Елена Баукина - Ласточки улетают осенью (СИ)

Мэгги неприятно удивилась и вся съёжилась. От Ромерсета вряд ли можно было ожидать что-то хорошее, а вот гадости — можно не сомневаться. Она снова пожалела о том, что не поняла этого с самого начала, соблазнённая его подарком.

— Подземелье? — переспросила девушка, надеясь, что ослышалась.

— Да, подземелье. Он устроил там что-то вроде лаборатории для своих опытов.

— Для опытов… — если бы Мэгги могла чувствовать как раньше, то, наверное, отнеслась бы к этому с крайне негативно. Но она теперь многое чувствовала иначе. Тёмная суть её существа жаждала страха, заставляла ненавидеть то, что Мэг любила, толкала наслаждаться насилием. Очередной «подарок» Ромерсета…

Герцог взял девушку под руку, повёл к двери, которая прямо из зала шла в подземелье замка. Неприязнь и предвкушение — вот что почувствовала она.

— Сегодня особый день, ты станешь частью нашего крепкого союза и займёшь в нём достойное место.

Мэгги немного задумалась и замерла на месте. Она почувствовала себя маленькой бабочкой, запутавшейся в паутине. Стоило махнуть крылышком и липкие волокна сплетаются крепче. Что ещё может отнять у неё этот чернокнижник? Жизнь отнята, свобода тоже, даже близких людей совсем не осталось. А Себастьян обязательно возьмёт что-нибудь ещё…

— Я уже дала на это согласие, Ваша светлость!

— Себастьян сказал, что желает испытать тебя и порадовать, — настаивал герцог и тянул её к лестнице в подземелье. Мэг Лори некуда было деваться и она последовала за Таракатом к двери в подземелье.

Казалось, лестница, круто спускавшаяся во мрак, никогда не закончится. Они спускались все ниже и ниже. Мэгги почувствовала неприятный запах гниения, остановилась и поморщила нос. Словно её теперь тянули в Пещеры забвения, не иначе.

— Согласен, пахнет отвратительно, но ведь это подземелье, — улыбнулся Радвир и его шрам на лице съёжился и покраснел.

— Никогда не была в таком месте, — ответила Мэгги, которой совсем не хотелось улыбаться.

Вся округа боялась попасть в этот ужасный застенок. Здесь люди и нелюди пропадали без следа и без возврата. Наконец, лестница закончилась. Спутники вошли через тяжёлую дверь. Герцогу пришлось наклониться, чтобы пройти в неё. Охрана подземелья приветствовала их поклонами. Коридоры подземелья освещали факелы. Мэг и Радвир прошли мимо нескольких пустых открытых камер. Но даже пустые камеры смотрелись жутко. Распахнутые решетчатые двери, словно раскрытые пасти чудовищ, ждали кого-то среди мрака и мерзкой влаги. Запах гнили стал ощутимее. Мэгги поёжилась.

Они дошли до просторного и более светлого помещения, окружённого решётками, освещаемого несколькими большими магическими горелками. Посередине этой залы стоял на коленях тонколицый эльф в оковах. Лицо эльфа сплошь покрывали синяки и кровавые подтёки. Он услышал шаги и поднял ясные голубые глаза на чародейку.

Мэгги вспомнила, как эльфа Ронаэля привели в замок в день новой луны. В тот день чародейка прогуливалась вдоль холодной зубчатой стены. Через ворота замка въехали всадники и повозка с пленниками. Стражи стащили с повозки золотоволосого эльфа. Эльф смотрел на небо, прощаясь с солнцем. Пленника подхватили под руки и втащили в холодный каменный застенок.

Сейчас Себастьян Рамерсет с озадаченным лицом стоял недалеко от пленника и в раздумьях поглаживал подбородок.

