Екатерина Фёдорова - Под сенью проклятия
- Название:Под сенью проклятия
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Екатерина Фёдорова - Под сенью проклятия краткое содержание
Травница Триша, от рождения уродливая и с усохшей рукой, за свою короткую жизнь научилась многому. Лечить людей и терпеть их косые взгляды, варить приворотные зелья и разбираться в травах.
А ещё она научилась выбирать. И когда судьба предлагает ей выбор, она раз за разом делает его, не пытаясь сбежать или спрятаться. Потому и приведет Тришина дорожка из дальнего села в стольный город Чистоград. А затем впутает в дворцовые интриги — и подарит суженого, одного на всю жизнь.
Но судьба любит смелых. Поэтому в конце концов Триша-травница сумеет изменить не только свою жизнь, но и свой облик. Правда, для этого ей придется схлестнуться с магом из далекого Цорселя — и побороть его магию…
Под сенью проклятия - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Вон та ничего, в синем.
Арания от похвалы только брезгливо сморщилась.
Шагов на пятьдесят от выхода землю укрывал камень. Мы обошли громаду королевского дворца со стороны реки. В тридцати шагах начинался обрыв, до него все замощено камнем — ни травинки, ни кустика.
А снизу подпирала обрыв кремлевская стена, обнимала крутизну могучей опояской. Клыками в волчьей пасти вздымались над обрывом крыши башен. Видать, когда-то это был крутой яр над рекой, потом подножье обнесли каменной стеной, а на верхушке построили дворец.
Вид отсюда открывался знатный. Дольжа неспешно катила свои воды с севера на юг, рассекая весь видимый глазу мир широкой лентой. Чистоград лежал, как угощенье на блюде. Я бы век тут стояла, но Арания не позволила — передернула плечами, захныкала, что дует и потащила дальше.
По ту сторону дворца сразу за каменным измостьем шли сады и рощи. Палаты верчей выставляли из них только верхние поверхи, увенчанные теремами. Некоторые деревья и кусты, что тут росли, я не знала. Одно хорошо — травы под ними зеленели те же, что и в шатрокском лесу.
Дорогу выбирала Арания. Мы спустились к воротам кремля, поглазели, как заезжает внутрь ограды колымага — не расписная, как у Морисланы, а резная, в золоте, сидевшая на колесах перевернутой луковицей. Потом прогулялись вдоль высоченной ограды, глядя на павлинов. У одной из дорожек в загоне расхаживали чудные пестрые птицы с красными соплями под клювом. Увидев нас, пеструхи злобно заклекотали, две даже взъерошились, надулись.
— А это заморские куры. Громадные, не чета нашим! — С уважением сказала Арания. — Из-за морей, говорят, привозят. Такое не только простой люд — даже верчи не всегда едят. Королевская птица.
— Оно и видно, по нраву-то. — Ответила я.
Арания прыснула.
Хрящиху я углядела у храма Киримети, стоявшего посреди рощи древних берез. Спешно шагнула в сторону, сорвала траву и уже собиралась завернуть её в тряпицу, запасенную в рукаве. Но Арания вдруг ухватила меня за руку:
— Ты что?
Я ей ту ветку показала, объяснила раздельно, как дитю малому:
— Хрящиха. Листик жуёшь, в нужник бежишь. При отраве самое то!
Она опять сморщилась, как печеное яблоко.
— Мы у королевишны в услужении. Понимаешь? Если кто увидит, как ты травку рвешь, а свет-королевишна Зоряна потом на боль пожалуется, на кого подумают?
— А если у тебя что заболит? — Я глянула в упор. — Или после того, как в услужницы попала, ты отравы уже не боишься?
Сестрица дрогнула, но взгляда не отвела.
— Изыщем возможность тебя в лес отвести, обещаю. Но в кремле травы рвать боязно, вдруг донесут. А король-батюшка может и не понять. Пошли-ка лучше съестного раздобудем. Время уж к вечеру, а мы ещё не обедали. Не знай как у тебя, а у меня живот с голодухи сводит.
У меня самой в животе бурчало. Я кивнула, соглашаясь. И с показной покорностью разжала пальцы. Но едва Арания развернулась, вновь подхватила хрящиху и сунула её в рукав.
