Александр Купреев - Маг. Школа жизни

Сильмэ глянула на меня, я вроде пока никаких негативных последствий не испытывал, согласился.

Вот и шли почти обратно. Сейчас конечно уже никуда не спешили, можно даже сказать что гуляли.

Наверно пройдя с пару километров я заметил, что ноги начинают слегка тянуть с каждым шагом все сильнее. Тут же сообщил эту новость девушкам.

Обе очень серьезно к этому отнеслись, и начали выискивать место для ночлега.

Куда я уже с трудом дополз, — все тело жутко ныло.

Следующие часы для меня были крайне неприятными, — ломало все. Но сыграло «мужское» воспитание, — закусил клок старой рубашки и сейчас тихонечко его перекусывал, стараясь при девушках сдерживаться. Несколько раз дочка предложила немножко полечить, оправдываясь, что сил осталось совсем мало… каждый раз «благородно» отказывался. В итоге, когда только вечерело, всё-таки потерял сознание.

Проснулся уже ночью, точнее, под утро — на горизонте что-то светлело, от тянущей боли и от того что замерзал. С удивлением обнаружил, что лежу на каких-то тряпках, обнимая и прижимая к себе теплую темную эльфийку. Со спины прижималась вторая спутница, но все равно я сейчас жутко мерз.

Все что могло болеть — болело, хотя, мне кажется не так как вечером, — всё-таки дочка попыталась меня подлечить, а может быть, время подошло.

Попробовал пошевелить ногой — тут же боль стала снова нестерпимой, скрипнул зубами — тряпка куда-то подевалась. Вот так и лежал дальше, боясь пошевелиться.

Первой проснулась светлая и слегка поворочавшись, исчезла. Ни шагов, ни шороха одежды я не слышал, но стало сразу зябко. Потом как-то провалился в полузабытье.

Меня никто не трогал, эльфийки изредка переговаривались, ничего не значащими фразами, кстати, вполне мирно. Похоже, вчерашнее если не сдружило непримиримых врагов, то как минимум дало возможность общаться без постоянных оскорблений.

Так они и общались, а я дремал, боясь лишний раз пошевелиться под их тихий разговор, пока не услышал знакомое «мертвый туман», встрепенулся и стал прислушиваться.

Похоже, местная уже несколько минут рассказывала о нем:

— …самый страшный враг на пустоши. Появляется всегда внезапно и проносится и исчезает. Можно месяцами не встретить, а может пройтись по одному месту пару раз в один день. Часто возникает в полное безветрие. Многие местные гады чувствуют его приближение и успевают исчезнуть.

Оставшееся живое погибает, причем и от животных, и от сильнейших магов остаются только кости — так, что считается, что магические щиты не помогают. Укрыться в земле, кстати тоже.

Поэтому единственное спасение — только бежать в сторону.

Иногда разные путники, убегая от преследователей, прятались в этих местах, и на следующий день находили только их кости. Оружие и одежда тоже приходила в такую негодность, что никакого интереса не представляла. Здесь все выстлано останками неудачников, редко кто проходит пустошь и остается живым. А уж таких, кто второй раз сюда пойдет — вообще единицы.

— Сколько уже идем, вроде ни разу не встречали… следов.

— Так вы и идете не там, где все обычно ходят.

— Ты здесь уже была… — скорее высказала вслух свои мысли темная, чем спросила.

— Да. Я шла спасать свою семью, наплевав на запрет. Мужа, сына. Они должны были возвращаться домой…. когда прошла неделя, а от них не было известий, я не выдержала и понеслась их искать. Их следы я нашла почти на границе. Они бежали от твоих сородичей, и… — надолго замолчала, снова все переживая.

— Я нашла только их кости. А из вещей только детский амулет, — снова надолго замолчала, — тогда я мечтала погибнуть рядом с их останками.

Я понял, что она плачет. Что делала Сильмэ, я не видел — они сидели у меня за спиной.

— Я тогда извела двоих из игрушек. Как-то бесцветно продолжила Нинэль. — и никто даже слова не сказал.

— В смысле? — Не поняла девочка.

Повисло долгое молчание. Наконец светлая снова заговорила. Но сейчас её голос был слегка взволнованный:

— А ты думаешь, зачем мы держим их в тюрьме?

— Наверно ваши мужчины… — смущено начала Сильмэ.

— Что? Занимаются с ними сексом?! — уже явно заводясь выдала светлая, — Да даже простое прикосновение к темным уже неприятно, а уж чтобы кто-то по своей воле… Нет, все банальнее. Когда кто-то из близких родственников погибает от ваших, есть возможность взять любую приглянувшуюся игрушку и вымещать на ней все, что душа подскажет.

В тот раз я их калечила не прерываясь два дня! Первая умерла от боли очень быстро, пришлось взять второго, но тут, не выдержал уже мой отец и избавил его от мучений, отрубив голову. — говорила она глухо и зло.

— И что? Почувствовала себя отомщенной? — голос дочери был спокойный, а интонация как у более взрослого.

Тишина повисла очень надолго.

Пока я ждал продолжения, заметил на себе какое-то движение — боли это не доставляло, и я подумал, что наверно Сильмэ решила осмотреть меня, но это оказался котенок.

Сначала он просто лазил по мне, а потом свалился, и я его осторожно словил негнущимися пальцами, аккуратно прижал и начал гладить. На удивление эти действия особой боли не причиняли.

Да и котенку явно нравились.

Зато его потеряла мамка и начала искать. До сих пор она никак его не назвала, поэтому негромко, наверно чтобы меня не разбудить, звала:

— Зверек, иди сюда, ты где?

Я глянул в морду жмурящегося и нежелающего откликаться комочка, и непроизвольно обозвал его «Мурзиком» как-то очень подходила к нему эта кличка.

— попытался крикнуть, что страшный зверь у меня, но из горла вылетел какой-то свистящий хрип.

Пока прокашливался, светлая подошла, увидела и со словами:

— Вот твое чудо, — потянулась к нему, чтобы взять и, по-видимому, отдать на кормежку «мамке».

Вот только котик поступил не так, как от него ожидали. Кажется, даже не меняя позы, махнул лапкой, и Нинэль с негромким возгласом отдернула руку.

На указательном пальце, набухая кровью, тянулись несколько глубоких ровных ран.

— Ты его нашла? — Еще не зная о случившемся спросила, подходя, девочка.

— Нашла, он у твоего отца. И он меня поцарапал, — как-то задумчиво ответила светлая, разглядывая свою покалеченную руку.

— Котенок, в смысле поцарапал, а не твой отец. — Добавила она, видимо пытаясь понять, что теперь делать.

— Как это? Удивилась девочка. Он же эльфов не должен…

— Я тоже так раньше думала. Он у вас не ядовитый?

— Ну не знаю, это у тебя нужно спрашивать, я здешних животных раньше не встречала, — парировала дочка.

— Я тоже не всех знаю, вашего так первый раз вижу!

В это время Сильмэ уже изучала раны у пострадавшей. Похоже, сама себя лечить та уже не могла, — силы не осталось, — их не хватало даже на затягивание царапин.