Admin - Везде светит солнце. Дилогия (СИ)

-А теперь я сыграю сочинение, написанное мной вместе с другом, имя которого Бренлен,- сказал Даид, закончив перебирать струны пальцами.

-Ты знаешь нашего сочинителя?- удивились все.

-Да, мы познакомились в Кальте.

-Бренлен очень переживал, когда ты исчез,- сказал Кори.

-А ты-то откуда знаешь?- воскликнул Шалун, не веря такому совпадению.

-Я не рассказывал вам, что в Кальте произошло - там были и иллары, и семья Бренлена, и Рита там меня оставила, поэтому я промолчал,- сказал Кори.- Бренлен очень переживал, что иллары прилетели за каким-то Даидом и я не думал, что этот Даид тот же самый Даид,- путано объяснил пагал.

Теперь музыка обоих сочинителей разносилась над долиной и не было ни одной живой души, которая бы не переживала этим, льющимся и ласкающим слух, звукам.

3.

Ожидать нападения илларов с их дикарями теперь было для Гелия не так мучительно, как раньше, потому что его тыл прикрывали ирнцы, спрятанные за горами, возвышавшимися на краю столичной долины и скрывавшими от жителей океанский берег, на корабле. Догрод стоял в укромной бухте в полукилометре от устья реки Сельвии. Проходившие мимо корабли не видели чужеземное судно, потому что бухта имела очень узкий проход, и никто никогда в неё не заглядывал, кроме рыбацких лодок, которым было легко протиснуться внутрь этого надводного укрытия. Чем там были заняты блудные сыновья, вернувшиеся домой вместо их праотцев, колдун знал от своих шпионов, которых подослал, чтобы контролировать своё войско. Десяток его самых лучших приближённых колдунов находилось на Догроде, дабы ни один ирнец не посмел сбежать раньше начала сражения. Хотя уговорить их отправиться в далекую Селию было очень легко, Гелий не был уверен, что, находясь рядом с берегом родных мест, которые манили неизведанностью, красочностью и новизной, ирнцы не решат отказаться на время от обещания помочь великому "иллару" Гелию. Собрав всё мужское население в спешке, колдун не догадывался, что кто-то из этих потомков блудных сыновей Селии и Илии оставил в Ирне самое дорогое - любовь. Катрею не хотелось лететь, не простившись с Вероникой, но оказалось, что девушка исчезла и темница пленённого дикаря тоже была пуста. Понимая, как важно для брата полететь вместе с отцом и доказать делом, что он может сражаться не хуже Нисана, старший брат остался на острове и поклялся разыскать Веронику, а флиуртийца - убить. Второй причиной добровольной разлуки с отцом и младшим братом Нисан не называл для себя даже в уме, но она существовала с той самой минуты, когда чужеземка ступила на каменный пол наблюдательного горного поста. Догадывался ли об этом Катрей?- он отгонял от себя эту мысль, чтобы не возненавидеть брата за невольную слабость. К тому же Вероника не отвечала взаимностью ему (Катрею), поэтому он не мог твёрдо претендовать на чувство, которого в сердце девушки пока что не было. Тоскуя и волнуясь от незнания что происходит на острове, Катрей рвался к действию, чтобы побыстрее вернуться обратно. Не только сын главы Ирна, но и сам Глен не понимал, почему их заставляют так долго ждать и не пускают на берег. Гелий утверждал, что жизни миллионов зависят от ирнцев и чем скорее они прибудут в Селию, тем будет лучше. А на самом деле корабль прятали от всех - это бросалось в глаза даже самому тупому ирнцу.

-А может иллар Гелий не хочет нападать сам - наверное, враг затаился и выжидает чего-то,- вносил своё предположение на совете подсказчик главы Ирна. Подсказчиком называли самого ближайшего к главе человека, без которого не обходилось ни одно решение Глена, да и предыдущих глав города. Ирнцы внимательно слушали этого грузного и краснощёкого мужчину, у которого набедренная повязка утопала где-то под, выпирающим вперёд, животом. Он расхаживал по каюте капитана - и им на Догроде являлся Глен - и рассуждал дальше вслух:

-Получается, что мы - пленники на собственном корабле, и эти мрачные люди в чёрных одеяниях поглядывают за нами. Дело попахивает дымом, от которого веет гнильём.

-Даааа,- протянули, соглашаясь, все собравшиеся - 20 человек, старших в армии ирнцев и более приближённых к Глену.

-Из рассказов о Селии, которые дошли до нас от отцов и дедов, мы знаем, что иллары одевались всегда в серые или белые одежды и носили бороды. Мы так обрадовались, что сможем повидать далёкую родную землю, не поразмыслив: правду ли говорит этот человек. Кто берётся теперь утверждать, что эти мрачности и есть те самые иллары - хранители света и добра?

-Может быть, я и в самом деле поспешил, но теперь мы здесь и знаем, куда пропали дикари. Если нам суждено сразиться с ними здесь, то так тому и быть. Но сможем ли мы противостоять колдунам и илларам, не зная толком: где - свет, а где - тьма? - спросил Глен, проводя своим грозным взором по своим приближённым.- В Ирне остались наши жёны и дети. Сможем ли мы вернуться к ним и может быть зря я не оставил половину войска в городе?

-Если наши подозрения верны, и нас пытаются обмануть, то нужно действовать очень осторожно, потому что для колдунов долететь до Ирна куда проще, чем нам добраться, а это опасно для наших близких,- высказался кто-то.

-Нужно верить, что камни защитят нас от чёрной магии, ведь мы давно сроднились с ними, как дикари.

-Нужно попробовать избавиться от надсмотрщиков.

-И тогда мы точно будем знать на чьей стороне - сила.

Пока в каюте капитана продолжался Совет старших, Катрей слонялся по верхней палубе без дела, как и все остальные ирнцы, и искоса поглядывал на людей в чёрном одеянии, которые сидели на носу и о чём-то беседовали между собой. Их было десять человек и все молоды лицом, но что-то подсказывало юноше, что духом они были намного старше своего обличия. Когда-то Катрей заслушивался рассказами не только о Мабрине и харках, но и о илларах и колдунах. Его мать Асилла умела рассказывать красиво и интересно, поэтому в памяти юноши навсегда отпечатался светлый образ служителей белой магии. Ничего похожего он не находил в этой мрачной десятке. От них веяло холодом и чем-то гадким. Почти у всех ирнцев на шее висел каменный медальон, источающий магическую энергию, которая причиняла тёмным личностям неудобства тогда, когда кто-то приближался к ним на расстоянии двух шагов. Желание избавиться от наблюдателей и отправиться на берег было сильнее благоразумия, тем более что сомнения зародились уже у каждого ирнца в правдивости Гелия. Поэтому Катрею не составило большого труда подговорить друзей к нападению на мнимых илларов. Двадцать человек, которые надеялись если не силой и умением, то хотя бы количеством победить, после условного знака Катрея, подбежали к наблюдателям. В левой руке они сжимали магические камни, а в правой - свои ножи. И прежде чем колдуны смогли что-нибудь сделать, ирнцы умертвили их. Никто никогда не мог убить колдуна простым ножом, но на этот раз в лезвии пылала сила медальонов, которая передалась от рук ирнцев и приговорила шпионов к смерти. Тела колдунов потеряли юношеское обличие и ирнцы увидели перед собой глубоких иссохших стариков.