Александр Купреев - Маг. Школа жизни

Заночевали вдали от дороги, углубившись в заросшие луга. Разбили лагерь, устроились на ночь. Спал один, если не считать бегемота, тот набегавшись за землеройками, вернулся в этот раз намного раньше обычного и тут же задрых на мягкой подстилке. В этот раз я надрал приличный слой сена.

Все остальные улеглись в одиночку, хотя между новенькими и возникло что-то типа примирения, и они расположили свои половички почти рядом друг с другом.

Но больше, чем на поговорить, оно пока не распространялось.

Утро, завтрак и снова верхом, и если б не редкие занятия с дочкой магией, дорога оказалась бы вообще жутко скучной и однообразной.

К вечеру встретился одинокий постоялый двор, с покосившейся избой, и в нескольких местах проломленным, и наспех починенным загоном для скота.

Ни есть, ни ночевать в нем никто не захотел, поэтому спокойно уже почти проехали мимо, но сам хозяин, видя такое с нашей стороны, выскочил на дорогу:

Милостивые господа! Уже темнеет, а на протяжении конного перехода, другого жилья вы уже не встретите! Зато у меня чистые, без насекомых комната, горячая еда!

Да и лошади ваши притомились, и случись погоня, — тут он видно решив, что что-то не то брякнул, — в общем, почти даром, для вас все самое лучше!

Сильмэ явно потешалась над бедным трактирщиком, а я думал, случайная или хорошо отрепетированная у того вышла оговорка про погоню?

Хотя тут вроде вокруг поля и луга, а не лес, но кто знает местные обычаи. Но меня он заинтересовал.

К удивлению дочери, направил лошадь к крыльцу, соскочив и забросив поводья, направился за уже юркнувшим внутрь трактирщиком.

Как и ожидалось, в избе было две комнаты — спальня и едальня, разгороженные стеной с занавеской. Наверно когда-то трактир пользовался спросом, — об этом свидетельствовали лишние столы и лавки, составленные пирамидой в углу. Скорее всего, чтобы не мешались, а выкинуть на улицу было жалко.

Трактирщик расторопно затапливал плиту, находящуюся в этой же комнате, но отгороженную от зала тонкой стенкой.

— Эй, уважаемый! — позвал я, не трудитесь, не думаю что с дровами у вас тут раздолье. Есть, мы не собираемся, да и останавливаться тоже, этим оборвав всякое почтение к себе.

Тот выкатился с уже натуральным, обижено-разочарованным лицом, понимая, что его попытка не привела к успеху:

— Что нужно уважаемому господину? — в процессе лицо обратно приняло подобострастное выражение. Все-таки надежда с меня поживиться его совсем не оставила.

— Информация, — и выложил на прилавок монету, прижав её пальцем.

Тут он весь практически просто расплылся от довольства, тут же взяв себя в руки, нагнал на себя вид полного внимания.

— От кого мне по твоему мнению придется убегать, если я всё-таки поеду дальше?

— Так бандиты же, озорничают! Как отряд посерьезнее, так пропускают, а одиноких путников… Так могут и заобидеть…

И что, только по ночам? Днем, говоришь, не трогают?

— Да нет, что Вы. Обнаглели совсем, даже днем бывает, нападают, только уйти от них теперь много сложнее. До этого пешие бегали, а как у них кони справные появились, так просто спасу не стало… Вот я и говорю, не сами, так лошади ваши пусть отдохнут, на всякий случай…

Ночевать мне не хотелось, кто его знает, может быть он сам связан с грабителями, и неизвестно где мы себя будем чувствовать в большей безопасности, на открытом лугу, или в этих стенах.

Придвинул деньгу к мужику и, отпустив её, направился к выходу.

Ни благодарности, ни плохих слов не услышал, вскочил на коня, и мы двинулись дальше, несмотря на высказанные нам предостережения.

Но ни ночью, ни на следующий день никого похожего не встретили, к обеду начали попадаться заросли кустов, а к вечеру и редкий лесок окружил дорогу.

Мне казалось, что я въезжаю в уже знакомые рощи, хотя полностью и не был уверен.

Да и спросить было не у кого, — за весь день никого и не встретили, но дорожный камень, попадавшийся все чаще и иногда образовывавший островки твердого покрытия, напоминал родные места.

Вспомнилась та, первая дорога из замка, и чем ближе я подъезжал, тем чаще меня тревожили разные моменты, всплывающие перед глазами, — несмотря на прошедшее время и обилие событий, я все прекрасно помнил, и сейчас слегка боялся встречи с теми тенями моего нерадостного прошлого.

Да и сомнения о том, где искать тут Марию тяготили. Если раньше я стремился сюда, то, выполнив этот пункт плана, приходилось задумываться, вот я уже тут, и что дальше?

Наверно мое настроение передалось и всем остальным: с удивлением обратил внимание, что все ехали, держа на изготовку оружие, хотя именно сейчас ничего, вроде бы, не предвещало неприятностей. Когда появился по краям лес — отряд опять сбился в кучу. Уверившись в своем слухе, все посчитали, что в случае возникновения опасности успеют заблаговременно исчезнуть в лесу. Да и нависшая тревога сплачивала, заставляя временно забывать мелкие обиды.

Не распознал сразу, и даже почти проскочил перекресток, что вел в «мой» замок. Вернулся, оглядывал все вокруг: как все было, так и осталось, ностальгически посетил и тот пригорок, на котором я прятался. Стоявшая рядом Нинэль тут же прокомментировала, что для засады не лучшее место, — каждый непроизвольно будет глядеть на самый верх холма, лучше спрятаться на краю склона.

Глянув с улыбкой на неё, и ничего не ответив, направил коня в сторону крепости.

Дорога была сильно заросшая, часто терялась в кустарнике и невысоких зарослях и с час мы ехали, считай что, по очень старой просеке.

Еще через час, скорее всего, случайно увидев и не сдержав удивительного возгласа, и, забыв обо всем, с седла куда-то в бок соскользнула Нинэль, жестом фокусника выхватив чистую и белую салфетку, расстелила на земле, и принялась что-то собирать на неё. Когда подъехал ближе — понял, что за ягоды она нашла, даже не удивился. Оглянувшись на бывший свой отряд, и вздохнул. Кроме меня в седле была только Ива, скорчившая мне смешную гримасу.

Вот и замечательная возможность для меня поехать вперед одному, и разведать там все, не подвергая опасности свой отряд. Какими бы они у меня не были, — ответственность за каждого из этих эльфов я чувствовал почти физически.

На мой возглас, чтобы они оставались пока тут, а я быстро на разведку, отреагировала только Сильмэ, прекратив на ощупь ползать по земле, и готовая сопровождать меня. Остальные увлеклись так, что им, похоже, было все равно.

Но вот как раз дочку мне брать совсем не хотелось.

— Да я только туда и обратно, — попытался я отговорить девушку от поездки со мной.

— Знаю я твои поездки, прошлый раз полдня отсутствовал, а вернулся уже с ребенком, — намекая на мое приключение в столице, и затем появление девочки, буркнула темная, но, кажется, уступила, направившись к брошенным коням, и сводя их в кучу.