— Проклятые эльфы быстро мрут и совсем не подходят для опытов. Сколько их передохло, а толку никакого! Люди и другие твари куда лучше мутируют. А эти просто дохнут! Стоит закрыть эльфов в темнице и они увядают словно цветы. Как я ненавижу вас, дети богини Солиры!

Эльф засмеялся.

— Глупец! — сказал он чернокнижнику. — Мы, дети солнца и леса, не можем стать порождением мрака и грязи.

— Ты не страшишься смерти, Ронаэль? — спросил Себастьян и схватил эльфа за золотистые длинные волосы.

В этот момент Магги ощутила преступное чувство наслаждения в сочетании с угрызениями совести и страхом.

Эльф терпеливо мочал. Ранее чародейка пожалела бы смелого эльфа, но теперь ей сделалось всё равно до его страданий. По её холодному телу пробежала приятная дрожь. Правда и ненависти к нему она тоже не испытывала.

Себастьян передал пленника в руки дюжих стражей, пригласил ученицу и герцога к одной из камер. Дверь камеры заходила ходуном, послышалось злобное рычание.

— Посмотрите на моих деток, — сказал Себастьян, радуясь, как ребёнок, и приоткрыл смотровое окно. Оттуда показалось почерневшее и обезображенное человеческое лицо с красными глазами. Мэгги отпрянула от двери, Таракат заинтересованно разлядывал чудовище.

— Это вторая стадия демонизации. Идёмте в следующую камеру, посмотрим на первую стадию, — поманил Себастьян к соседней двери.

Герцог довольно помотал головой, Мэгги поёжилась.

В следующей камере на полу корчились в муках несколько полураздетых человек. Среди них Мэг заметила довольно крупного фелиса. Что-то кольнуло в груди девушки, будто промелькнуло чужое приятное воспоминание.

Себастьян с пребольшим удовольствием принялся объяснять, что к чему. Лёгкая улыбка не сходила с его губ:

— Им дают заговорённую воду, и начинается мутация. Не весь материал годится в дело. Я стараюсь отбирать сильных и выносливых. Особенно хороши пленные воины.

Мэгги не могла оторвать взгляда от мук несчастных. Что-то или кто-то внутри неё заставлял смотреть на страдания пленников. Себастьян с усмешкой любовался на её смущение, сочетающееся одновременно с желанием созерцать чужие муки.

— Завтра они превратятся в полулюдей и начнут жрать друг друга. Останутся лишь самые сильные и лютые. Естественный отбор… — чернокнижник закрыл смотровое окошко и проводил своих спутников к соседней камере. — А это конечный результат. Хотите увидеть, милорд?

Герцог не спешил любопытствовать;

— Что там за твари?

— Несколько летучих демонов, — объяснил Себастьян Рамерсет. — Это то, что получается в итоге. Отныне они будут принадлежать Мэг.

Чародейка невольно попятилась от двери.

— Мне? — переспросила она, не поверив словам Рамерсета.

Чернокнижник подбодрил:

— Выпусти их, Мэгги, они должны знать хозяйку. А нам лучше уйти, Ваша светлость.

Себастьян и Таракат скрылись за железную решетчатую дверь, отделявшую залу с камерами от коридора подземелья. Стражи сняли оковы с Ронаэля и, отвесив ему несколько пинков, тоже скрылись за дверью. Мэгги осталась вместе с эльфом в зале. Эльф смотрел на девушку и не двигался.

— Мэгги, открой дверь и выпусти демонов. Они должны слушаться тебя! — приказал чернокнижник.

Эльф насторожился и встал с колен.

— Этот эльф из клана Серебряных родников, мы захватили его во время одной из вылазок в Святой бор. Эльфийские маги природы не смогли дать нам отпор. Я и мои люди уничтожили почти всех эльфов. Из всего клана выжил лишь Ронаэль и его дочь Эолит. Посмотрим, насколько он храбр. Убей эту женщину, эльф, и получишь свободу! — потребовал чернокнижник Рамерсет.