Юлия Терехова - Земли первородных. Избранницы (СИ)

Невольно подмечаю, что он устал, эта морщинка, которая в последние дни нередко перечеркивает его красивый лоб, снова на месте. Повинуясь какому-то внутреннему неосознанному порыву, прижимаю пальчик к его лбу и наставительно заявляю: Не хмурьтесь, лорд, морщины появятся.

Айк, видимо опешив от моего поведения, несколько мгновений озадаченно смотрит на такую серьезную меня, но потом весело улыбается и, перехватив мою руку, подносит ее к губам, начиная целовать пальчик за пальчиком. — И ты так каждый раз все мои морщины трогать будешь? — хитрый взгляд золотых глаз, — буду хмуриться, Саша, учти, твоя вина, что я буду весь в морщинах.

Я рассмеялась, представив почему-то в его кресле шарпея, и выдернула свою руку.

— А я по делу пришла, — задумчиво объявила я, обходя кресло за его спиной, стараясь не натыкаться на его изучающий взгляд.

— Внимательно тебя слушаю, моя деловая леди, — раздался ответ лорда, вновь склонившегося над бумагами.

— Айк, вот все, что у меня осталось, — чувствую себя дико неловко, но приходится выворачивать карманы и выкладывать на его стол остатки своей наличности, всего около одного золотого серебряными монетами и сколько-то медяков. Понимаю, что начинаю заливаться краской, и оставшуюся часть речи продолжаю, адресуя ее столу, а не сидящему за ним мужчине, — Я сегодня в лавку зашла, а там рубашки по пятьдесят серебряных. Я как-то с денежным вопросом раньше не сталкивалась, — вздохнув, закончила я, так и не поднимая глаз от крышки стола.

— Это и есть твое дело? — весело спросил акши и, схватив меня за руку, повел к одной из книжных полок, на которой я только сейчас разглядела шкатулку из темного камня. — Так, вот она, держи. — и мне протянули весьма увесистую шкатулку.

— Это что? — почему-то шепотом поинтересовалась я.

— Открой и увидишь, — тем же шепотом, но весело улыбаясь до клыков, предложил Айк.

Я вернулась к столу, открыла шкатулку и удивленно уставилась на ее содержимое. Шкатулка была полна золотых монет. — Я все время хотел ее тебе отдать, но забывал, — извиняющимся тоном произнес этот непостижимый мужчина, усаживаясь в свое рабочее кресло. А я задумчиво перебирала монетки и укладывала их в ровные горочки.

— Айк, а это много денег? — задумчиво смотрю на башенку из десяти золотых монет. В шкатулке монет наберется еще штук на шесть таких башенок минимум.

— Это смотря для кого, — акши уже что-то сосредоточенно писал, — для нас нет, ерунда. Для кого-то много.

— То что акшиани богаты, я слышала, но вот как-то не осознавала этого. — задумчиво строю новую горку. — Ну а если порядок цен, вот на эту горку — двигаю в его сторону свою постройку — корову купить можно?

Айк, по-моему, даже перо сломал от удивления.

— Саша, — вкрадчиво так, — а зачем тебе корова? Нам ее держать особо негде, — и растерянно озирается по сторонам. А на меня такой смех накатил, что не могу сдержаться. Делаю сосредоточенное выражение лица:

— А козу?

Акши вновь взятое перо отложил, видимо, чтобы не сломать еще одно, скрестил длинные пальцы и задумчиво уставился на меня: — Александра, позволь полюбопытствовать, что ты задумала? Ты тут молочную ферму хочешь устроить? Так с экономической точки зрения ее абсолютно невыгодно держать в городской черте…

Дальше я свой маскарад уже продолжать не смогла и, весело рассмеявшись, заверила изрядно озадаченного лорда, всерьез рассуждающего об экономической целесообразности моего бреда, что это просто шутка.

— Я просто хочу понять порядок цен. Вот тут рубашка стоит пятьдесят серебряных, но это же столица самой богатой народности, не знаю уж скольки миров, если не всех вместе взятых. А что эти же пятьдесят серебряных для обычных людей? — внимательно жду ответа.

Айк, видимо, изрядно успокоенный тем, что приобретение коровы и козы откладывается, придвинул к себе мою горку из золотых и начал: — Ну вот смотри, одна монета — корова, 5 монет — неплохой дом, 10 монет — во многих мирах приличное приданое за невесту. У купцов и знати, разумеется, поболе будет, а у простого люда меньше. Это скорее у ремесленников.

— А коза? — златоглазый лорд уже озадаченно, если не сказать озабоченно, посматривает на меня, крутя по столу золотую монетку. — Больше пятидесяти серебряных не давай, — почему-то выдал он и еще более обреченно, — и учти, тебя Тар-Такш с ней домой не пустит!

Весело рассмеявшись, я отсчитала двенадцать золотых из шкатулки и свою ранее выпотрошенную на стол мелочь, остальное аккуратно сложила обратно в шкатулку, мысленно решив, что много брать не буду. Да и это верну со временем, как-нибудь потом придумаю как именно.

Чмокнув своего занятого лорда в щеку и явно вызвав этим его недоумение, весело направилась к выходу из комнаты.

— Александра, остальное забирать не будешь? — не отрываясь от бумаг, он махнул пером в сторону шкатулки, оставленной на столе.

— Неа, не буду. — и на самом пороге, не удержавшись, — на козу-то мне хватит!

И пока он не успел осознать мои последние слова, рванула вверх по лестнице к своей комнате, захлебываясь от смеха. Вволю отсмеявшись над этой дурацкой шуткой с козой, я разложила на кровати свое состояние и пересчитала имеющееся: двенадцать золотых золотыми монетами, около двух серебряными и горка медяков. Неплохо, усмехнулась я. Вы отделаетесь от меня за сущие копейки, мой лорд, грустно подумала я, но тут же осекла себя, вспомнив о метке, легко передающей все мои эмоции. Вместо этого я подошла к гардеробу и вдумчиво осмотрела его содержимое. Остановив свой выбор на двух белых и двух черных сорочках, решила, что возьму их, а еще этот широкий черный пояс с платья, который предстоит надеть на прием, и, пожалуй, накидку. Моя ежедневная темно-синяя как раз подойдет. Остаток вечера я просидела, внимательно перечитывая план приема, который Женька, как водится, расписала чуть ли не по минутам, мысленно сопоставляя его с расписанием отхода кораблей.

Через день мне удалось вырваться незамеченной в порт, где у прилавка с бусами, ко мне почти сразу же подошел знакомый уже гоблин. Проинструктировав его по поводу имен для вымышленных пассажиров на оба корабля и передав деньги, я перешла к основной части договора — услуге, за которую посулила гоблину золотой. Корову, можно сказать, подарила, снова всплыли в моей голове эти парнокопытные ассоциации.

— Во сколько отходит каждый корабль? — своему подельнику я также не собиралась сообщать, на каком из них я в реальности собираюсь плыть. — И откуда?

— Смотрите, находчивая леди, видите тот дальний пирс с вышкой. Там еще флаг обретается? — кивнула, показав, что поняла, о каком пирсе речь. — Оттуда в десять вечера отойдет корабль в земли оборотней. А на два пирса раньше, где сейчас лодка рыбацкая с гномами-полукровками — видите, — лодку я еще кое-как разглядела, а вот кто там на ней был, моего зрения тут уже не хватало, но направление я поняла, поэтому снова кивнула, — так оттуда за час до этого уйдет корабль в Картуш-кх.