Джен Коруна - Год багульника. Летняя луна

— Где?

— Здесь недалеко есть симпатичный ручеек — можем посмотреть на него.

— Ну, идем смотреть на ручеек, любительница ночных прогулок, — улыбаясь, проговорил хэур и поднялся с земли.

Моав встала вслед за ним и, поднявшись на цыпочки, прильнула к его губам долгим поцелуем. Вскоре оба скрылись в ночной темноте.

Примерно через час Сигарт с наслаждением повалился на меховое ложе. Так крепко он давно не спал. Ему снились странные, ни на что не похожие сны — они были полны света, музыки, чего-то легкого и радостного. А запах, какой там был запах! Сам воздух был наполнен густым, пьянящим ароматом цветов. Казалось, будто все растения в мире решили распуститься одновременно.

Очарованный дивными снами, хэур проснулся позже обычного. Моав рядом не было, зато Ифли уже вернулся. Он сидел у вчерашнего костра и мастерил из шишек фигурки — надевал их боком на палочки и разыгрывал между ними сцены, словно они были живыми существами. В любое другое время эта картина наверняка бы вызвала у хэура раздражение, но сейчас у него было такое замечательное настроение, что было даже любопытно наблюдать за действиями сильфа. Вдоволь насмотревшись, он лениво сел и потянулся. Ифли отвлекся от своей драмы.

— Доброе утро, Колючка! — крикнул он, сделав в воздухе приветственный жест рукой.

— Доброе. Что нового?

— Да ничего особенного. Вот только двое влюбленных поссорились и никак не могут помириться.

Он указал на двух чудиков с головами-шишками.

— И чего же это они поссорились?

— Он обвиняет ее в том, что она слишком доверчивая.

— Да уж, серьезное обвинение, — кивнул Сигарт и прыжком поднялся с земли. — А, кстати, почему такая тишина? Что, все еще дрыхнут?

Он оглянулся по сторонам, остановил взгляд на небольшом камне, за которым вчера лег спать Рогдвэн.

— Эй, круглоухий, подъем!

Ответа не последовало. Сигарт ленивой походкой двинулся к камню.

— Ты что, оглох? — крикнул он и тут же застыл на месте — у подножья валуна никого не было, лишь обрывки веревки валялись на земле.

В следующий миг лагерь огласился гневным ревом, заставившим Ифли выронить из рук своих шишечных подопечных. Хэур вихрем подскочил к костру, схватил худощавого сильфа за ворот.

— Это ты! Это все ты! Скотина! Тварь зеленая!

Сильф стал отчаянно извиваться, шипя и фыркая, точно рассерженная кошка. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы из-за скал не появилась Моав.

— Оставь его! — крикнула она громким, но в то же время спокойным голосом. — Он ни в чем не виноват — это я отпустила Рогдвэна!

Сигарт так и выронил сильфа из рук. Шатаясь, с перекошенным от гнева лицом, он подошел к эльфе.

— Что?! Что ты сказала?

— Это я развязала его, пока ты спал, — невозмутимо ответила она.

Хэур в ярости набросился на нее.

— Как ты могла?! Ты же погубила нас всех! Он донесет о нас в форт! Да что я говорю — наверное, уже донес!

Моав не пыталась сопротивляться, ее синие, как сапфиры, глаза смотрели спокойно.

— Нет, он пообещал, что отправится домой в Лорган и что не станет докладывать ничего ни гарвам, ни кому иному.

— И ты поверила ему?!

— Да. Он же дал клятву.

Хэур хлопнул себя ладонью по лбу. Так вот откуда взялась эта внезапная любовь к ночным прогулкам! Будь он чуть менее уставшим, он бы наверняка услышал, как эльфа развязывала Рогдвэна — у рыси сон чуток… Светлые глаза хэура вспыхнули рыжим. Он тряхнул Моав за плечи.

— Твое благородство ослепило тебя!

— А тебя — твоя злоба!

— Если бы не она, мы бы давно были в гостях у гарвов!

— Я не верю, что Рогдвэн отдал бы нас в их руки, — не отступала Моав.

Сигарт замер и уставился на эльфу так, будто видел впервые.

— Иногда мне кажется, что мы зря не расстались еще перед воротами Имрана, — проговорил он и, не дожидаясь ответа, круто развернулся.

Весь последующий день Сигарт не разговаривал с эльфой. Ифли пытался разрядить напряженную обстановку рассказами и смешными ужимками, но хэур от этого только мрачнел. Его общение с Моав сводилось к редким брошенным фразам, касающимся привала или приготовления еды. Вечером он сразу после ужина улегся спать в гордом одиночестве под большим камнем. Несмотря на то что было тепло, он завернулся в накидку, тем самым демонстрируя, что в эту ночь ее хватит лишь для одного.

Через некоторое время к нему подошла Моав. Нежное личико эльфы выглядело грустным, глаза блестели, будто она недавно плакала. Она тихо обошла лежащего хэура и осторожно легла рядом с ним прямо на сырую землю. Несколько минут они лежали неподвижно, Сигарт — завернувшись в жилет, Моав — приткнувшись к его боку. Наконец, край подстилки отогнулся, впуская эльфу внутрь. Она тут же юркнула к хэуру и спрятала голову у него на груди. Некоторое время оба молчали. Эльфа заговорила первой.

— Ты все еще сердишься на меня из-за Рогдвэна? — тихо спросила она.

— Я не знаю, — так же тихо ответил Сигарт. — Просто думаю, смог бы я так поступить, как ты, и понимаю, что никогда не отпустил бы его.

— Но ведь он пообещал, что не причинит нам вреда!

— Ты очень, очень наивна, — сказал Сигарт. — Ты видишь во всех лишь хорошие черты, а плохих не замечаешь.

Она взглянула ему в глаза — от этого взгляда хэуру стало удивительно тепло и спокойно.

— И в тебе тоже? — прошептала она.

Хэур улыбнулся — впервые за этот день.

— И во мне тоже… Иногда я чувствую себя виноватым — мне кажется, что я обманываю тебя.

— Почему?

— Потому что ты заслуживаешь гораздо лучшей судьбы, чем скитаться с тем, кто даже не знает своих родителей. Ты ведь привыкла жить совсем иначе.

Моав ласково провела ладонью по его сухим серым волосам.

— Но ведь я сама так решила, значит, ты ни в чем не виноват.

— Ладно, давай лучше спать, нам надо как следует набраться сил, — устало сказал хэур. — Если верить твоему Рогдвэну, завтра мы доберемся до форта, и тогда начнется самое интересное.

Эльфа живо поднялась на локте.

— А если…

— Никаких если! — застонал Сигарт. — Спи давай! На сегодня довольно безумных идей.

Он обвил рукой тонкую спину Моав и, почти обездвижив, силой уложил ее рядом с собой.

— Ты не старшая веллара, ты — какой-то кошмар!

Он зарылся лицом в ее растрепавшиеся волосы.

— Маленький душистый кошмар…

Наутро все проснулись раньше обычного. Завтракали и собирались в сосредоточенной тишине, словно предчувствуя всю сложность того, что им предстояло сегодня свершить. Шли быстро и без разговоров, но продвигались гораздо медленнее, чем ожидали. Идти через каменный хаос было тяжело даже для Сигарта. Единственным, кто, похоже, не чувствовал усталости, был сильф. С легкостью бабочки он перепрыгивал с камня на камень и принимал на них живописные позы, поджидая, пока эльфа и хэур проберутся через валуны.