Александр Купреев - Маг. Школа жизни

Меня тащило вглубь, руки скользили, я задыхался и уже ни на что не рассчитывал.

В этот момент увидел Нинэль. Не знаю, как она успела так быстро спуститься, но я как утопающий хватается за соломинку, схватил протянутую руку.

Но она смогла только слегка вытянуть меня вверх, пол был скользкий, её обувь намокла и заскользила, а тут и моя другая рука, которой я ей помогал, соскользнула, и я как якорь потащил и её за собой в бездонные глубины.

Резко отпустил её, надеясь, что она сумеет без меня спастись, но она, наверно, ожидала этого, и тут же сама перехватила меня за запястье.

Я видел, как её ноги медленно скользят к краю, с ужасом понимал, что сейчас она тоже ухнет в воду, и вырваться отсюда нам обоим будет уже невозможно. Моя голова почти полностью ушла вниз, я уже давно барахтался, не закрывая глаз, и тут мой взгляд упал под то, что я считал площадкой. Увиденное меня так удивило, что я не только перестал дергаться, но даже на мгновение забыл, где нахожусь, а когда очнулся — решение было готово:

— Кинжал! Воткни в пол кинжал! Крикнул я, собрав почти все свои силы и наверно последний раз выныривая на поверхность. Даже не знаю, был ли при ней её новый клинок, или она его где-то оставила. Впрочем, я был не уверен, что она вообще услышала мой крик. — В тот же момент я хватанул ртом воды.

Почти не помню, как она вытаскивала меня. К своему стыду, я не очень то и помогал ей в этом, потом несла меня куда-то, непонимающего что происходит, и поэтому отбрыкивающегося и пытающегося идти самостоятельно…

Первое что увидел было голубое небо над головой, в перекрестии прицела, — в первый момент мне так показалось. Через мгновение вспомнил, все что случилось — оказывается, я лежу в зале с фонтаном. Рядом сидит Сильмэ, и касается моего лица кончиками пальцев. Она, похоже, поняла, что я очнулся, смутилась и попыталась убрать руку. Я поймал и погладил её руку, она схватилась за мою ладонь и прижала её к себе.

Вот и поговорили без слов, хотя так даже красноречивее…

Затем все-таки спросил:

— А что с Нинэль?

Сильмэ улыбнулась:

— Жива, и здорова, если ты про это. Она все мне рассказала, сейчас с другой стороны фонтана от тебя прячется…

…Пока все её вещи сохнут, — сделав театральную паузу, закончила она свою мысль.

Вроде и нахлебался когда тонул, но зачем-то потянулся к своей кружке, недалеко сиротливо стоящей.

Девушка поняла, и слегка удерживая, сообщила:

— Нинэль глянула в магическом, нельзя эту жидкость пить. Совсем нельзя. Даже касаться нежелательно. Хотя та, что внизу плещется, еще ничего, а эта… — и угрюмо замолчала.

— Она не рассказывала, что это за сооружение? — пару минут спустя, поинтересовался я у дочери.

— Она не знает. Скорее всего, какой-то храм, но явно не эльфийский, а какой-то другой… чужой.

Несколько веков назад, когда их роща только возникла, по записям в старых книгах, можно сделать вывод что пустошь уже к тому моменту существовала очень давно.

Но нигде, — ни в книгах, ни в воспоминаниях, ни в рассказах прошедших всю пустошь про подобное сооружение никто не вспоминал.

Хотя, это и не удивительно, мы же двигались не самой короткой дорогой.

Ради любопытства глянул на фонтан сам, действительно — из чаши выползало что-то черное, маслянистое, даже на вид неприятное.

Встал, немного пошатывало, но в общем состояние вполне терпимое, взял кружку, выплеснул содержимое в общую лужу. Идти к светлой пока не стал, сама потом появится.

Но случилось неожиданное, через минуту она сама, держа одежду в одной руке, а клинок в другой, отступала в сторону озера. Странность её поступка понял чуть позже — на неё просто наступал, рыча и скаля клыки наш котенок. Правда, как только она выскочила за пределы помещения, Мурзик понесся уже к нам. Сейчас он не скалился, но к моему удивлению, когда он приблизился, я увидел в его глазах такой ужас, что даже слегка удивился, — кто бы рассказал, ни за что не поверил бы, что на мордах животных так явно читаются эмоции.

Теперь он со всем ему присущим энтузиазмом гнал и нас с дочерью на улицу.

Когда мы все оказались на ступенях, что вели вниз, успокоился, и также избегая горячей жидкости сел напротив арки, в центре площадки и просто стал сторожить. Мы расположились не совсем удобно — сухого пространства здесь было немного, а лезть в эту отраву никто больше не хотел, и нам приходилось кучковаться. Нинэль, уже успевшая одеться, пропустила нас дальше, сама задержалась, и с обнаженным мечом, решительно направилась к одуревшему зверю. Такое поведение всеобщего любимца оказалось для всех слишком неожиданным.

Тот просто зашипел на неё, при этом даже не сдвинувшись и не изменив позы.

Не знаю, возможно в итоге она бы его и убила, Сильмэ ей не противоречила, — тоже была сильно напугана его действиями, если бы не случилось очень неожиданное событие, — из фонтана, — с нашего места его было немного видно, столб воды, бьющий вверх зафырчал, — обычная до этого вода на наших глазах превращалась в газировку, пузырьки лопались выпуская темный пар, который сначала начал растекаться по полу, при этом сгущаясь и плотнея, и через мгновение весь этаж был скрыт от нас темным, почти черным облаком. Небольшие клубы вываливались из арки стекали по лестнице при этом быстро развеиваясь, но остальная масса оставалась плотной и непрозрачной. Несколько минут ничего не происходило, а потом, он сгустился и как будто обретя цель устремился плотным облаком к другому выходу. Через минуту помещение с пирамидой и фонтаном совершено очистилось от пара, Мурзик показательно отвернулся от нас, гордо задрал хвост и очень величественно прошествовал внутрь здания исчезнув в сумраке.

Нинэль все это время стояла ошарашенная, как в самом начале подняла меч, так и замерла в этой позе. Когда пришла в себя, обернулась ко мне выдохнув: — это был «мертвый туман»… так близко!

Сильмэ, хоть ничего и не видела, и скорее всего и не чувствовала, сразу все поняла: — Получается Мурзик нас всех спас?! Уже второй раз… Как-то странно для недельного зверька.

Наверно с полчаса мы не заходили внутрь. А когда все-таки вошли, опасаясь всего вокруг, хотя все выглядело, как и прежде, схватив котенка, в этот раз он не прятался, а сидел, вылизываясь на сухом полу в квадрате, освещенном солнцем, сунул его в рюкзак, и мы все втроем, не сговариваясь двинули отсюда.

Находиться тут теперь было очень страшно. Вот только пленка на входе нас не выпустила. Она была мягкая и податливая, но прочная. Пропускала все что угодно, кроме нас. Мы махали мечами, надавливали руками, даже все втроем с разбега пытались её преодолеть — все бес толку. Мягкая, резиновая, непроницаемая стена.

Других выходов мы не нашли. Через час первой сдалась светлая. Сев на пол заявила, что ждет следующего тумана, другого способа покинуть этот храм не существует, поэтому и никто и не слышал про это место.