Танит Ли - Повелитель гроз. Анакир. Белая змея

Какой-то из его гвардейцев сбил степняка с ног. Тот повалился прямо под его колеса.

Придворные дамы Вал-Малы бестолково метались по ее покоям, собирая роскошные наряды и бесценные украшения.

Королева сидела в кресле, ломая руки от ярости и досады.

Амрек.

Ее снедала невыносимая ненависть к собственному сыну, сводила когтистая судорога ярости при воспоминании обо всем — как она носила его, мирясь с бесчисленными неудобствами и утраты красоты, ушедшей в угоду его нуждам, как она в муках и унижении рожала его, как развернула пеленки и увидела непоправимую насмешку Ашне’е.

Ей было все равно, что она окончательно растоптала его. Она никогда не видела в нем человека, это шло вразрез с ее удобством.

Сегодня, представляла она, он умрет, а после его смерти перед ней разверзнется пропасть. Трон могут занять сыновья других, младших королев, а на их головы вкупе с головами их матерей она обрушивала весь свой яд, всю свою злобу с того самого утра, когда она стала женой Редона. Она воображала, что они сделают с ней, как только тело Амрека ляжет в усыпальницу королей. Она уже ощущала на губах вкус яда, чувствовала удушающую бархатную подушку на своем лице. Этот город перестал быть ее домом. Она должна покинуть его, как сделала чернь.

Под стрельчатыми окнами расстилался плавящийся и изнемогающий от жары город. Казалось, что во всем мире не слышно ни звука, кроме гвалта, стоявшего вокруг нее в этой комнате.

Под аркой появилась закорианка Дафнат.

— Как вы и приказывали, во дворе вас ждет крытый экипаж, мадам, — доложила Дафнат. Ее тон, как обычно, был четким и невыразительным. Видеть, что эта женщина совершенно равнодушна, было для Вал-Малы каким-то тревожным утешением. Смятение и волнение, казалось, покинули ее, боясь, что она сочтет их неприемлемыми.

— Эти клуши! — сказала Вал-Мала. — Они не в состоянии сделать ничего путного. Что за куриные мозги! Скажи им, чтобы пошевеливались. Скажи, что каждая из них получит по великолепному драгоценному камню, если они поторопятся.

— Как прикажете, мадам. — Глаза Дафнат на миг скрестились с ее глазами. Вал-Мала увидела в них ненависть, которая когда-то забавляла ее и которая сейчас вонзилась ей в грудь как шип холодного металла. Меня окружают одни враги, подумала она, считая это не слишком справедливым.

Внезапно комнату наполнил запах гнили. Одна из слабонервных девушек взвизгнула. Вал-Мала обернулась. В проходе стоял белый калинке. Королева вздрогнула; он показался ей духом смерти.

— Уберите его от меня! — завопила она. — Почему его не заперли во дворе? Какая идиотка выпустила его?

Фрейлины опасливо приблизились. Он зарычал на них и подполз к ногам Вал-Малы, глядя на нее тусклыми побелевшими от старости глазами. Он потерся об нее, но она отпихнула его ногой.

Калинке снова зарычал — ни на кого, демонстрируя коричневые зубы, похожие на гнилые орехи. Он был слишком стар, чтобы защищать обрывки своего существования.

Гной струился по его облезлым щекам, точно слезы.

Степняки отказывались умирать.

Дорфарианцы проклинали беглый огонь и дымовую завесу, созданную их же собственными катапультами. Равнинные войска использовали дымку как прикрытие, нападая из-за нее на небольшие группки солдат, отрезанные от остальных, и ускользали обратно, когда дело было сделано.

— Они дерутся как тирры, эти ублюдки. Сколько у нас убитых? — спросил капитан у своих связных. Ответить ему никто не смог. Они перешагивали через желтоволосые тела, но каждый раз из-за деревьев каким-то образом появлялись все новые и новые враги, как будто на место мертвых по волшебству тут же вставали другие.

— Баналики приходят и надевают латы их мертвых!

В горящей рощице обнаружили вопящего дорфарианца.

Он хныкал что-то насчет того, что видел проходящее мимо нечто — полуженщину-полузмею. Перед битвой он изрядно хлебнул для храбрости, но тем не менее кто-то оглушил его ударом по голове, чтобы не сеял панику.

Откуда-то со склона трубы проревели сигнал к отступлению.

Закопченные чешуйчатолатые солдаты медленно выползли из-за деревьев. Закорианцы угрюмым строем появились следом за ними.

Военачальники Амрека сгрудились вокруг него.

— Повелитель Гроз, мы потеряли некоторое количество солдат. Противник, должно быть, понес тяжкий урон, но в таком котле трудно судить наверняка. Если мы заставим огонь распространиться, то сможем выкурить их на открытое место с другой стороны и возьмем их голыми руками.

— Давайте, — сказал Амрек. Его Гвардия сослужила ему отличную службу, на нем не было ни царапины. И все же, казалось, он пребывал в каком-то трансе.

Последняя катапульта обрушила на деревья заряд пламени.

Драконы пили вино, дожидаясь, когда огонь достаточно распространится.

Глядя в иссиня-черное небо, кто-то сказал:

— Что-то стервятников не видно. Очень странно.

— Наших там недостаточно, чтобы насытиться, а кости степняков встанут им поперек глотки, — отозвался его сосед.

Мальчишка, разливающий вино, вдруг замешкался, заглядевшись на что-то.

— Эй, копуша! Давай шевелись живее.

— Оно пошевелилось, — сказал мальчик.

— Что пошевелилось, недоумок?

— Вон там! Глядите… — мальчишка показал рукой, и сержант, глядя вниз, увидел рябь на поверхности алой жидкости, пробежавшую и замершую сама по себе. Он расхохотался.

— Да туда просто какой-нибудь жучок попал, парень. Давай, разливай. Какому-нибудь счастливчику достанется больше, чем он рассчитывал.

Яннул Ланнец выпрямился и вытащил свой клинок. Закорианец, не ушедший вместе со своими, рухнул в кусты.

Яннул огляделся по сторонам. Дым скрывал слабо видимые фигуры, двигающиеся в одну сторону. Похоже, драконов отозвали, чтобы поджарить противников прямо на своих позициях. Он развернулся и вместе с общей волной побежал между огнями, вынырнув на возвышенности, где дым был не таким густым. Позади потрескивали горящие деревья, за ними мелькали безупречные ряды висских войск, выстроившихся в ожидании.

Поле боя окутала тишина, хотя до него доносились еле слышные крики и радостные возгласы с дорфарианского конца долины и потрескивание горящих деревьев в садах.

— И что теперь? — сказал он своему соседу, утирая покрытое кровью и копотью лицо.

Тот обратил к нему пепельно-белое лицо.

— Теперь они все умрут, — сказал он.

У Яннула волосы на голове встали дыбом.

— Ты хочешь сказать, что это мы умрем — как только они закончат напиваться и веселиться и снова пойдут в атаку.

И в этот миг небо потемнело, как ночью.

Из висских подразделений армии Ральднора понеслись вопли и проклятия. Степняки стояли, точно незрячие изваяния.