Алина Солнцева - Герои по ту сторону: миттельшпиль

В своё время Элиот поклялся, что больше никогда не вступит в лес за чертой Санктума. Сейчас воспоминание об этом вызывало нездоровое желание расхохотаться в полный голос.

Они выступили в поход всего полчаса назад, а он уже выдохся. Тяжёлый рюкзак оттягивал назад, жёсткий ремень натирал левое плечо. Приходилось постоянно уклоняться от веток деревьев и листьев папоротника, брести наугад, в полной темноте, лишь слегка разгоняемой светлячком Максима. Элиот знал, что парень способен на большее, но из упрямства не хотел поддать газу. Видимо, тогдашняя история с книгой до сих пор не давала ему покоя.

Новость о том, что выступать надо прямо сейчас, принесла Вероника Александрова. И плевать, что её сопровождал Дарующий пламя, что он просил её об этом. Девчонка с каждым днём доставляла всё больше неприятностей. Казалось, ещё хоть одно лишнее слово или плохая новость, и Элиот взорвётся. Он уже был на грани — Вероника без умолку обсуждала что-то с Максимом на повышенных тонах. В какой-то степени ей повезло, что у неё за спиной был бог огня, иначе жрец наверняка не выдержал бы и заставил её замолчать силой.

Максим тоже выглядел недовольным. Элиот помнил, что парень любил поспать, и про себя злорадно посмеивался. Не только же ему страдать от вечного недосыпа? Хотя, возможно, дело в другом. Элиот помнил, сколько раз Макс за эти недели заходил в храм, чтобы поговорить с отцом, и сколько раз тот отвечал. Пятнадцать — ноль в пользу сына бога света. Поражение всухую.

Элиот споткнулся — он уже потерял счёт, в который раз — и вновь мысленно выругался. Это невыносимо. Ведущая битву потребовала от него слишком многого. Духи-хранители тоже, но им хотя бы можно было отказать. Богине войны и прямой начальнице — никак.

Мысли потекли в ином направлении. Ведущую битву так и не вернули домой. В перерывах, чтобы отвлечься от основного задания, Элиот листал книги, повествующие о мире мёртвых. Ничего полезного так и не нашёл. О том, что души погружаются в сон, боги и так знали. Другое дело — нигде не было сказано, способен ли небожитель погрузиться в этот сон. Быть может и нет; тогда богиню войны держали просто так, скорее всего, скованной, без возможности применить Дар.

Одна мысль об этом ужасала. Элиот помнил, насколько обычной, земной женщиной предстала грозная Ведущая битву перед ним в дни соревнований. Азартная, страстная, но взволнованная и напуганная, когда дело касалось безопасности студентов. Беспокойство в её голосе слышалось раньше слов. Такую женщину хотелось защитить, спрятать от огромного, злого мира.

Элиот поклялся себе, что защитит её любой ценой. Если его клятвы ещё имеют значение, конечно.

Казалось, мироздание услышало его мысли. В воздухе словно прозвенел голосок Эрики. Прямо-таки любой целой? Даже если придётся вновь обратиться к своему Дару?

Даже если придётся, мысленно согласился Элиот.

Он и сам не понимал, что на него нашло, но мысли о Ведущей битву не шли из головы. Чутьё подсказывало, что жрец знает причину. Быть может, дело в том, что он ощутил в минуты отчаяния, когда Макс высказал всё, что думает. Элиот был уверен, что это была Сиири. Он словно узнал её прикосновения, хотя никогда раньше не чувствовал ничего подобного. Разве что тогда, перед первым испытанием, когда Эрика положила ладошку на его плечо. Что-то нежное, невесомое, тёплое, совершенно незнакомое было в том прикосновении. Что-то такое, чего у Элиота, сироты с рождения, никогда не было.

Что-то, что он ощущал теперь, когда думал о Ведущей битву.

Но это глупости, возразил он собственным мыслям. Они всегда держались на расстоянии от земли до небес. Люди среди людей, боги в Мире грёз. Таков порядок, и сближение хотя бы на метр есть его нарушение.

Но имя богини войны так приятно ощущалось на языке, дарило волшебный привкус. Хотелось повторять его снова и снова. Не имя, дарованное Миром грёз, а человеческое, рождённое, наверно, где-то на Скандинавском полуострове. Сиири. С финского оно переводилось как «красивая победа». Красивая победа, которую он заслужит, если с триумфом вернётся из Туманного мира и снова приведёт за собой Создателя. Который сразу же запретит малейшую связь между богом и человеком…

Впрочем, Элиот сам не понимал, чего ждал от этого чувства. Быть может, он просто сам себе всё это придумал? И не было никаких касаний сквозь пространство и время, а была сила воли, воспрянувшая в нужный момент…

— Я тебе говорю, мы все там сдохнем, — ворвался в поток романтичных мыслей назойливый голос Максима. — Так что даже нечего стараться.

— Ты ничего не перепутал? — процедила Вероника. — С нами Дарующий пламя. Ему бы с чего идти на верную смерть?

Макс усмехнулся.

— Ты совсем глупая или притворяешься? Включи логику. Это не просто бог, это единственный бог, опорочивший светлое имя Мира грёз. Почему именно он? Потому что его тоже хотят пустить в расход.

— Ты безумен.

Элиот осознал, что невольно прислушивался к словам Максима. Нет, хватит, сказал себе жрец. Это всё ерунда.

— Ой, да ладно? Признайся, всё, что я говорю, подозрительно похоже на правду. А знаешь, почему? Потому что это и есть правда.

— Боги не могли так поступить, — вмешался Элиот. Сразу же пожалел — и зачем только влез? — Ты прекрасно знаешь, что они наши путеводители, они…

Максим остановился и расхохотался в полный голос. Элиот удивлённо оглянулся на Веронику. Та пожала плечами. Они замерли рядом со смеющимся парнем.

— Ещё посмешней чего придумай, — утирая слёзы, выдавил Макс. — Может, скажешь ещё, что боги слышат зов Дара?

Элиот колебался. Студентам не рассказывали про зов. Да и обычным жителям тоже — ещё не хватало им знать, что Одарённые, по сути, неполноценные, лишённые тёмной стороны люди. В отличие от их небесных наставников, устойчивых к зову.

— Откуда ты знаешь о нём? — наконец спросил Элиот.

— Я знаю вообще всё, — хмыкнул Макс. — И то, что каждый, кто обладает Даром бога, тоже не слышит зов, а потому способен на что угодно. Соображаешь?

На мгновение воцарилась тишина.

— О чём ты? — прошептала Вероника.

— А ты сама не заметила? Кто на ваших соревнованиях согласился мошенничать? Дети богов. Есть ещё вопросы?

— Но Джереми Эдлунд… — попытался возразить Элиот, но Макс его перебил.

— Что ты понимаешь? Зов подчиняется чувствам Одарённых. Если тот парень вбил себе в голову, что поступает правильно, он так и будет думать до конца, пока совесть не съест его с потрохами.

Элиот снова хотел возразить, сказать хоть что-то, но слов не было. Не было и причин возражать. О том, слышат ли зов полубоги, спорили с незапамятных времён. Попавшие под влияние настоящих Одарённых или своих хранителей, они вели себя как положено. Но история мироздания скрыла в пыли веков случаи, когда дети небожителей оставались без присмотра…