Вера Чиркова - Сделка

— Идите умывайтесь и переодевайтесь, — строго приказал вампир, — одежда приготовлена каждому в его комнате. И запомните, вам крупно повезло, что ваш брачный союз не состоялся. Иначе у вас не было бы шанса вернуться домой.

— Не считаю это таким уж везением, — мгновенно ощетинился Хатгерн, — и между герцогством и Таэльминой я выбираю невесту.

Это было приятно слышать, так славно, словно резко стих грозный ураган и выглянуло ласковое солнышко. И одновременно очень больно… Таэль даже глаза на миг прикрыла и зубы стиснула, чтобы ни малейшего вздоха не сорвалось с разом пересохших губ.

Тень отчетливо понимала, откуда эта боль; те невеселые факты, к открытию которых она собиралась подводить Харна исподволь и очень бережно, явно были известны этим нелюдям, и сейчас они собирались безжалостно вывалить все на герцога. И стало быть, правду сказал вампир, она действительно ошиблась, и эта ошибка не так уж мала, как он представлял. Все-таки этим существам нужна именно она, тень, и только ради того, чтобы она перестала цепляться за своего подопечного, и разыгрывался этот спектакль, в котором Таэльмина очень удачно подыграла основным актерам, показав тем самым свою истинную ценность.

— Она не может стать герцогиней Крисдано, — с сочувствием произнес эльф, появляясь в дверях кабинета, — и сама отлично это знает.

Герцог иронично ухмыльнулся, вот уж это он сам будет решать, кто может стать его женой, а кто — нет. И как раз Таэль ему подходит, очень даже. Сердце Харна все чаще обдает волнующим жаром даже при простом прикосновении к ее руке или выбивающимся из узла локонам. Да и тень вовсе не против его объятий и поцелуев, значит, думает так же, как и он.

Хатгерн перевел взгляд на лаэйру, ожидая увидеть на ее лице презрительную усмешку, и нахмурился, увидев стиснутые губы девушки и горечь в ее взгляде.

Тьма! Так у этих интриганов, оказывается, был-таки в запасе наточенный кинжал! И теперь они безжалостно воткнули его в спину тени, надеясь, что Харн задумается или даже засомневается! А потом, глядишь, и согласится посмотреть местных невест и осядет в их городишке, плодить детишек!

Эти мысли пронеслись в мозгу Харна стайкой стремительных стрижей, и не успел он еще обдумать эти новости, по своему обыкновению, со всех возможных точек зрения, как руки почти самовольно обняли напарницу и притиснули к себе так крепко, словно хозяева кабинета намеревались отнять ее прямо тут.

«А вот выкусите, чародеи высокородные! — яркой звездой вспыхнула в душе жаркая злость. — Никогда герцог Крисдано не отказывался ни от данных женщинам слов, ни от собственных намерений, а теперь и подавно не собирается!»

— Идем отсюда, милая. — Харн почти силой развернул тень лицом к выходу. — Ты была права, ничего хорошего мы от них не услышим. Жесс! Покажи, где там эта восточная башня!

И уверенно направился к выходу, твердо печатая шаг.

Хозяева кабинета ответили на этот выпад гробовым молчанием, и это безмолвное согласие с действиями герцога исказило горькой усмешкой губы тени, покорно идущей рядом с герцогом Крисдано. Таэль прекрасно поняла невысказанный приказ и сполна оценила предоставленную ей возможность самой объяснить жениху деликатную и весьма неприятную новость.

— Комнаты для графини Таэльмины дэй Азбенд. — В голосе нагарда слышалось еле заметное сердитое шипение, но Таэль ему не поверила.

Не на что ему злиться, скорее просто подыгрывает хозяевам. Ну и пусть, сейчас это ее совершенно не волнует.

— Спасибо, — сухо отозвался герцог, распахивая двери. Бегло оглядел уютную гостиную, убедился в наличии дивана и двери в соседнюю комнату и добавил: — Нам вполне подходит. Если нетрудно, прикажи принести сюда и мои вещи.

— А если трудно? — с вызовом прошипел Жесс, но это не произвело на Хатгерна никакого впечатления.

— Сам позже схожу, — безразлично пожал плечами его милость и нахально захлопнул дверь перед носом провожатого.

Секунду посомневался и с резким щелчком задвинул массивный засов, даже не догадываясь, каким ехидным, но беззвучным смехом ответил Жесс на этот звук. Однако нагард не мог представить, насколько безразлично его мнение о происходящем полунищему беглецу, еще три дня назад считавшемуся самым богатым и удачливым правителем прибрежных герцогств.

Сейчас Хатгерна волновало только одно — каким ядом прыснули представители высших рас вкупе с бывшим наставником тени в ее застарелую рану и как найти противоядие. И он намеревался сначала тщательно обдумать этот вопрос, а для этого герцогу нужно было хоть немного времени, — и без того жизнь вдруг помчалась, все ускоряясь, словно сброшенный с вершины горы валун.

— Мин, иди умывайся, — мягко, как больному ребенку, улыбнулся невесте Харн, — да не спеши, мне еще не принесли вещи.

Герцог почему-то был уверен, что самому идти за мешком не придется, хотя вполне мог бы сходить и сам. Его тоже с детских лет обучали внимательности, и расположение комнат в чужих домах он запоминал с первого раза. Еще его учили быть осторожным и бдительным, но в отличие от отца Таэльмины старый герцог Крисдано заботился именно о его безопасности, а не о чьей-то еще.

Как все чаще убеждался Хатгерн на собственном опыте, это было очень благоразумно и предусмотрительно со стороны отца, и герцог уже не раз поднимал глаза к небу, посылая витающей там душе родителя горячую благодарность.

А вот Таэльмине, похоже, не за что благодарить советника Марнинга дэй Азбенда, все его помыслы и заботы были отданы лишь наследнику. Хотя полученные умения вовсе не лишние для Таэль и помогут ей выжить в самых опасных переделках, вряд ли девушка попала бы в них, оставайся она просто графиней.

Зато лично ему действительно повезло, и забывать об этом Харн не собирался. Как и выпускать из рук удачу, хотя она и повернулась к нему одновременно двумя ликами — и темным и светлым. Довольно и того, что он упустил герцогство и вряд ли когда-нибудь вернет. Стало быть, нужно все силы и весь опыт направить на главную задачу — удержание Таэльмины. Но сначала неплохо бы проверить, действительно ли пропали магические знаки на его запястье, а заодно посмотреть, в каком состоянии артефакт.

Хатгерн решительно закатал рукав и пристально уставился на браслет, изучая его с таким вниманием, словно видел в первый раз. По сути, так оно и было, никогда раньше не видел герцог этого украшения. Изящный, словно кружевной, обруч старинного красного золота, обвивший его запястье, был густо усыпан драгоценными камнями, в расположении которых угадывались очертания бутонов и цветов.

Если бы он увидел эту красоту в той, прежней жизни, кольнуло душу герцога неприятное откровение, то унес бы его в сокровищницу и спрятал в самый надежный сундук. И даже в страшном сне не пришло бы в его голову желание надеть подобную редкость на руку девушки, присланной в оплату за ошибку ее брата. Это огорчило Харна до глубины души; как выясняется, всего за пару лет единоличного правления он успел забыть главный завет старого герцога — считать истинными ценностями верность и преданность, а вовсе не металлы и камни.