Юлия Терехова - Земли первородных. Избранницы (СИ)

И вот я сижу, укутанная в одеяло, и пью что-то теплое и весьма крепкое, пытаясь подавить икоту и связно отвечать на вопросы, которые все задает и задает капитан. Мое имя он спросил еще в начале нашей беседы, и теперь я стала Ксандрой, поскольку начало имени потонуло в потоке слез. А успокоившись, я решила уже не исправлять ситуацию, Ксандра — тоже хорошее имя. Какая разница, как меня теперь зовут. Новая жизнь — новое имя.

— Значит, на тебя напали и ограбили в Картанате? — Каргуш внимательно смотрит на меня, теребя внушительных размеров кольцо в правом ухе. Сумку мою в трюме найти не удалось, несмотря на то что двое матросов потратили на это практически весь прошедший час.

— Угу, — хмыкаю я, разглядывая темно-красную жидкость на дне кружки, — Мне стало плохо от жары, а потом меня чем-то опоили. Очнулась уже тут и без сумки… — лишние подробности об украденном ожерелье далеко не последнего рода акшиани решаю опустить.

Тролль в который раз заводит лекцию о том, что такой маленькой девушке нельзя путешествовать одной. Тем более чистокровной, слабая же совсем! — восклицает он в конце, а я еще внимательнее утыкаюсь в содержимое кружки. Надоели они уже мне все напоминать о моем происхождении. Не умерла же еще, значит не такая и слабая.

Заметив мой мрачный вид, капитан решил сменить тему: — Голодная?

— Очень, — честно отвечаю я, понимая, что судя по ощущениям уже и правда давно не ела. — А какой сегодня день? — решаю уточнить, сколько длилась моя вынужденная диета.

— Так, если ты говоришь на едином, значит тебе нужно исчисление первородных и соседних с ними миров, так? — киваю в ответ, — Восьмой день Пятой дюжины Желтой луны, — отвечает тролль, немного подумав.

Восьмой день… В Картанат мы прибыли на утро седьмого, значит в вынужденном забытьи я провела почти сутки.

Пока я считала, в дверь негромко постучали, и вошедший матрос поставил передо мной миску с ароматной похлебкой. Похлебка была волшебная — горячая, немного острая, я так и не поняла, из чего она была приготовлена, но это было совсем неважно. Уничтожив принесенную порцию за пару минут, я блаженно откинулась на стуле.

— Да, действительно голодная, — констатировал Каргуш, до этого с умилением доброго дядюшки наблюдавший за моей трапезой. — К вечеру прибудем в Северную звезду. Там отведу тебя к начальнику порта, решим, как возвращать тебя домой.

На этих словах я снова уткнулась в уже пустую кружку, съежившись под накинутым на плечи одеялом. Тролль не упустил из виду изменения моего настроения:

— Ксандра, ты не хочешь возвращаться домой? — отрицательно мотаю головой. — Тебя там обижали?

— Нет, — улыбаюсь я, поднимая на капитана глаза, — Просто так надо. Я не вернусь. — в который раз за последний час порадовалась, что гоблины сконцентрировали все свое внимание на ожерелье и не догадались размотать кожаную повязку на моем левом запястье, так надежно прячущую метку.

Каргуш на какое-то время задумался, по привычке теребя кольцо в ухе, затем утвердительно хмыкнул, явно что-то решив для себя.

— Ну что ж. Твое решение, Ксандра. — он подлил мне горячего напитка. — Но к начальнику порта все равно отвести надо. Он фиксирует всех прибывающих и отбывающих.

— Хорошо, Каргуш. Надо — так надо. — широко улыбаюсь огромному троллю.

— Так, ну с этим вроде бы решили. Теперь осталось придумать, во что бы тебя одеть, — и отвечая на мой вопросительный взгляд. — Мы возвращаемся в зиму, Ксандра, в весьма суровую Приграничную зиму.

Уже на закате мы подходили к пристани. Северная звезда сильно отличалась от увиденных мною ранее портов. Зимняя бухта напоминала деревеньку на берегу моря. Пара простых бревенчатых причалов и совсем мало сооружений. Ни торговых рядов, ни снующей толпы на берегу. Только пара крепких деревянных изб светились окошками чуть поодаль.

Я стояла на палубе и ждала, когда установят трап, чтобы спуститься вниз вместе с капитаном. Каргуш умудрился найти какой-то овечий тулуп подходящего размера и шерстяную, местами дырявую, шаль. Это все было надето на меня, и одобрено чуть ли не всей командой, которая к вечеру уже меня не пугалась, а наоборот, подходили и пытались подбодрить или рассмешить. Вероятно, капитан рассказал им историю об обманутой и обворованной гоблинами путешественнице. Мне даже сумку нашли, изрядно потрепанную, но еще весьма крепкую, в которой теперь лежали леденец и яблоко, заботливо принесенные мне матросами.

Я смотрела на деловито снующих по палубе матросов и размышляла о том, что из истории с гоблинами я вышла с не самыми ужасными потерями: украли сумку, в которой находились все мои вещи и львиная доля остатка денег, и ожерелье, а больше, что удивительно, с меня не сняли ничего. Поэтому у меня даже осталась пара золотых и немного серебряных монет, припрятанных за поясом брюк.

Каргуш наотрез отказался брать с меня деньги за проезд, отрезав, что отдам, если решу вернуться к семье. А так, мол, мне и самой будет на что потратить. Последние слова он сопроводил красноречивым взглядом на мои легкие кожаные сапоги, которые прекрасно подходили для мягкой весны Акшинт-Аара, но явно были бесполезными в Суровом приграничном климате.

Пока я изучала окрестности, все было готово для того, чтобы спуститься на берег. Помахав команде на прощание, я двинулась вслед за капитаном в сторону одной из избушек, замеченных мною еще с корабля. Путь был совсем недолгим, но его хватило, чтобы я быстро ощутила на себе всю прелесть местной зимы. Если верхняя часть туловища еще была более-менее согрета овечьим тулупом и шерстяной шалью, то нижняя часть моего наряда явно подводила. Сквозь тонкие штаны я кожей ощущала ледяные порывы ветра, а сапоги моментально промокли, когда я неосмотрительно шагнула в лужу талого снега, и теперь каждый мой шаг сопровождался хлюпаньем. «Только заболеть мне и не хватало для полного счастья,» — подумала я, шагая вслед за долговязым капитаном, стараясь не отставать и по возможности избегать луж и сугробов.

Мы как раз подходили к избе, когда дверь отворилась и нам навстречу вышел высокий тролль. Он обменялся с Каргушом парой фраз и удивленно уставился на меня. Вероятно, гости не часто прибывали в Приграничье. Еще несколько фраз капитана, произнесенных на местном наречии, в котором, как я успела заметить еще на корабле, преобладали рыкающие глухие звуки. Начальник порта, а это по всей видимости был именно он, еще раз внимательно меня оглядел с головы до ног и утвердительно хмыкнул.

— Ксандра, это Туршхан, начальник порта. — представил мне собеседника Каргуш, — я ему рассказал о твоих злоключениях. И объяснил, что ты собираешься остаться здесь. — согласно киваю в ответ.