Стивен Дональдсон - Презрение Лорда [ Проклятие Лорда, Проклятие лорда Фаула]

Этьеран встала рядом с ним. Кавинант не мог оторвать взгляда от трансформации, которую каким-то образом сделало возможным его кольцо, но Этьеран смотрела на весь танец.

То, что она увидела, заставило ее вцепиться ему в руку.

— Нет! Именем Семи, этого не должно быть!

Ее крик вывел Кавинанта из оцепенения; он перевел взгляд на чашу.

То, что он увидел, заставило его покачнуться, словно от удара в сердце.

С северо-восточного края чаши в золотистый свет вторгался клин тьмы, такой же непроницаемо-черный и не отражающий света, как само порождение ночи. Этот клин прокладывал себе узкий путь вниз, к танцовщикам, и сквозь песнь огней он нес в себе звук, похожий на призрак окровавленных ног, топчущих чистую правду. Упорно, безостановочно он пробирался внутрь, не нарушая формации круга. В течение нескольких мгновений острие тьмы добралось до танцовщиков и начало пробираться в их середину.

В ужасе Кавинант увидел, что танец не остановился и даже не замедлил своего движения. При первом прикосновении клина песнь духов исчезла из воздуха, словно с корнем выдранный цветок, не оставив после себя никакого звука, кроме шума, похожего на приближающееся убийство. Но танец не остановился. Огоньки продолжали вращаться, словно не замечая происходившего с ними, беззащитные и доверчивые. Следуя по кругу, они оказывались на дороге у черного клина и исчезали, словно падали в пропасть. Ни одного духа уже не появлялось из этой тьмы.

Проглатывая каждый соприкасающийся с ним огонек, черный клин все глубже вторгался в празднование.

— Они все погибнут! — простонала Этьеран. — Они не могут остановиться, не могут спастись бегством. Они должны исполнить танец до конца. Все погибнут — каждый дух, каждый яркий огонек Страны! Этого не должно быть! Помоги им, Кавинант, помоги им!

Но Кавинант не знал, как помочь. Он был парализован. Зрелище черного клина вызвало в нем такую тошноту, словно через пропасть онемения он наблюдал, как его пальцы пожирает сумасшедший. Его тошнило, он был взбешен и беспомощен, словно он слишком долго ждал случая защитить себя, и теперь у него не было рук, с помощью которых он мог бы это сделать. Нож Триока выскользнул из его онемевших пальцев и исчез в темноте.

Как?..

Несколько мгновений Этьеран яростно теребила его.

— Кавинант! Спаси их! — кричала она ему в лицо. Потом повернулась и бросилась вниз, в долину, наперерез черной напасти.

Духи!..

Ее движение разбило лед ужаса, сковавшего Кавинанта. Схватив посох Барадакаса, он нырнул под светящийся поток и помчался следом за Этьеран, все время пригибаясь, чтобы не загородить дорогу духам. Сумасшествие, казалось, придало ему скорости; он поймал Этьеран, когда та была уже на полпути к ступице. Отбросив ее назад, Кавинант рванулся к клину, подгоняемый подсознательным убеждением, что он должен добраться до центра раньше, чем это сделает тьма.

Этьеран бросилась следом за ним, крича:

— Берегись! Это юр-вайлы! Отродья Демонмглы!

Кавинант едва слышал ее. Все в нем было сейчас подчинено одному: во что бы то ни стало добраться первым до центра танца. Чтобы бежать быстрее, он немного выпрямился, отклоняя голову в сторону всякий раз, когда дух вспыхивал рядом с уровнем его глаз.

Сделав последний рывок, он ворвался в пустую середину колеса.

И остановился. Теперь он был достаточно близко, чтобы видеть, что клин состоял из длинных, плотно прижатых друг к другу фигур, настолько черных, что никакой свет не мог отразиться или заблестеть на их коже. По мере того, как беззащитные духи, вращаясь, оказывались рядом, нападающие проглатывали их.

Юр-вайлы приближались. Острием их клина служила одна фигура, по размерам превосходящая другие. Кавинант ясно различил ее очертания. Она была похожа на Вейнхим, только выше и гораздо отвратительнее: длинное туловище, короткие конечности одинаковой длины, заостренные уши, высоко поставленные на голове, безглазое лицо, большую часть которого занимали огромные ноздри.

Его щелеобразный рот распахивался, словно капкан, всякий раз, когда поблизости пролетал дух. Из чудовищных ноздрей струилась слизь, стекавшая по бокам головы. Когда Кавинант оказался с ним лицом к лицу, нос юр-вайла сморщился, словно он унюхал новое развлечение, и он издал какой-то хриплый лай, означавший, видимо, команду для всех остальных. Весь клин тотчас подался вперед.

Этьеран догнала Кавинанта и крикнула ему прямо в ухо:

— Твоя рука! Посмотри на свою руку!

Кавинант рывком поднял вверх левую руку. На его кольце все еще находился дух — сияя белым огнем и танцуя, словно в забытьи.

В следующее мгновение главный юр-вайл ворвался в середину танца и остановился. Нападавшие столпились, тесно прижавшись друг к другу плечами, позади своего вожака. Черные, безобразные и жестокие, они дружно пускали слюни и пожирали беззащитных духов.

Кавинант содрогнулся, словно его сердце рассыпалось в прах. Но Этьеран яростно крикнула:

— Нет! Надо бить их сейчас!

Дрожа, Кавинант сделал шаг вперед. Он не имел представления о том, что должен сделать.

Первый юр-вайл немедленно взмахнул длинным ножом с горящим кроваво-красным лезвием, от которого исходила сногсшибательная сила. Кавинант и Этьеран невольно отступили назад.

Юр-вайл поднял руку, приготовившись к схватке.

Повинуясь внезапному импульсу, Кавинант сунул белого, горящего чистым пламенем духа прямо в морду юр-вайла. С рычанием, в котором слышалась боль, существо отпрыгнуло назад.

Внезапная интуиция овладела Кавинантом. Он быстро поднес конец своего посоха к горящему духу. Тотчас посох словно расцвел белым цветком яркого пламени, затмившего золото танца и бросившего вызов силе юр-вайлов. Их лидер снова отступил.

Но затем он вновь обрел прежнюю решимость. Прыгнув вперед, он сунул прямо в сердцевину белого пламени свой кроваво-красный клинок.

В центре танца столкнулись две силы. Клинок юр-вайла пылал подобно жаркой ненависти, а посох сиял так ослепительно, что Кавинант почти ничего не видел вокруг. Их столкновение вызвало фонтан искр, словно сам воздух загорелся в крови и грозных молниях.

Но юр-вайл был мастером своего дела. Его могущество заполнило чашу глубоким сыпучим звуком, похожим на треск огромного валуна под гигантским прессом. И огонь, зажженный Кавинантом, тотчас потух, словно затоптанный тяжелым каблуком.

Вырвавшаяся при этом сила швырнула его и Этьеран на землю. С торжествующим рычанием юр-вайлы приготовились к прыжку, который должен был стать последним для Этьеран и Кавинанта.

Кавинант увидел приближающийся красный клинок и съежился, ощутив на себе пелену смерти.

Но Этьеран успела вскочить на ноги с криком: