Елена Баукина - Ласточки улетают осенью (СИ)

— Стойте! — кричал охрипшим голосом взбешённый маркиз Эдди Харт, следивший за сражением с коня. — Всем стоять!

Его приказы заглушали крики ужаса спасавшихся бегством людей.

Мэгги тоже пришлось спасаться позорным бегством. Достигнув леса, чернокнижница спрыгнула с коня, упала на колени, зло вырывая из земли пальцами пучки жухлой травы. Гневные проклятья девушки заглушал гомон и топот воинов, вынужденных отступать. Сэр Ариэль Блистательный пытался поднять Мэгги. Она отпихивалась от него. Но верный рыцарь поднял девушку на руки и отнёс в её шатёр. На этом битва для Мэгги завершилась.

Некоторое время чародейка беспомощно лежала на топчане, изредка вздрагивая и сжимая губы. Потом вскочла на ноги и хотела выбежать из шатра.

Маркиз Харт перегородил ей путь. Лицо его выражало спокойствие, но взгляд маркиза был полон гнева. Он схватил девушку за запястье. Мэгги почувствовала такую боль, словно руку обожгло огнём. За спиной Харта за чародейкой наблюдал сникший алхимик Нико Кукольник.

— Не думайте, что вы всесильны, господа волшебники. Виконт Себастьян предусмотрительно позаботился об этом, — после этих слов, маркиз Эдди Хард достал из-за пазухи замшевый мешочек. Мешочек трепыхался.

— Твоя жизнь в моих руках, — главнокомандующий армией сжал мешочек в пальцах.

Ноги у Мэг в одно мгновенье подкосились. Она беспомощно упала на земляной пол шатра. Нико Кукольник и сэр Ариэль ринулись на помощь девушке, но маркиз Харт жестом остановил их. Алхимик Нико выглядел как побитый пёс; скрючился, как столетний старик, он теребил длинный подбородок, глаза алхимика нервно бегали. Он внимательно следил за пальцами маркиза Харта и нервно сглатывал слюну. Он ясно понимал: если убьют Мэг, то вряд ли пощадят его.

— Ваше сиятельство, мёртвые волшебники вам ни к чему, мы недооценили врага, но всё ещё можно поправить. Дайте время, мы найдём способы получше, — упрашивал алхимик, низко раскланиваясь.

— У вас есть время до завтра! — рявкнул маркиз Харт и ослабил пальцы на мешочке. — Если не справитесь, станете дровами для моего очага.

Маркиз убрал пульсирующий мешочек за пазуху и вышел из шатра. Мэг слабо пошевелилась.

Мэгги щедро раздавала своим демонам пинки, драла за волчьи уши и стучала по носам. Носки её сапог то и дело соприкасались с вонючими боками, покрытыми короткой темно-коричневой шерстью. Некоторые демоны, пробовавшие огрызаться на разбушевавшуюся хозяйку, получали весомые магические зуботычины. Под защитным куполом эхом разносились грязные ругательства волшебницы Мэг Лори. Притом такие, что даже в самом захолустном трактире их не решился бы выкрикнуть ни единый пьяница.

— Стоять, пригнуться, склонить голову. Я тебя воспитаю, тварь! Ты меня ещё узнаешь…

После нескольких зуботычин демоны присмирели, встали на четвереньки. Одна из тварей покорно подползла к хозяйке, не поднимая головы, и принялась лизать сапоги. Сапоги волшебницы заблестели от слюны демона.

— Вот так-то лучше! — довольно воскликнула чародейка.

Мэгги попыталась сесть демону на спину. Тварь смердила так, что к горлу чародейки подкатывала тошнота. Девушка сжимала колени на спине демона. Демон крутился в разные стороны, рычал, скулил, огрызался.

— Стоять! — завопила волшебница. — Чучело куриное, стоять!

Алхимик Нико Кукольник в сторонке посмеивался, кашлял в кулак и зажимал пальцами нос. Прогнусавил:

— Моя дорогуша, так ты перекалечишь всех своих питомцев.

— Не жалко. Я хочу, чтобы они перебросили меня за стены этого треклятого замка! Представляешь, какой сюрприз для того наглого лиходея?!

— Какого лиходея? Ты о ком, Мэгги? Неужели ты собираешься отправиться за стены замка одна?

— Нет, я не полная идиотка, Нико! — ответила Мэгги, сидя на спине демона и разыскивая способ за что-либо уцепиться руками.

— Для такого дела нужны отчаянные и преданные смельчаки!

Чародейка слезла со спины демона на землю:

— И правда, где найти таких идиотов, Нико? Шевели мозгами, труполюб несчастный. Ведь мозги у тебя есть? Думай живее, мистик, иначе маркиз Харт поджарит нас на радость всем. А он может, Нико. Послушай, мистик, ты полетишь со мной, это точно!

Нико Кукольник как-то по-дурацки оскалился и облизал губы. Его серые глаза поблекли:

— О, прелесть моя Мэгги, я сумасшедший, но не настолько. Твои твари слопают меня и не подавятся. Да от меня пользы никакой. Все знают о моей неуклюжести, робости…

— Да ладно! — недоверчиво прищурила глаза Мэгги, вспоминая, как алхимик живо скакал с кривым ножичком по полю боя и вырезал глаза у ещё неостывших трупов. — Сама невинность и непорочность! Я вас, мэтр, научу летать не хуже дракона!

Мэгги подскочила к алхимику и толчками приблизила к демону.

— Залезай, Нико, нечего барашка невинного из себя строить. Залезай, если шкура дорога! Из двух зол это самое безобидное!

Глаза Нико забегали, пальцы нервно скользили по пробкам пузырьков с ядами в левом нагрудном кармане:

— Не сходи с ума, Мэгги. Говорю же, проку от меня нет.

— Ага, вот только не надо врать и трястись, мэтр, — невинность ты наша. Демон не сожрёт вас, пока я этого не пожелаю. Лезь живо, Нико, пошевеливай ногами, если не хочешь на костёр для потехи маркиза Харта и его лизоблюдов. Мы застигнем этого мастера за стеной врасплох. Нам нужно быстро действовать, уважаемый мэтр, шевелить мозгами и ногами тоже. Я покажу этому Лягушонку где гоблины зимуют!

После пережитого позора и унижения, в памяти чародейки, вдруг ясно всплыло лицо соседского мальчишки-полуэльфа с большим, как у лягушки, ртом, которого она встречала ещё в Леосе, на улице Чародеев. Вспомнив это, Мэгги ещё больше горела желанием отомстить за унижение, добраться до наглого полуэльфа за стены замка Кордейн. «Неужели это он — тот самый гадкий Лягушонок с большим ртом… Мальчишка, который знал её совсем другой?» — этот полуэльф напомнил Мэгги о жалком её существовании, об убитом ею учителе — белом маге Сеноне Кябоке, о слабости, позоре. И конечно о том, что когда-то она верила в любовь, дружбу и даже в бескорыстие.

Чернокнижница чувствовала, как в сердце шевелился, словно червь, тёмный дух, терзая её и приказывая уничтожить Леоноля.

— Какому лягушонку? Ты что, с ума сходишь? — не мог понять её побледневший Нико.

Нико смотрел на демона. Тот облизывался и жадно измерял алхимика пылающими красными глазами. Так обычно смотрели тигры из зверинца маркиза Харта на беспомощных козлят, которых им бросали на растерзание. Запах серы и мускуса ел глаза, а алхимик только недавно надел чистую одежду и выкупался в реке, несмотря на жуткий холод. Кукольник зажал нос пальцами приближаясь к твари.