Однако у госпожи сестрицы словно глаза на спине выросли. Пропела, зараза, ледяным голосом, до ужаса похожим на голос Морисланы:
— Брось. Я все вижу.
Вот и пришлось хрящиху оставить.
У дворца Арания остановила первого прислужника, попавшегося навстречу, объявила ему надменным голосом:
— Мы новые услужницы свет-королевишны Зоряны. Скажи-ка мне, любезный.
Лицо у прислужника, молодого парня в белой рубахе, стало хитро-настороженным.
— Мне с сестрой в обед даже сухой корки не принесли, с голоду умирать оставили. Хочу знать, чье имя назвать королю-батюшке, когда он спросит, не утесняют ли нас? Кто тут отвечает за людей королевишны?
Прислужник отбил поясной поклон.
— Не изволь беспокоиться, госпожа моя! Сейчас главной поварихе все обскажу, она сей же час пришлет снеди в вашу горницу.
— Я имя спросила. — Арания напружинила спину. — Чтобы меня держали в черном теле, как крестьянку какую безродную.
— Все исправим, милостивица! — Парень снова махнул поклон. — Все лучшее принесем, свежее, отборное, с пылу с жара, как для самой королевишны! Уж не гневайся!
— Как для свет-королевишны не надо. — Отказалась Арания. — Не по чину мне так величаться, равняться с первой красой королевства нашего, свет-Зорянушкой. Хлеб пусть положат только белый. И мед чтобы в сотах был, не старый.
Спать мы легли, налопавшись от пуза. Не знаю, как Арания, а я едва дышала. Может, поэтому мне и приснился дурной сон. Как будто смотрят на меня ошалелые голубые глаза, незнамо чьи. И там, в черном зеркальце распахнутого зрачка, дергается корявая тень. А рядом визжит кто-то, нечеловечьим голосом, долго, без выдоха и вдоха.
Я пыталась рвануться, уйти от тех глаз, но руки и ноги были скованы. Потом наконец проснулась, резко, как с горки спрыгнула. Села на кровати и утерла пот.
За окном занималось утро.
Спать я больше не ложилась — того и гляди, придут, чтобы отвести нас к королевишне. Умылась из медного рукомоя, подвешенного за печкой, над ведром. Спешно причесалась и облачилась в одно из платьев, подаренных Морисланой.
На этот раз со шнуровкой я справилась сама, сумев-таки дотянуться до правого бока усохшей левой. Правда, для того пришлось изогнуться червяком. Права была Мирона — от безделья любая немочь только прирастает, а от дела хоть каплей, да убывает.
Покончив с одеянием, я пошла будить Аранию. Та проснулась не сразу, уселась на койке, позевывая. Сказала:
— Слышь, Триша. я тут подумала. Буду тебя в родственницах держать, как и прежде. Платьями поделюсь. У меня их много, ещё и матушкины остались. Опять же цорсельский наряд тебе справлю, не хуже, чем у меня, слово даю. Только ты, слышь-ка — ты мне за это благодарна будь.
Я вздохнула. Не сестра у меня, а дите малое. Как прислугу уму-разуму учить — так госпожа великая, ни дать ни взять. А как за собой присмотреть, так любая девка из деревни рукастее, чем она.
— Причесать тебя, что ль? — Небрежно сказала я. — Ну, садись вон на тот сундук.
Арания тут же приказала, словно только этого и ждала:
— Гребень возьми серебряный, матушкин. Он в том сундучке у стенки спрятан. И притиранья тоже там возьми. Да смотри не разбей.
Я в ответ свела брови. Арания, что-то бормоча о неблагодарных деревенщинах и посконных душонках, полезла по крышкам сундуков к стене.
Причесывала я хуже, чем Алюня или Вельша. Волос у Арании так и не пошел искрой, как бывало раньше. Припомнив, что делала Вельша, когда готовила меня к пиру, я сказала:
— Надо бы пиво достать. С медом, волосы натирать.
— Сегодня же вечером добуду. — Пообещала Арания.
У меня было ещё одно пожелание, поважнее пива с медом:
— А не хочешь раззузнать, как там Рогор с Сокугом? И девки наши? Ты ж их у Ирдрааров почитай что бросила. Как кутят малых.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: