лорда [ Проклятие Лорда, Проклятие лорда Фаула]

Впереди Пещерники уже почти добрались до конца оврага. Некоторые из них были так ослеплены страхом, что наткнулись на утес, остальные рассеялись в том или ином направлении по уступу, пытаясь найти дорогу к спасению.

Но в тылу отряда юр-вайлы образовали клин и снова устремились вниз. Отряд едва успевал сохранять расстояние, отделявшее его от клина.

Рев воспламененного воздуха становился все более сильным и свирепым. Сдвинутые с места энергией вершины валуны сорвались со скалы. Огненные Львы катились, как слюна, выплюнутая из сердца. А еще дальше, над оврагом, удалявшееся завывание их мощи, казалось, удваивалось и утраивалось с каждым новым рывком вниз. Порыв обжигающего воздуха несся впереди, словно герольд, возвещающий о приближении огня и вулканического голода. Грейвин Френдор сотрясалась до самих корней.

Идти по оврагу стало немного легче, когда отряд приблизился к его нижней оконечности, и Кавинант нашел в себе силы идти самостоятельно.

Побуждаемый поврежденным зрением и перегруженным слухом, приходя постепенно в ярость, он вырвался из рук Стражей Крови. Двигаясь на негнущихся ногах, словно кукла, он влился в спотыкающуюся шеренгу направлявшихся к утесу.

Остальные члены отряда повернули вдоль утеса. Но он пошел прямо к пропасти. Когда он дошел до нее, его ноги едва нашли в себе силы остановиться. Шатаясь от слабости, он заглянул в бездну. Она падала отвесно на две тысячи футов, а утес был по меньшей мере в пол-лье шириной.

Спасение невозможно. Львы настигнут отряд прежде, чем он доберется до какого-нибудь спуска с утеса — намного раньше.

Люди окликали его, тщетно предупреждая, он едва слышал их сквозь рев воздуха. Он не обращал внимания. Это бегство был не тем, чего он хотел. И он не боялся падения; он не видел дна, чтобы бояться.

Ему надо было что-то делать. На мгновение он заколебался, собираясь с мужеством. Потом подумал, что кто-нибудь из Стражей Крови, вероятно, попытается спасти его. Он хотел выполнить свое намерение прежде, чем это могло случиться.

Ему нужен был ответ смерти. Стащив кольцо, он твердо зажал его в исковерканной руке и размахнулся, чтобы бросить с утеса.

Пока он заносил руку назад, его глаза следили за кольцом, и он внезапно остановился, пораженный ударом стыда. Металл был чист. Он по-прежнему видел два кольца, но оба были абсолютно одноцветными; пятна исчезли с них.

Повернувшись спиной к бездне, он посмотрел в овраг, ища Друла.

Он услышал, как Морэм крикнул:

— Баннор! Это его право!

Страж Крови мчался к нему. По команде Морэма Баннор резко остановился в десяти ярдах от Кавинанта, несмотря на свою Клятву. В следующий миг, отвергнув приказ, он снова прыгнул к Кавинанту.

Кавинант не мог сфокусировать зрение. Краем глаза он увидел Огненных Львов, несущихся к расщелине в верхней части оврага. Но остальное заслонил клин юр-вайлов. Он был всего лишь в трех шагах. Мастер учения уже занес для удара палаш.

Кавинант инстинктивно попытался двигаться. Но это получилось у него слишком медленно.

Он был как раз на пути у клина юр-вайлов, когда Баннор подлетел к нему, опрокинул его, а юр-вайлы с сумасшедшим торжествующим лаем, словно только что видели фантом, врезались в утес. Их вопли, когда они падали в пропасть, были все такими же свирепыми и ликующими.

Баннор помог Кавинанту встать и, поддерживая, подошел к отряду, но Кавинант вырвался и, спотыкаясь, прошел несколько шагов вверх по склону, напряженно осматривая овраг.

— Друл! Что случилось с Друлом?

Глаза его ничего не видели. Он остановился в нерешительности и яростно произнес:

— Я не вижу!

Морэм поспешил к нему, и Кавинант повторил вопрос, крикнув его прямо в лицо Лорду.

Морэм мягко ответил:

— Друл там, в расщелине. Сила, которой он не мог управлять, уничтожает его. Он уже не знает, что делает. Еще мгновение, и Огненные Львы проглотят его.

Кавинант попытался овладеть своим голосом и прошипел:

— Нет! Просто он — еще одна жертва. Все это Фаул спланировал заранее.

Несмотря на стиснутые зубы, его голос срывался.

Морэм успокаивающе прикоснулся к его лицу.

— Успокойся, Неверующий. Мы сделали все, что могли. Не надо проклинать себя.

Кавинант вдруг понял, что его ярость исчезла, превратилась в ничто. Он чувствовал себя разваливающимся на части и опустился на землю, словно кости не в состоянии были больше поддерживать его. Взгляд его был рассеянным, как паруса корабля-призрака. Не сознавая того, что делает, «он надел обручальное кольцо на палец.

Остальные члены отряда шли к нему. Оставив попытки бегства, они смотрели на приближающихся Львов. Полночные тучи затемняли всю гору, и сквозь мрак прыгающие огни сверкали и переливались, словно звери из солнечного пламени. Они спрыгнули со стен в овраг, и некоторые из них повернули вверх, к расщелине.

Лорд Морэм наконец стряхнул с себя оцепенение.

— Зови своих Ранихинов, — скомандовал он Баннору. — Стражи Крови могут спастись. Возьмите Посох и Вторую Заповедь. Зовите Ранихинов и спасайтесь.

Баннор долго смотрел в глаза Морэму, оценивая приказ Лорда. Затем последовал твердый отказ:

— Пойдет один из нас. Чтобы доставить Посох и Заповедь к Колыбели Лордов. Остальные останутся.

— Почему? Мы не можем бежать. Вы должны жить и служить Лордам» которым придется продолжать это войну.

— Возможно. — Баннор слегка пожал плечами. — Кто знает? Высокий Лорд Кевин отослал нас от себя, и мы повиновались. Еще раз мы этого не сделаем.

— Но эта смерть бесполезна! — крикнул Морэм.

— Все равно, — голос Баннора был бесстрастным, как металл. Потом он добавил: — Но ты можешь позвать Хайнерил. Сделай это, Лорд.

— Нет, — вздохнул Морэм с усталой улыбкой. — Я не могу. Как я могу оставить остальных умирать?

Кавинант слушал вполуха. Он чувствовал себя, словно брошенный, и блуждал среди обломков своих эмоций в поисках чего-то, стоящего спасения. Но часть его разума поняла. Положив два пальца правой руки в рот, он издал короткий пронзительный свист.

Весь отряд посмотрел на него. Кваан, казалось, подумал, что Кавинант лишился рассудка; в глазах Морэма отразилась внезапная догадка. Но Мейнфрол Лифе взметнула свой шнурок высоко в воздух и воскликнула:

— Ранихины! Грива Мира! Он зовет их!

— Как? — возразил Кваан. — Он же отверг их!

— Они ржали в его честь! — ответила она с торжествующей улыбкой. — Они придут!

Кавинант перестал слышать вообще. Что-то происходило с ним, и он с трудом встал на ноги, чтобы встретить это достойно. Намерения его ситуации менялись. Его затуманенному взору члены отряда представали все более твердыми и сплошными, словно превращались в камень. И сама гора становилась все более несокрушимой. Она казалась такой же незыблемой, как краеугольный камень мира. Он чувствовал, как покров упал с его восприятия; он увидел незатуманенную Гору Грома во всей ее непревзойденной силе. Он тускнел рядом с ней, его плоть становилась все тоньше и прозрачнее. Ветер, густой, как дым, дул сквозь него, замораживая кости. Горло его души сжалось в молчаливой боли.