Танит Ли - Повелитель гроз. Анакир. Белая змея

— Гребите! — прикрикнул он на них.

— Корабль горит! — завопил кто-то. Остальные подхватили его крик.

Он с грохотом опустил свой молот.

— Мне что, испробовать эту дубину на ваших головах? Давайте, по местам, ишь, распустили сопли!

Подчиняясь ему, они заняли свои места. Его тон и поведение сейчас почти в точности повторяли Джарла. Гребцы как один похватали свои весла.

Сверху донесся грохот, приглушенные крики, полыхнул огонь.

Он ускорил ритм. Это была скорость, которую использовали в бою, для тарана или для бегства. Он не оставлял им времени на панику.

Лишь инстинкт подсказал ему, когда они очутились в относительной безопасности. Сквозь люки океан казался залитым кровью и чернилами, но корабль перестал содрогаться. Он замедлил ритм, потом вообще прекратил стучать. Они повисли на своих веслах, точно кто-то одним махом погасил в них жизнь.

Он поднялся по трапу вверх, но люк никак не хотел открываться. Когда Ральднору все же удалось приоткрыть его, оказалось, что его придавило мертвым телом.

Палуба тоже была усеяна мертвецами. Мертвецами и трепещущим фиолетовым пеплом. Кое-где еще виднелись бессильные языки пламени; но выбравшиеся из укрытия люди уже боролись с ними. Парус пылал. Ветер кружил искры, точно стаи светлячков. В воздухе висел удушливый дым.

Вулкан остался позади, полускрытый во мраке, озаряемом белыми и красными зарницами. Время от времени по морю пробегал отдаленный рокот.

На многие мили вокруг на воде покачивались обгоревшие предметы. Они скинули туда же своих мертвецов. На этот раз никаких молитв не было.

В заштопанных парусах пел ветер.

— Мы больше не держим курс, — сказал Элон. — Наши инструменты испорчены. Звезды указывают, что мы далеко от Элисаара, но их очертания очень странные, и доверять им совершенно нельзя. Таллат говорит, что по его мнению пыль от огненной горы искажает размер и очертания всего в небе. Кто может в этом усомниться? Прошлой ночью луна была огромной и цвета синей сливы. Нет, мы не можем определять путь по звездам.

— Нужно вернуться назад, — рявкнул Джарл, сидевший напротив него за столом Дроклера.

— И снова пройти через Огненные врата? Буря и горящая гора унесли половину нашей команды, и еще десять гребцов. Они поднимут бунт, если я прикажу им снова пойти на такой риск.

— Ты слишком мягкий и безвольный, Элон. Они поднимут бунт потому, что знают, что ты спустишь им это с рук. Уступи свое место мне. Вот увидишь, я все улажу.

— Вообще-то, это ты уступил свое собственное место вулкану, — заметил Ральднор.

Джарл вихрем обернулся к нему.

— Почему эта сухопутная крыса сидит с нами на совете?

— Потому, Джарл, что он уже дважды доказал, что командует гребцами лучше тебя, — парировал Элон.

— Где ты был, Джарл, когда мы уходили от огня? — выкрикнул Таллат, младший из двух офицеров.

— У меня были дела внизу.

— Ну да, спасение твоей никчемной, вонючей и грязной шкуры!

Элон заколотил по столу, чтобы унять пререкающихся.

— Ветер несет нас на юго-восток, — сказал он серьезно и хладнокровно. — Дозорные видели стаи птиц, что должно означать какую-то сушу поблизости.

— В этих морях нет суши.

— Возможно, какой-нибудь островок, слишком маленький, чтобы наносить его на карту. Тем не менее, возможно, нам удастся найти там пресную воду и пищу. Да и люди отдохнут немного. Потом решим, что нам делать с нашим кораблем и нами.

Каждый вечер на закате они делали зарубку на притолоке двери, ведущей в башню. Море было невероятно, жгуче синим; время от времени на поверхности воды мелькали островки синего огня. Днем небеса принимали невообразимые цвета; по ночам люди делали суеверные знаки, отгоняющие зло, глядя на аметистовую луну и ядовито-желтые звезды.

Скудость пищи, которую после шторма выдавали строго ограниченно, уже начала сказываться на них. Обедов за столом Дроклера больше не было — лишь тушеная рыба и сухие галеты, одинаковые для всех.

Обожженные люди лежали на палубе под навесом, издавая стоны, бормоча, плача, умоляя дать им воды. Тусклоглазые женщины, как умели, ухаживали за ними. В серой предрассветной дымке на пятый после извержения день Ральднор очнулся от мертвецкого сна и, выйдя на палубу, обратил внимание на странную, зловещую тишину. Не было слышно ни вскрика, даже ни шепота.

Яннул, вышедший вслед за ним, остановился и сказал:

— Они что, все умерли?

— Ну да, — раздался насмешливый, почти веселый мужской голос. — Понадобилось лишь совсем немного помочь им.

Из-под навеса вышел Джарл, поигрывая своим ножом, с которого капала кровь. Вслед за ним выскользнула еще пара матросов, постаравшись сделать это как можно более незаметно.

— Ты прикончил их, — ахнул Яннул. Его рука потянулась к его собственному ножу, потом бесполезно упала.

— Они только зря проедали нашу еду, — выпалил один из дружков Джарла. — Все равно завтра подохли бы. А не завтра, так послезавтра. Лучше уж сразу.

— Заткнись, — рявкнул Джарл. — Мы что, еще оправдываться должны перед этой сухопутной крысой?

Он прошел мимо, и его приспешники прошмыгнули следом.

Рассвет уже тронул море своей кистью.

Яннул злобно выругался.

— Ты что, откажешься от лишней доли еды? — мягко сказал Ральднор, глядя на ободок солнца, поднимавшегося из воды. — Как и сказал дружок Джарла, они все равно умерли бы, и в мучениях. А теперь они ничего не чувствуют, а мы сможем поесть.

Яннул обернулся к нему, но в свете зари новое удивление перекрыло старое.

— Ральднор, — сказал он. — Твои волосы… они… белые.

Ральднор не взглянул на него. Его глаза и лицо были совершенно пусты.

— Морская соль, — сказал он спокойно. — Она обесцвечивает лучшую краску. Я с Равнин, Яннул.

Яннул снова негромко выругался.

— Я думал в Абиссе… я удивлялся… Но, Ральднор, все это время в Корамвисе ты осмеливался обманывать Амрека?

— Ирония, достойная попасть в анналы старых мифов, которые я когда-то читал. Да, я был самым близким военачальником Амрека. Я был его правой рукой. Я чуть не переспал с его матерью и отнял у него невесту. Я потерял свое положение из-за собственной опрометчивости, а не из-за моей расы. Никто не знал о моем происхождении. Я был дорфарианцем, и все мои преступления были преступлениями дорфарианца. Я — брат Амрека.

— Его брат..?

— Сын Редона. Не от Вал-Малы, как ты можешь догадаться. Меня выносила Ашне’е, ведьма с янтарными волосами. Я появился из того же лона, что убило моего отца. — Слова неудержимо лились из него, но он не чувствовал ни облегчения, ни боли. На горизонте темные облака сливались с морем, скрывая невысокий еще солнечный диск.

— Значит, по закону Дорфара, ты его король, — сказал Яннул. В его голосе не было ни сомнения, ни вопроса. И ситуация, и странное, ничего не выражающее лицо рассказчика были очень убедительными. Кроме того, Яннул всегда чувствовал атмосферу загадочности, окружавшую человека, которого он называл своим другом.